Так сложилось, что я стал хозяином великолепной собаки породы Амстафф. Это была девочка, шести лет отроду, довольно доминантная и своенравная особь, склонная к зооагрессии. Ее хозяева очень ее любили, но справляться с ней стало все сложнее и сложнее, последней каплей был случай когда она гавкнула на маленького ребенка воткнувшего ей в нос остро оточенный карандаш. Она гавкнула скорее от неожиданности, но хозяева приняли твердое решение, собаке больше не место в их семье. Хоть Стаффорды и довольно легко меняют хозяев, просто так такую серьезную собаку я решил не забирать. Необходимо было для начала завоевать ее доверие и любовь. И я попросил хозяев создать собаке условия контраста, следуя одному простому принципу, согласно которому, каждое живое существо стремится от плохого к хорошему. Веллу, так звали мою будущую любимицу, посадили в собачью клетку, в которой она была вынуждена пребывать лишенная общения и ласки. Первое время ее все устраивало, она ела, спала, снова спала, но со временем, собака стала тосковать, желая вырваться на свободу. Хозяева уделяли ей минимум внимания, за то я стал часто появляться в их семье, проявлять интерес к не менее заинтересованной в общении собаке, гладить ее хвалить и да же спустя некоторое время взял на прогулку. Наши прогулки не были частыми, раз в два - три дня, но за то, сколько эмоций и восторга вызывало у Веллы мое появление. И как она рыдала, когда за ней запирали дверь ее тюрьмы. Она не знала когда я снова приду, но она ждала, преданно, как это умеют делать только собаки. Во время наших прогулок я показывал ей окружающий мир, я дарил ей новую жизнь.
Ей разрешалось вдоволь на гавкаться на матерого секача запертого в поросячьем сарае, ехать со мной в автомобиле в самые интересные места. Я знакомил ее с семьей, с детьми, со своим домом, со своими животными, постоянно показывая ей, что все вокруг, это моя территория и я тут главный. У Стаффов есть особенность, если их мягко, но эмоционально стыдить, они гораздо охотнее подчиняются, а на грубые окрики и команды они протестуют и упрямятся. Криком не добиться уважения у этой умнейшей породы, слишком глубокое чувство собственного достоинства не позволяет им уважать визжащего истерика, капризно отдающего команды. Ай яй яй Веллочка! Разве можно идти вперед хозяина, ай яй яй и Велла смущенно отступала от закрытой двери, пропуская меня вперед. Это очень важный момент, вожак, лидер, всегда идет первым. Собака должна пропускать хозяина вперед всегда и везде. Когда я ел, собаке позволялось смотреть, но как только наши глаза встречались, я добивался того, что бы она отворачивалась или вобще уходила. Ни кусочка пищи со стола. Вожак ест первым, самые лучшие куски ему, затем едят другие члены стаи и только собака ела после всех. Она приняла эти правила. Если она прыгала мешая пристегнуть поводок перед прогулкой я стоял и ждал, когда истерика прекратится и как только собака успокаивалась и выполняла команду сидеть подходил и брал ее на привязь. Дав ей понять, что только исполнив мою команду, она получит желаемое. Мы тренировали выдержку, я заставлял ее сидеть не двигаясь с места, пока выполнял работу по двору. Я учил ее слушаться используя законы стаи, выстраивая иерархию понятную собаке на уровне инстинкта. Переворачивал ее на спину, забирал у нее мясо из пасти, она позволяла мне все, в ответ на мое удивленно - ласковое ай яй яй Велла. Она не просто слушалась, она заглядывала в глаза с желанием выполнить любую команду. Однако я неизменно возвращал ее назад хозяевам после каждого занятия. За тем я попросил их перестать ее кормить и стал делать это сам ежедневно. Я видел, что Велла уже готова, оставалось последнее, сделать выбор. И я исчез из ее жизни, попросив хозяев, снова стать для нее добрыми и любящими, на сколько они смогут. Велла была выпущена из клетки, окружена заботой и вниманием, ей снова позволили находиться в доме. Но побыв пару дней без меня, она покинула своих хозяев и отправилась на поиски. Я обнаружил ее сидящую у моего двора, с таким видом, словно она готова сидеть тут вечность и ждать. Она не лаяла, не прыгала, не скребла. Она сидела и ждала, когда откроется дверь. И дверь открылась. В переди у нас был не большой отрезок времени отпущенный нам судьбой, но он был ярким, насыщенным и счастливым, Велла стала членом нашей стаи. Заботливой мамочкой, для каждого члена семьи, она боготворила меня, не позволяя себе самостоятельных решений и очень боялась меня огорчить. В нужный момент она оказывалась рядом, когда была не нужна, впадала в спящий режим.
Положив морду на порог моей комнаты, пересекать который было категорически запрещено она ловила каждый звук, каждую интонацию. У меня никогда не было такого преданного и любящего питомца как Стаффорд. Она была просто человеком в собачьем теле, с чистейшим сердцем и бескорыстной душой. Она никогда не работала за еду, моя похвала была для нее величайшей наградой. Я влюбился в эту породу и чувство восхищения не покидает меня до сих пор.
