XVI век за западе Европы был временем беспокойства и зависти. Как известно, в конце предыдущего века Колумб поплыл в Китай, но, из-за несовершенства тогдашней навигации, открыл Америку, причем не сразу понял, что он обнаружил. Португальские мореплаватели отправились в Индию более традиционным путем и даже туда доплыли, правда путь оказался длинным. Прочие европейцы смотрели на удачливых современников и тоже мечтали об открытиях и бырышах.
На волне этих корыстолюбивых интересов группа лондонских купцов в 1553 году учредила новую компанию - «Общество купцов-предпринимателей для открытия стран, земель, островов, государств и владений неведомых и даже доселе морским путем не посещаемых», целью которой было отыскание короткого пути в Китай и последующая торговля с этой далекой, но наверняка богатой страной. Коротким путем виделся морской путь вдоль северного побережья Евразии. Мы сейчас называем его Северным морским путем и знаем, что впервые пройти его удалось экспедиции Адольфа Норденшельда в 1878-79 гг, уже в другую эпоху. Английские купцы середины XVI века этого, конечно, не знали. Среди тогдашних картографов бытовало мнение, что в Китай можно добраться, поднявшись вверх по Оби, которая впадает в океан где-то приблизительно на востоке от Англии. Расстояние до ее устья известно не было; если бы джентльмены знали, что по ней еще и нельзя приплыть в Китай, они бы огорчились, поскольку о существовании Берингова пролива известно не было совсем ничего.
Попытка разузнать что-то о странах, лежащих на вероятном пути следования экспедиции, была минималистична. Как пишет Климент Адамс, один из учредителей компании, в своей записке о плавании капитана Ченслора, командира одного (и самого удачливого) из кораблей экспедиции,
Послали за двумя татарами, служившими в то время в королевских конюшнях, и позвали переводчика, через которого их расспрашивали о их странах и обычаях их народа. Но они не были в состоянии ответить ничего, касавшегося дела, будучи более привычны (как это и сказал весело и откровенно один из них) пьянствовать, чем изучать строй и наклонности народов.
Добыть какие-либо иные сведения было в тот момент негде. Англичане и вообще западные европейцы в те края никогда раньше не заплывали. В Средневековье в Белое море заходили викинги, но не факт, что учредители компании об этом знали, да и викингов в тогдашнем Лондоне не было.
Так или иначе, учредители дела в количестве 240 человек, скинувшись по 25 фунтов стерлингов, собрали 6 тыс фунтов, на которые купили и снарядили три корабля: 160-тонный «Эдуард Бонавентура» (Edward Bonaventure), 120-тонный «Бона Эсперанза» (Bona Esparanza) и 90-тонный «Бона Конфиденца» (Bona Confidentia).
Командовать экспедицией был назначен сэр Хью Уиллоби (Sir Hugh Willoughby). Он был неплохим офицером, участвовал в войнах с Шотландией, получил рыцарство за храбрость. Но он был сухопутным офицером, опыта морских походов не имел совершенно. Это явно сказалось на последующих событиях. Как пишет упомянутый выше Адамс, Уиллоби был назначен адмиралом за представительную внешность — он был рослым малым.
Раз уж снова зашла речь о Клименте Адамсе, то поспешу развеять одно заблуждение. В современных источниках иногда говорится, что Адамс был участником экспедиции на борту «Бонавентуры», Википедия даже называет его «вторым капитаном» (не знаю, что это за зверь). Это не так. В списках экипажей всех трех кораблей Адамса нет, а один момент в его тексте не оставляет сомнений в том, что в России он не был.
В тот момент (весна 1553 года) среди учредителей компании возникали суждения о том, что на полноценную подготовку экспедиции не остается времени. Логично было бы сделать следующий шаг и отложить старт на год, чтобы подготовиться получше, закупить снаряжение и продовольствие гарантированного качества, а заодно и узнать побольше о тех местах, куда предстоит плыть. Но этот шаг сделан не был.
Отплытие
Экспедиция отправилась в путь 11 мая 1553 года из Детфорда. Сейчас это район Лондона, а тогда был отдельный городок и порт на Темзе.
Из-за того, что ветер упорно дул не в ту сторону, путь к цели затянулся. Записка сэра Хью, в которой он рассказывает о подробностях плавания, пестрит такими эпизодами:
1 июня дул противный нам северный ветер; вследствие этого мы вернулись к Оруэллю, где оставались до 15 июня, задерживаясь из-за ветра, который все время был противным.
[...]
19-го в 8 час. утра мы пошли назад к Оруэллю и там оставались 3 дня, задерживаясь из-за ветра.
Где-то в ходе этого неторопливого плавания на берег был высажен помощник кока «Эсперанзы» Томас Нэйч, попавшийся на краже. Не знаю, что он украл и у кого, но последующие события подводят к мысли, что кража может быть неплохим способом обеспечения долголетия.
Еще одной неприятной новостью стало то, что часть провизии экспедиции испорчена. Это типично для экспедиций, снаряжаемых второпях, особенно если поставщик знает, что покупатель уедет с этой солониной далеко и надолго, возможно — навсегда.
Попутный ветер подул только 23 июня. 30 июля экспедиция была уже на широте 70 градусов, возле острова Сийнэм. На сегодняшних картах такого острова нет, возможно что-то напутано с названием и широтой, возможно остров уничтожен волновой эрозией — такие случаи многократно зафиксированы в арктических широтах, где основой островов часто служат линзы льда, оставшиеся от ледника былых времен (подробнее см., например, здесь). Морская вода потихоньку их уничтожает, на том и суше конец.
Для нас важно то, что в конце июля, т. е. - за месяц до конца лета, экспедиция, намеревавшаяся дойти до Китая, фактически находилась где-то у побережья Северной Норвегии.
Сэр Уиллоби предполагал зайти в Вардехус (совр. Вардё) — единственный норвежский порт в этих краях, но сделать это не удалось из-за шторма, отнесшего корабли в море. Тем не менее Вардехус был назначен местом сбора на случай если корабли потеряют друг друга из вида. Эта ситуация случилась 4 августа, когда после шторма «Эсперанза» и «Конфиденция» обнаружили потерю «Бонавентуры».
Командир «Бонавентуры» Ричард Ченслор, бывший опытным моряком и старшим навигатором экспедиции, без особенных приключений добрался до Вардехуса и неделю ждал там своих коллег. Поскольку они так и не появились, то Ченслор пошел дальше один — время ощутимо поджимало. Он выбрал простой и логичный маршрут — шел вдоль берега Кольского полуострова, не теряя его из вида. Очень вероятно, что во время стоянки в Вардехусе он пообщался с местными жителями, которым этот путь был хорошо известен - они давно торговали с русскими поморами.
Через некоторое время береговая линия завернула к югу, Ченслор последовал за ней и 24 августа достиг устья Северной Двины, став первым англичанином, достигшим этой отдаленной части русских владений.
Странные приключения сэра Уиллоби
Сэр Хью Уиллоби, потеряв один из своих кораблей, попытался его найти, для чего пошел на северо-восток. Смысл этого движения мне непонятен — Вардё находится на широте 70 градусов 20 минут с.ш., т. е. путь в его сторону лежал прямо или почти прямо на восток. Тем не менее адмирал прошел северо-восточным курсом 50 лиг. Если предполагать, что расстояние здесь исчисляется в морских лигах XVI века (5556 метров), то это примерно 275 километров. Уиллоби оказался где-то в центральной части Баренцева моря (тогда этого названия еще не было). Земли видно не было.
Бросили лот, он показал 160 сажен. Был сделан совершенно правильный вывод, что земля где-то далеко. После этого сэр Хью был вынужден констатировать, что имеющийся глобус (!) дает неверное представление о расположении берега и расстоянии до него.
9 августа корабли повернули и прошли 48 лиг на юго-юго-восток. Брошенный лот опять показал 160 саженей. После этого корабли сутки лежали в дрейфе под сильным восточным ветром, затем Уиллоби все-таки поставил паруса и пошел вновь на северо-восток, пройдя 25 лиг.
Штурман у Уиллоби был, а с учетом второго корабля — даже два, но очень похоже, что курс выбирал сам адмирал.
10 августа попытка вновь измерить глубину окончилась неудачей — дно было слишком глубоко и лот до него не доставал. В последующие три дня Уиллоби прошел 48 лиг на юго-восток, а затем — 30 лиг на восток. Очевидно, задача нахождения Вардехуса уже не ставилась, для плавания в Китай, даже с учетом географических представлений того времени, было явно поздновато.
Все это может показаться очень странным, но надо помнить, что до разработки первых морских хронометров оставалось еще примерно полтора века. В XVI веке мореплаватели не могли определить долготу, только широту, да и ту — довольно-таки приблизительно. Поэтому плавание в незнакомых водах тогда содержало в себе изрядный элемент лотереи, который в некоторых случаях можно было уменьшить, руководствуясь опытом и здравым смыслом. Ричард Ченслор пошел вдоль берега и пришел в Холмогоры, сэр Хью Уиллоби вздумал вычислить правильный курс по компасу и глобусу и закономерно заблудился.
12 августа впередсмотрящий увидел землю, но высадиться на нее не удалось — мешали льды вдоль берега. Что это была за земля по сию пору неведомо. Скорее всего — Новая, но в последующие века предлагались и другие варианты, от Шпицбергена, до Колгуева.
Затем последовала серия маневров в Баренцевом море: корабли шли то на север, то на юг, то еще куда-то. Зачем ходили, оставаясь все время более-менее в одном районе, — не знаю. Описывать все подробности не хочется, да и смысла в том нет.
23 августа с кораблей заметили берег, простирающийся примерно в широтном направлении. Экспедиция пошла вдоль него на запад, несмотря на то, что ее цель находилась на востоке. Сейчас мы знаем, что это было северное побережье Кольского полуострова. Уиллоби этого не знал, перед ним была просто какая-то неизвестная земля, на которой не было местных жителей, в связи с чем спросить дорогу до Пекина было не у кого. Но он обязан был понимать, что, по крайней мере, широта этого берега очень близка к Вардехусу, а направление указывает на запад. Это, очевидно означало, что, идя на запад, он скоро окажется возле Финмаркена (местность на севере Норвегии), где уже побывал полтора месяца назад. Тем не менее, плавание на запад продолжалось, причем в очень неторопливом режиме: за три недели экспедиция прошла менее трети северного побережья Кольского полуострова.
Обследовав устье реки Варзины и посчитав ее удобной гаванью Уиллоби пошел дальше на запад, но 17 сентября решил вернуться из-за встречного ветра. 18 сентября корабли бросили якорь в устье Варзины. Здесь англичане провели неделю, после чего Уиллоби решил здесь зимовать, ссылаясь на наступающую зиму, морозы и вообще плохую погоду.
Меня не покидает ощущение, что адмирал понимал, что добраться до относительно цивилизованных мест вполне реально, но ему очень этого не хотелось. Зимовка в Вардехусе неизбежно означала необходимость сообщить о промежуточных результатах в Лондон, а успехов, в общем-то, не было. Уиллоби потерял один из кораблей, два других без сколько-нибудь понятной цели полтора месяца метались по Баренцеву морю, открыли какую-то заснеженную землю непонятно где, и не только не добрались до Китая, но даже не уточнили расстояние до него. Обращает на себя внимание то, что описывая в журнале свои действия адмирал везде употребляет слово «мы». Это может быть отчасти объяснено данной ему инструкцией, по которой записи в журнале производились после обсуждения, общего согласия и т. п., но это все должно было быть уже после совершения каких-то действий. Моряки более современных эпох в подобных случаях говорят от первого лица: «я пошел», «я решил» и т. п. даже если результатом решения являются действия сотен или тысяч человек.
Гибель экспедиции
Записка сэра Уиллоби (формально это — журнал, но его стиль уж очень непохож на привычные нам документы этого жанра) оканчивается пространной записью, сделанной, вероятно, на рубеже сентября-октября 1553 года.
На следующий день, 18 сентября, мы вошли в эту гавань и бросили якоря на глубине 6 сажен. Гавань эта вдается в материк приблизительно на 2 мили, а в ширину имеет поллиги. В ней было много тюленей и других больших рыб, а на материке мы видели медведей, больших оленей и иных странных животных и птиц, как например, диких лебедей, чаек, а также других, неизвестных нам и возбуждавших наше удивление. Пробыв в этой гавани с неделю и видя, что время года позднее и что погода установилась плохая — с морозами, снегом и градом, как будто бы дело было в середине зимы, мы решили тут зимовать. Поэтому мы послали 3 человек на ю-ю-з. посмотреть, не найдут ли они людей; они проходили три дня, но людей не нашли; после этого мы послали еще 4 человек на запад, но и они вернулись, не найдя никаких людей. Тогда мы послали 3 человек в юго-восточном направлении, которые таким же порядком вернулись, не найдя ни людей, ни какого бы то ни было жилища.
О последующих событиях адмирал не писал и мы о них ничего не знаем. На «Эсперанзе» было найдено завещание другого Уиллоби — купца, бывшего при экспедиции для рекогносцировки китайского рынка. Этот документ, к сожалению, до нас не дошел, но, по словам современников, он был датирован январем 1554 года. Это означает, что к тому моменту люди были еще живы, но автор завещания уже понимал, что пора его написать.
В 1554 году местные жители, которым случилось по охотничьим делам быть в устье Варзины, обнаружили там два корабля. На одном из них людей не было вообще, на другом - «Эсперанзе» - нашелся весь штатный состав экспедиции — 63 человека, но мертвые.
Вот как писала об этом местная пресса — Двинская летопись (цит. по изданию 1889 года):
По зимѣ пріиде вѣсть къ царю и великому князю отъ заморскія Корелы; сказали они: нашли-де мы на Мурманскомъ морѣ два корабля, стоятъ на якоряхъ въ становищахъ, а люди на нихъ всѣ мертвы, а товаровъ на нихъ, сказали, много. — Государь царь и великій князь указалъ намѣстнику князю Семену Ивановичу Микулинскому съ Двины послати людей лучшихъ двинянъ въ ладьяхъ къ тѣмъ кораблямъ и, переписавъ товары, велѣлъ привезти на Двину на Холмогоры. Князь же Семенъ Микулинской послалъ въ лодіяхъ на Мурманское море къ Кораблямъ лучшимъ людей съ Холмогоръ выборнаго голову ѲеоФана Макарова да Михаила Косицына, да Амфилохья Посельскаго, да Емельяна Спихова. Они же, шедше, въ корабляхъ товаръ, переписавъ, взяли и пушки и пищали и снасть корабельную привезли на Холмогоры. Князь же Семенъ Микулинской, переписавъ весь товаръ и снасть корабельную и прочее, -пославъ въ амбар.
Летом 1555 года в Холмогоры опять пришел Ричард Ченслер, уже во главе многочисленной экспедиции. Ему и были переданы корабли, товары и останки англичан. На этом более-менее достоверная часть истории заканчивается.
Объяснения и споры
Попытки понять, что тогда произошло в устье Варзины, неизбежно натыкаются на непреодолимое затруднения: дело было пять веков назад, документировано оно было скудно, расследование не велось. В общем-то, мы знаем только то, что написано в летописи. Не исключено, что где-то сохранилось письмо Ивану Грозному «отъ заморскія Корелы» и последующая переписка с холмогорскими властями, но эти документы пока не найдены.
Венецианский посол в Лондоне писал, что мертвый сэр Уиллоби сидел над своим журналом с пером в руке, некоторые из его спутников стояли (!) возле печи и т. п. Никакой ценности эти фантазии не имеют, поскольку их автор не был на месте в момент обнаружения трупов и даже с авторами находки никогда не общался.
Что именно было найдено в 1554 году в устье Варзины мы толком не знаем, можно лишь утверждать, что на трупах не было явных следов насильственной смерти — их бы заметили.
В последние годы, а может и столетия, преобладающей является гипотеза об отравлении людей на «Эсперанзе» угарным газом. Топили они печку, что-то попало в дымовую трубу, люди нанюхались отравы, потеряли сознание, после чего умерли.
Это правдоподобная гипотеза, но не более того. Единственным серьезным аргументом в ее пользу является то, что похожий случай был с Виллемом Баренцем и его людьми во время зимовки на Новой Земле в ходе третьей экспедиции Баренца. Он тоже искал короткий путь в Китай несколькими десятилетиями позже англичан и тоже вполне безуспешно. В вышеупомянутой ситуации на зимовке кто-то из команды, почувствовав неладное, успел открыть дверь, чем спас своих коллег.
Проблема в том, что Баренц зимовал на берегу, в доме, сделанном осенью из собранного на берегу плавника. Упомянутое выше происшествие началось с того, что дом был завален снегом по самую крышу, очевидно занесло и дымовую трубу. При попытке разжечь печь (я не знаю этого наверняка, но если бы печь уже топилась, то труба была бы горячей и снег не мог бы ее закупорить) оказалось, что кислорода для нормального горения дров не хватает и печка становится убийцей, выделяя угарный газ.
Представить себе нечто подобное на корабле, стоящем в километре от берега, несколько затруднительно. Метель, конечно, может быть и там, но труба должна быть, как минимум, заметно выше, а проверить ее — проще.
Здесь надо заметить, что для английских современников Уиллоби дело было вполне очевидным — люди просто замерзли. От холода.
Вероятность зимовки по пути в Китай в принципе предусматривалась, формально экспедиция была к ней готова. Но одно дело быть готовым к английской или, хотя бы, норвежской зиме, совсем другое — восток Кольского полуострова.
К сожалению, о снаряжении экспедиции нет практически никаких данных, но можно предполагать, что зимовка в Арктике не рассматривалась организаторами как серьезная проблема. На такую мысль наводит инструкция, данная Уиллоби. В ней рассказывается о том, как вести себя со встреченными туземцами и их вождями, упоминается о там, что голые дикари могут подплывать к кораблям и потому надо быть начеку, а вот о том, что, встав на зимовку в Заполярье, надо собрать побольше дров на берегу, нет ни слова. Эти люди мыслили категориями путешествий в тропиках.
На мысль о холоде наводит и пребывание всех членов экспедиции в одном помещении на одном из кораблей. Наверху не было вахтенных, а на втором корабле не было вообще никого. Это не очень похоже на попытку просто приготовить горячий ужин, зато смахивает на попытку согреться без дров.
Аргументом против замерзания, причем аргументом очень сильным, является то, что эти люди плыли на деревянных кораблях, которые, по определению, были пригодны на дрова. Хотя бы одним из них можно было без особенных проблем пожертвовать и благополучно дожить до весны.
Боюсь, что эта загадка истории не будет разгадана никогда. Или, по крайней мере, до изобретения машины времени.
У экспедиции Уиллоби был и очень полезный результат, который неразрывно связан с именем капитана Ричарда Ченслора. О нем я расскажу в следующий раз.
Сергей Сысоев
Помочь мне и моему каналу можно переведя любую удобную вам сумму на карточку 5536 9138 2477 9298. Ваше пожертвование даст мне возможность чаще читать, больше думать и писать неглупые материалы. Спасибо!