В ту далёкую пору я училась в педколледже и всерьёз собиралась преподавать русский язык и литературу. Это был первый курс, розовые очки всё ещё не слетели, жизнь казалась праздником. Я была счастлива вырваться из дома, где меня опекали, сдували пылинки и не отпускали никуда дальше соседки. Собственно, только с Динарой я в посёлке и дружила: она была из приличной семьи, у нас были похожие интересы. А тут - взрослая самостоятельная жизнь в общежитии, студенческая романтика и гораздо больше свободы.
На нашем курсе были только девчонки, парни на филфаке - редкость. Мы практически сразу стали неразлучны с Машей, "ходили парой" и вместе зубрили. Мама Марии была педагогом, и подруга хотела не ударить в грязь лицом и окончить колледж с отличием, что ей блестяще удалось.
Были и те, кому просто нужно было отсидеть пары и получить "корочки". И ещё одна "прослойка" студенток, которые учились без труда и хорошо успевали по предметам, а в свободное время предпочитали "тусить". Среди таких дарований особенно выделялась моя тёзка Марина. Девушка была старше нас всех года на три и у неё уже был ребёнок. Пока Марина заканчивала колледж после "академа", за дочкой ухаживала её мама.
Видя, как у Маринки отлично получается совмещать "приятное с полезным", к ней прибились две девочки - сестрёнки-двойняшки, учившиеся в параллельной с нами группе. Вика и Света, как и Марина, жили на четвёртом этаже общаги, а мы с Машей - на третьем.
Как говорится, ничего не предвещало беды... Однажды ночью, перед пробными уроками в школе, нас разбудил истошный крик. Я проснулась, подбежала к окну, но ничего не увидела: окна с нашей стороны выходили на полупустырь и заросший парк, внизу в канаве тут и там валялись большие бетонные блоки - такими загораживают проезд во дворах, чтобы машинам не было проезда. Проснулись мои соседки по комнате, мы не могли понять, что происходит, и предположили, что в роще кого-то насилуют: это место пользовалось дурной славой и ночью лучше было туда не ходить. Вдруг меня как током ударило: женский голос кричал: "Марина!" Я подумала, что это кто-то из моих знакомых, но понять всё ещё ничего не могла. Остаток ночи прошёл в каком-то оцепенении, нам было страшно и никто не мог уснуть.
Утром мы узнали, что произошло. Прямо перед пробными уроками. Куратор нашей группы дрожащим голосом рассказала, что вечером накануне в комнате Марины было застолье, на котором гостьями были Вика и Света. Купленного днём пива в двух баклажках (мы называли их "клизмами") оказалось мало, и тут Марина предложила нестандартное решение. На каждом этаже были ночные дежурные, мимо которых не пройти, да ещё и на шум в комнате они могли среагировать. На входе в общежитие - вахтёрша, злая, как бульдог. На втором этаже - решётки. И девчонки поддержали эту дурацкую идею - спуститься вниз по связанным простыням. Первые три подружки слезли благополучно: у двух уже был подобный опыт. А Света с Викой были новичками... Последней спускалась Света, и старые простыни не выдержали нагрузки. Девушка упала на бетонный блок с торчащей из него арматурой. Она осталась жива, но позвоночник сломан в нескольких местах, и это означало, что ей уже не встать на ноги.
Света была миниатюрной стройной блондинкой, одной из самых красивых девушек на нашем курсе. Она стильно одевалась и умела преподнести себя. У неё был жених, который не торопил со свадьбой: хотел, чтобы Света закончила учёбу. Вика позже рассказала, что Вадим (так звали жениха сестры) даже в больницу не приехал, родителям не позвонил, просто исчез.
Естественно, в колледже и в общаге поднялся переполох, искали виноватых, которых обязательно нужно было найти и наказать... Все знали, что по большому счёту виновата Марина, но студентов наказывать не стали, только ужесточили правила проживания и стали регулярно читать нам нотации. Марина благополучно доучилась и получила заветный диплом, сестра Светы Вика уехала ухаживать за сестрой в другой город. Куратор группы не выдержала прессинга начальства и уволилась, комендант общежития поменялся, "влетело" от вышестоящих чиновников и директору. Конечно, пробные уроки мы провели в тот день с выпученными глазами и кое-как, ничего толком не соображая. Я помню, что перепутала Пушкина с Лермонтовым, но дети, слава богу, меня поправили. Страха перед аудиторией не было, помню только какую-то внутреннюю пустоту.
Сейчас, по прошествии стольких лет, я понимаю: если бы не дурное влияние Маринки, Света закончила бы учёбу, вышла замуж и нарожала детей. Но всё сложилось по-другому, все её дни будут похожи один на другой, а рядом будут только родители и сестра.