Но навстречу мне, подпрыгивая на глинистых колдобинах, ползла «копейка». Что за маскарад?
Из окна рухляди высунулся локоть, а потом – небритая толстая морда с черным раззявленным ртом.
– Вот это подарочек! Никак красная шапочка?
И гогот нескольких голосов.
⠀
Я бежала в лес. А куда еще? Бежала, слышала свист, спотыкалась, хваталась за ветки… Но очень недолго. Деревья вдруг раздвинулись, и я чуть не полетела лицом вниз в черную воду. Пытаясь остановиться, неуклюже подскользнулась и по жухлой сопливой траве ноги поехали вниз, вниз...
⠀
Уцепилась за какие-то кусты, но айфон, так и зажатый в ладони, рыбкой нырнул от меня – туда. Я успела увидеть на экране входящий. Сквозь мутную воду я долю секунды видела фотку Дэна – на ней он вполоборота сидел на уголке моего стола, застегивая рубашку, грозя мне пальцем… В тот же момент шершавые пальцы сгребли меня за воротник куртки, царапая шею:
⠀
– Попалась, детка.
⠀
Я плохо помню, как меня, визжащую, волокли к машине. Я не знаю, долго ли они везли меня, уложив лицом вниз на колени сидящих на заднем сиденье вонючих мужиков, которые зажимали мне рот, щупали, шарили по телу.
⠀
⠀
Сознание включилось уже в доме, когда я сидела на полу, прислонившись спиной к стене. Напротив был стол, на нем – моя сумка, документы, пакет с сорочкой и бельем… косметичка, визитница.
⠀
Тот, что был за рулем, со смрадной пастью, наклонился ко мне, покрутил сбербанковской картой у меня перед носом:
– Зарплатная?
Я кивнула.
– Пин-код?
Я смотрела на них, четверых, и не могла понять: почему им не страшно?
⠀
– Да зачем тебе код, Бурят? Тут же вайфай, видишь?
⠀
Тут я расхохоталась. Банковская карта с вайфаем! Господи, это абсурд! Это сон. Я сейчас еду в такси. И меня встретит Денис, и мы будем целоваться в машине, потом пить глинтвейн, переглядываясь, смешить кудахтающую Жанну… Завтра утром отвезем ее на очередной осмотр, потом и меня – сначала домой, в душ, а следом – на работу.
⠀
Скалящиеся рожи? Увольте, это не про меня. Вы перепутали! Вы, вы, там, наверху! Получилось смешно, да, я признаю!
И я смеялась, пока не получила сбоку смачный, растянутый удар, разлившийся теплым во рту. Ударилась затылком, но быстро выпрямилась, словно китайский болванчик.
⠀
– Вы… Вы не знаете, с кем связались! – я пыталась крикнуть это разбитыми губами, еще надеясь, что вот сейчас распахнется дверь и влетят люди с автоматами, и раздастся голос: «Всем на пол, руки за голову!» Но никаких людей не было, а у меня получилось лишь шипение, невнятный шепот.
⠀
Но он услышал, наклонился так, что запах из его рта проник мне в нос, в легкие, в желудок:
– Ты правда считаешь, что сейчас это важно?
⠀
Зубы – гнилушки, коричневые осколки, торчащие из десен. А его взгляд – абсолютно разумен, чист, как лезвие новенького ножа.
⠀
– Бюрократка, значит? – он сунул мне в лицо мой же пропуск. – Ну что ж, кореша, покажем девочке, как мы эту власть имеем? И в какие дыры? Комиссар, а поставь-ка ее на ноги…
⠀
*
Я уползла, пока они курили. Потом поднялась, рванулась в дверь, упала с крыльца, вскочила, и летела, летела через грядки, через низкий заборчик, сквозь колючие палки, пока не свалилась в воду.
⠀
*
– Да куда она денется? Здесь канавы с двух сторон, метра три глубиной, не перелезешь, а слева – так вообще болото. Щас найдем, не кипиши. Найдем.
⠀
Второй бешено кричал, я не разбирала слов. Он кричал и молотил чем-то по земле.
⠀⠀
Эти удары отдавались в животе, в голове. Они рядом. Совсем рядом. Хотелось сжаться в комок, спрятать голову, но вместо этого я распласталась на крутом берегу, вцепившись в него всем телом. Мешали коленки, мешала грудь.
⠀
Они прошли левее, светя фонарем.
– Утопла, что ли? Небось в болотину понесло.
⠀
Второй уже тяжело дышал, кашляя:
– Надо найти, Бурят, надо. Подгони-ка машину, фарами посветим. И корешей кликни.
⠀
Вода жгла ноги, подбираясь к бедрам. Он сказал: канава. Значит – узкая. Но если они вернутся, я уже не смогу выбраться на ту сторону! Внутри пищала мышь: «Смирись, Ольга, смирись! Кругом ночь, куда ты? Смирись...Тяни время, тебя найдут».
⠀
Я разжала пальцы. Ушла под воду, вынырнула, не чувствуя вкуса этой невидимой жижи. Три метра непонятно чего подо мной. Дыхание остановилось от холода, но руки гребли, гребли, пока не нащупали скользкую траву.
***
Темнота. Я бежала вперед, натыкаясь на стволы деревьев, падала, ползла.
Сколько? Вечность. Пока темнота не проглотила и крики, и звуки двигателя, и мои собственные шаги. Хотелось вопить. Не плакать, не орать – вопить. Громко, по-животному. Но сверху был колпак. Темнота. Шаг – треск сучьев. Шаг – шорох. Толстовка прикипела к коже, разорванные в паху джинсы путались тяжелыми тряпками. Шаг. Еще шаг. Еще.
⠀
...Потом пришел туман. И вместе с ним очертания, тени, контуры. Пришла боль. Она резала ступни ножом, узлами скручивала пальцы, потрошила живот. Уже не трясло. Одежда стала панцирем. Я рухнула на колени, привалилась к высокому пню. Стали закрываться глаза. И тогда из кустов, одетых в туманное рванье, вышла собака. Серая. Она медленно встала на задние лапы, подняла морду к светлеющему небу и превратилась в человека, в ту серую худую женщину, что два дня назад сидела напротив. Два дня?..
⠀
Она посмотрела на меня, повернулась и пошла прочь. Я поползла за ней, то ли крича, то ли шепча незнакомые слова...
Только бы не упустить ее из виду. Не упустить…
⠀
***
Примерно около месяца местные СМИ пестрели заголовками:
⠀⠀
***
Примерно около месяца местные СМИ пестрели заголовками:
⠀
«Блуждающая в ночи, или до чего доводит коррупция»
«Ольга Матвеева, заместитель министра социальный политики, оставила пост в связи с состоянием здоровья»
«Квартира в центре за копейки: бывшая чиновница распродает имущество»
⠀
***