Генеральная репетиция удалась на славу. Голос не подвёл Афродиту, и, несмотря на волнение, не был «смазан» ни один номер. Это вселяло определённый оптимизм. Однако нашёлся повод и для огорчения: в конце репетиции она глянула в зеркало и увидела в нём девушку, которая своим внешним видом не смогла бы завоевать и сотой части поклонников других певиц. Дело было не только в одежде, но и в причёске, и в состояние кожи лица, и в тому подобном.
Она посмотрела в кошелёк. Денег в нём хватило бы, чтобы открыть собственный салон красоты, но девушка решила ограничиться лишь посещением оного.
Через три с четвертью часа её уже невозможно было узнать, так сильно она изменилась. Причём, сразу было видно, что с ней работали профессионалы, и поэтому она не производила впечатления раскрашенной куклы. Казалось, будто красота, долгое время скрытая глубоко внутри, выбралась наружу и распустилась, как бутон распускается в цветок, подставляющий все свои лепестки ласковому солнышку. Её волосы перестали быть жидкими и хрупкими: ламинирование и различные процедуры сделали их мягкими, пышными и шелковистыми, как в рекламе, с той лишь разницей, что Афродита выложила за это почти целое состояние. Ещё одно ушло на облагораживание лица. Ресницы, брови, губы, – всё это было приведено в идеальный порядок.
Третье и последнее состояние было истрачено на обновление гардероба, а вот времени на это ушло значительно меньше, так как девушка чуть ли не с самого детства знала, как оденется на свой первый концерт, если станет певицей.
И вот она стояла перед зеркальной витриной модного бутика и рассматривала себя со всех сторон. Проходящие мимо люди удивлённо и благожелательно косились на неё, но ей не было до этого никакого дела. Она была счастлива сверх всяких мер, потому что сбывалась мечта всей её жизни.
Вероятно, ей стоило бы быть повнимательнее или поосторожнее, возможно, тогда бы она заметила, что за ней следят глазами два человека не совсем русской внешности. Но сейчас ей было совершенно не до того.
Наконец, налюбовавшись своим длинным платьем с очень высоким разрезом по правому бедру, она пошла по направлению к дому, где её ждал Норд. Два человека двинулись вслед за ней.
* * *
Днём меня разбудил звук отпираемого замка. Я сразу кинулся к двери и схватил ведро зубами за ручку. Ничего приятного в этом не было, но хотелось поскорей избавиться от этой мерзости.
– Нордюша, чего это ты? – изумилась девушка, увидев меня с ведром в зубах.
Кстати, я его чуть не выронил, когда увидел, в каком виде она заявилась. Правда, я не совсем проснулся, поэтому молча прошествовал мимо неё, направляясь к мусорным бакам, которые стояли недалеко от нашего подъезда. Я не сообразил, какую чудовищную ошибку совершил, ведь Афродита оставила дверь приоткрытой, чтобы я беспрепятственно мог вернуться.
На лестничном пролёте между третьим и вторым этажом мне встретились двое. Они не вызывали ничего, кроме неприязни, но я прошёл мимо них, не обращая внимания на колкости в мой адрес. Понять не могу, почему спало моё предчувствие? Может быть, потому, что я и сам ещё не до конца проснулся?
Короче, когда я вернулся, то дверь была захлопнута, а изнутри раздавались очень неприятные звуки: всхлипы, перемежающиеся с ругательствами. Я понял, что из-за моей непредусмотрительности произошло что-то страшное, поэтому я поспешил выплюнуть ведро и начал пытаться всеми силами помочь девушке.
Я начал громко лаять. Шум внутри на время прекратился, но желаемого эффекта я не достиг, так как никто не вышел из соседних квартир мне на помощь. Тогда я стал пытаться лапами повернуть ручку двери (я неоднократно видел, как это делает мой хозяин), но она даже и не собиралась поддаваться. Тогда я вцепился в неё зубами и повис. Постепенно ручка начала уступать и поворачиваться вниз.
* * *
Войдя в квартиру, Афродита сразу прошла к зеркалу, висевшему в прихожей. Ей не терпелось ещё раз увидеть себя во всём сиянии. В её характере никогда не было ничего от Нарцисса, но сейчас она искренне любовалась своим внешним видом. Она не предполагала, что может так выглядеть.
Она не услышала, как с лёгким скрипом отворилась дверь, и оттуда послышались шаги.
Ужас объял её, когда в зеркале за спиной она увидела незнакомого мужчину с резкими и неприятными чертами лица.
– Что… – начала было она.
Но мужчина не растерялся: закрыл ей рот ладонью и повалил на пол. Тут краем глаза девушка увидела второго бандита, который весело подмигивал ей. Афродите третий раз в жизни стало нестерпимо страшно. Она поняла, что сейчас ей вряд ли кто поможет, а потом… а потом, возможно, это будет и не нужно.
– Эй, Рем, – сказал один другому, – прошманай-ка эту хату, а я займусь вот этим птенчиком.
– Хорошо, Угрюмый, – отозвался второй, – но ты всё-таки попытай её, чё тут где заныкано.
– Не учи отца и баста, – рыкнул «Угрюмый». – А тебя, цыпочка, я сейчас немного ощиплю. Ты согласна? – Одной рукой по-прежнему зажимая девушке рот, он взялся другой за вырез декольте её платья и рванул его, что было силы.
До этого момента Афродита находилась в состоянии шока, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой, но тут с неё словно путы спали. Одновременно она стала брыкаться ногами, размахивать руками, норовя при этом угодить незваному гостю в лицо, и извиваться всем телом. От неожиданности мужчина убрал руку от её рта, и она завопила, что было сил.
Однако столбняк нападавшего продолжался всего доли секунды, после которых он собрался взять решительный реванш. Тот, кого называли «Угрюмым», замахнулся, чтобы «успокоить» женщину, но в этот момент она из положения лёжа со всей силой, ударила ему в промежность. С полустоном-полувздохом «Угрюмый» осел на пол.
Афродита вскочила на ноги и коленом ударила бандита в лицо. В это мгновение подоспел его напарник, который одним быстрым и незаметным движением руки «выключил» девушку. Она кулем свалилась на пол и обмякла.
«Рем» принялся приводить в чувство подельника, но тот что-то невнятно бормотал и причитал, да отмахивался от него. Тогда «Рем» наотмашь ударил «Угрюмого» ладонью по щеке. Тот очнулся, и сквозь боль в его глазах проступило понимание и… злость. Лютая злость. Ему было нанесено оскорбление, которое он не мог снести.
– Ну, тварь, – сказал он, поднимаясь на ноги. – Ты у меня получишь, ты у меня сейчас за всё заплатишь!
Он разорвал платье до конца, и начал стаскивать с бесчувственной девушки бельё.
– «Угрюмый», может, не надо? – На лице «Рема» читался явный испуг. – Ведь мы не за этим сюда хиляли.
– Молчи и делай своё дело, – прорычал в ответ подельник.
Стоило «Рему» отвернуться от двери, как та широко распахнулась, и в квартиру с перекошенной от злобы мордой ворвался доберман.
Одним прыжком он оказался на загривке у «Рема» и вцепился ему в ухо. Спустя несколько драматических секунд, «Рем» уже мчался вниз по лестнице, оглашая весь подъезд дикими криками. Правой рукой он держался за то место, где раньше у него было ухо, а теперь болтались лишь окровавленные лохмотья.
«Угрюмому» повезло меньше. Норд вцепился ему прямо туда, куда недавно угодила Афродита. На беду незадачливого налётчика, он уже успел вытащить свои причиндалы из брюк, поэтому потерял сознание от болевого шока.
Крики «Рема» привлекли к себе внимание соседей, один из которых и вызвал «скорую» для девушки и для «Угрюмого», которому теперь вряд ли когда-нибудь придётся насильничать.
***