Михаил Анищенко (1950-2012)
ОКТЯБРЬ
За десять лет, прошедших с октября,
Когда меня расстреливали танки,
Страна жила бессмысленно и зря.
Мы в темноте таились, как подранки.
Не сосчитать теперь уже потерь,
Напрасно к Богу Родина взывает:
И тот, кто грабил, грабит и теперь,
Кто убивал, всё так же убивает.
Сгорело всё - от сердца до звезды,
Погибли люди близкие по духу
За десять лет разрухи и беды,
За десять лет хождения по мукам.
4 октября 2003 года
* * *
Я убит в Белом доме на восьмом этаже,
И меня, я надеюсь, вы отпели уже.
В семь утра я был ранен, а в полтретьего дня,
Два спецназовца пьяных пристрелили меня.
Я не мог им признаться, видя злобный их пыл,
Мне всего восемнадцать, я еще не любил.
Ведь они не щадили и моложе меня,
Ныне в братской могиле мы — большая семья.
Я не знал перед смертью, чем окончился бой,
Но Россию, поверьте, заслонял я собой.
И речей тут не надо, но всегда вас табун,
Что ж не видел вас рядом, патриоты трибун?
А вот справа и слева ощущал всем нутром
Тех, кто пал подо Ржевом в страшном сорок втором.
Им полегче, быть может, чужеземцем был враг,
А меня уничтожил свой подлец и дурак.
Но я пал не напрасно, слез не лейте, друзья!
Есть на Знамени Красном кровь теперь и моя.
А убийц не закроют ни закон, ни броня,
Я убит в Белом доме, кто заменит меня?
Татьяна Глушкова (1939-2001)
СОРОКОВИНЫ
Не в огненной клокочущей геенне,
не в пропастях бездонных и глухих,
не там, где стонут аспидные тени, —
их души водворятся во благих.
Снег забинтует раненую Пресню.
Смотри: кругом — бело, и ветер стих.
Больная совесть обмирает с песнью:
“Их души водворятся во благих!”
Так хор летит!.. И небеса отверсты
для слов любви, мольбы — для слез одних!
И внемлют облака, и слышат звезды:
“Их души водворятся во благих!”
Их души — во благих?.. Без покаянья
принявших смерть?.. Что знаем мы о них?
Светлы в купели чистого страданья,
их души водворятся во благих.
И вся Москва — хладеющий Некрополь, —
как павший Рим, нетленна в этот миг.
Хрустальной кроной вторит звонкий тополь:
“Прими их, Правый Отче, во благих!”
И сизари летят за длинным гробом,
Благая весть трепещет в клювах их.
И веруем в томлении глубоком:
“Грешны — а водворятся во благих!”
Всю смерть поправ
своею краткой смертью,
повергнув в гибель недругов лихих,
одну —
под всей крутой небесной твердью —
узрят они Россию во благих.
И ты молись, дитя в промерзлой шубке,
и ты, старик, — за правнуков своих:
в крови, во гладе, веткой на порубке —
воспрянем, воссияем во благих!..
ГОРИТ ДОМ СОВЕТОВ
Дождь отказался лить — смывать следы,
и снег помедлил — падать простодушно.
И солнце ясным глазом с высоты
глядело на расстрел... И было душно
в тот день осенний: сладковатый чад
клубился ввысь... К а к о й л и с т в ы сожженье?
О снегопад, — как милосердный брат,
приди на поле этого сражения!
Глазам невмочь! Нет мочи — обонять
паленый запах человечьей жертвы;
тысячелетье было не слыхать
такого духа — как восстал из мертвых
Христос... И это капище в Москве
во имя... Да не будет он помянут!..
Чернеют хлопья сажи на траве:
чей взор они, липучие, обманут?
То Ирод из Кремля справляет пир.
Кошерное несут ему жаркое.
Стекает по кистям беспалым жир.
Кровь, как вино,
течет, течет рекою...
НАВЕКИ ПРЕСНЯ КРАСНАЯ КРАСНА...
Еще встает за окнами рассвет,
еще струится осень золотая.
Но нет Москвы. А есть — воронья стая
над стогнами страны, которой нет.
Над выщербленным Зданием Беды,
какое быть желало "Белым домом" —
лакейским флигельком под Вашингтоном,
куда ведут кровавые следы.
И над моей оглохшей головой,
когда дремлю, когда встаю до света,
и вижу: труп плывет у парапета,
отторгнутый речною глубиной.
Ни в воду вы не спрячете концы,
ни в грудь земли, ни в хляби небосвода...
Бредет в острожном рубище Свобода,
ведет коня слепого под уздцы.
Тоща, как Смерть, как черная вдова.
А следом — гулко катится телега...
Не убраны в полях разливы хлеба.
Не убраны тела до Покрова.
И слышу: танки валкие гремят
по старой Пресне — точно по Берлину!..
Нас гнут в дугу. А мы расправим спину.
Священным гневом горизонт объят.
Навеки Пресня Красная красна.
Навеки черен этот ворон черный,
что кружится над Родиной просторной
и над душой — как Спас, нерукотворной,
что плачет, страждет, мечется без сна...
Навеки Пресня Красная красна!
Октябрь 1993 г.
Полностью познакомиться с уникальной поэтической подборкой, посвящённой трагедии 1993 года, вы сможете только на странице нашего сайта "Российский писатель".
"Российский писатель" - издание Союза писателей России