Пока сообщения из регионов идут, что называется, «по плану». Губернаторы грозят введением невиданных кар, обещая ослабить их, если население возьмется за ум и примется улучшать KPI губернаторов по вопросу роста процента вакцинации.
Угрозы нешуточные и пугают разнообразием. Иногда дело доходит до полного абсурда, как в Курской области, где выделение инфраструктурных денег районам ставится в прямую зависимость от процента вакцинируемых. То есть, по разбитой дороге скорой помощи будет легче добираться до умирающих — видимо, такая логика вполне заходит в мозг туземного начальника. Однако пока это именно угрозы. Вопрос в том, насколько местные гауляйтеры сумеют управлять этим террором, который они изобильно обещают своим территориям. Террор — штука очень затратная. И главный ресурс террора — это ресурс управленческий. В это нужно уметь, как и во все остальное. Вот тут-то и возникают вопросы. Еще недели две губернаторы могут заниматься террором вербальным, а вот к началу ноября вариантов не останется: либо нужно будет аккуратно притормаживать, либо и вправду начинать воплощать свои людоедские угрозы в жизнь. Что, в общем-то, чревато, так как вызывает очень глубокое сомнение то, что они вообще хоть с чем-то сумеют справиться. В рамках бюрократической логики отсутствие результата гораздо лучше результата отрицательного. И именно поэтому велика вероятность, что в большинстве регионов угрозами дело и ограничится, а там, глядишь, сезонный подъем заболеваемости сам собой пойдет на спад, и можно будет переводить дух.
Правда, процент вакцинации так поднять не получится, но тут придется опять нажимать на подневольных бюджетников и госпредприятия. Как обычно. Ну, и новая тема — теперь разрешено колоть детей. За счет них тоже можно будет слегка поднять заветный процент, так что выкрутимся. Основные события, как всегда, снова будут происходить в Москве, где Собянин будет отрываться на москвичах как и прежде. Остальные регионы, как и в предыдущую «волну», постараются имитировать бурную деятельность, но без фанатизма и угрозы для собственного аппаратного положения.
Сознательно пойдя на преступление, изменив (а если точнее — то полностью отказавшись) от всех ранее действовавших методик учета заболеваемости, режим столкнулся с очевидной проблемой. Ранее действовавшая система статистического учета достаточно подробно описывала весь протокол действий, который выглядел совершенно разумно и логично. Во-первых, протокол позволял четко разделять «обычную» обстановку и наступление эпидемической опасности. Действовали нормированные правила, что считается эпидемией: это превышение показателей заболеваемости над эпидемическим порогом. Порог является расчетной величиной. Он считается по календарным неделям года (каждой неделе соответствует свой собственный порог), по каждому региону, по группам населения (возрастным и профессиональным). Это позволяло прогнозировать наступление состояния эпидемии, проводить профилактические мероприятия, сосредотачиваться на группах населения, подверженных риску в конкретный временной интервал и так далее. Проще говоря, имелась модель, на базе которой и выстраивалась текущая деятельность. Модель позволяла маневрировать инфекционными мощностями, и даже когда путинские майские указы начали стремительно уничтожать отрасль здравоохранения, устойчивость модели давала возможность использовать резко сокращающийся ресурс отрасли с достаточной эффективностью. В 20 году модель была уничтожена. Сознательно и цинично. Вместо нее появились рандомные говорящие головы, которые несли «ан масс» дичайшую ахинею про неведомое заболевание, были отброшены остатки здравого смысла, систем учета, мер реагирования и профилактики. Воцарился хаос.
Понятно, что система здравоохранения, которая и без того была трудолюбиво истреблена Путиным и его шайкой, не выдержала. Собственно, она рухнула сразу, а безграмотные действия начальников самого разного профиля создали из этих руин живописный артхаус в качестве надгробного памятника. В условиях полного отсутствия хоть какой-то модели происходящего ценность всей поповско-мурашкинской статистики равна ровно нулю. 20 тысяч заболевших на всю страну — это много или мало? 700-800-900 умерших непонятно от чего — это много или мало для 140-миллионной страны? И, кстати, от чего они умерли? Есть несколько методик учета даже смертей («с ковидом», «от ковида», «ковид в качестве основного заболевания», «ковид в качестве сопутствующего заболевания»). А есть еще и «сверхсмертность» - люди, убитые режимом просто от неоказания им своевременной помощи. И все эти данные друг с другом не совпадают. Не бьются и не соответствуют. И так — со всем, что относится к этой странной «эпидемии». Если строящийся дом упадет и похоронит под собой кучу народа, то первым вопросом любого следствия станет выяснение — а соблюдались ли нормы и правила при проведении строительства? И если нет, то под суд отрядят весь управленческий персонал стройки — от главного инженера до мастера участка. Ну просто потому, что по-другому невозможно. Почему в таком случае должна действовать иная логика при разрушении системы здравоохранения и системы борьбы с эпидемиями, тем более, что численность убитых уже измеряется сотнями тысяч человек и явно подобралось к миллиону? Почему люди, начиная с российского президента и заканчивая исполнителями «на местах», которые и привели к нынешнему результату, вдруг неподсудны и невиновны?
В России предложили ввести ежемесячный штраф за уклонение от вакцинации. Об этом в разговоре с радиостанцией «Говорит Москва» заявил вирусолог, член-корреспондент РАН Александр Лукашев. Он сравнил отказ от прививки с акцизами на вредные привычки, за которые в обществе принято платить сбор. Лукашев добавил, что подобную меру в первую очередь необходимо рассматривать в отношении тех людей, которые подвержены заражению коронавирусом. Эксперт также рассчитал приемлемую сумму для такого штрафа — 5 тысяч рублей. Для чего еще нужна РАН, как не для обслуживания фашистского режима? С точки зрения этики путинские «ученые» ушли не слишком далеко от путинских «оппозиционеров», хладнокровно уезжающих с места автокатастрофы, даже не поинтересовавшись состоянием умирающих в пяти метрах от них людей. Для член-корреспондента РАН право человека на добровольное информированное согласие — пустой звук. Неудивительно, что в такой этической базой медицина превратилась в ветеринарию: никто ведь не спрашивает у животных, считают ли они необходимым проведение над собой процедур. Для этого есть хозяин, который и принимает решение. Для путинских кадров население страны — это просто животные, у которых незачем что-то спрашивать, если есть руководящее решение.
Даже в самых замшелых странах, даже совсем в диких диктатурах ученые оставались чуть ли не последним форпостом цивилизации и голосом разума. Это всегда было отличительной чертой человека науки. В путинской России расчеловечивание дошло до такой стадии, когда даже этот последний рубеж обороны цивилизованности от дикости рухнул. И теперь член-коры ничем не отличаются по степени своей бесчеловечности от ведущих ток-шоу. Видимо, когда режим все-таки рухнет, и Академию наук нужно будет создавать заново. Эта публика, которая сегодня там представлена, учеными называться не может. С такими этическими принципами им самое место в лагерных лазаретах и вивисекторских. Вообще, воры и бандиты оказались для страны страшнее любого вражеского нашествия: они разложили общество и его принципы до состояния какой-то рвотной массы. После них страну придется убирать, вымывать, вычищать и дезинфицировать. Чем-то это напоминает то ли гангрену, то ли «ведьмин студень» из «Пикника на обочине» - к чему он ни прикасается, все превращается в него же. С бандитскими принципами так же. Не зря среди семи смертных грехов алчность была одним из самых смертельных. Воры принесли в базовые принципы формирования современной нравственности алчность, как ключевой побудительный мотив деятельности целой страны. И в итоге довели ее до состояния, когда нелюдские принципы стали основными.
И еще о статистике. В 2019 году ровно на этой же неделе (41 неделя с начала года) эпидемический порог по гриппу и ОРЗ составлял в целом по стране (раз уж нынешние так любят данные в разрезе всей страны) 700 случаев на 100 тысяч населения. Что путем несложных подсчетов составляет 1 миллион с небольшим хвостиком случаев заболевания на всю страну. Не вообще, замечу. А миллион в неделю — конкретно эту неделю — 41 с начала года. Это базовая величина — от нее и рассчитывается наступление (или ненаступление) состояния эпидемии. В 19 году, раз уж мы ведем речь о нем, заболеваемость составила в целом по стране 598 случаев на 100 тысяч населения. Понятно, что это «в среднем по больнице", и в СКФО эпидемический порог все-таки был превышен в целом по населению округа и по взрослому населению в частности. 598 случаев на 100 тысяч населения в среднем по стране — это 873 тысячи случаев заболеваний на всю страну за неделю. И никакой эпидемии, что характерно. Не потому, что не болеют, а потому что не превышен порог. Ввиду того, что сегодня институт гриппа полностью прекратил публикацию статистики (причина понятна — она будет идти вразрез с политической установкой режима), можно опираться только на данные до «эпидемии». В любом случае по данным оперштаба за последнюю неделю заболевшими считаются 186 тысяч человек по всей стране. Сравним с 2019 годом с данными по той же неделе — 873 тысячи. Разница в 4,5 раза. Но в 19 году даже при таком количестве случаев заболеваемости никакого состояния эпидемии не фиксируется, а всего лишь через 2 года при заболеваемости в 4,5 раза меньше - «мы все умрем», ограничения, куар-коды, всем сидеть дома и бояться! Единственное объяснение этому феномену: «Вы не понимаете, это другое!» Почему другое, зачем другое, кому другое — никто объяснять не собирается. Да и зачем?