Если Ольга думала, что Дмитрий ее не заметил, то глубоко ошибалась. Он увидел ее, как только вошел в зал. Ее обнаженные плечи, сиреневый шелковый шарф, обернутый вокруг шеи и отброшенный на спину, русый локон за ухом, выбившийся из высокой прически – все до боли знакомое и родное. Ему показалось, что он почувствовал на губах вкус ее кожи.
Она была не одна, как и он. Это заставило его взять себя в руки. Собрав всю волю в кулак и пропустив Наташу вперед, он прошествовал к заказанному столику.
Едва он поравнялся со столиком Ольги, её духи нанесли ему еще один удар. Он вспомнил, как они покупали их вместе в Питере. Этот аромат он не спутал бы ни с чем. Даже в миллионе других ароматов. Он словно врезался ему в память вместе с образом Ольги.
За столик он сел специально лицом к Ольге. Ее взгляд был красноречив. За это краткое мгновение, что она смотрела на него, он многое понял. Наташа безуспешно пыталась наладить разговор. Он уже собрался встать и подойти к Ольге, когда Ольга и ее спутник встали. Неужели они уже уходят?
Но нет, они всего лишь поменялись местами. А это многое объясняло. Но щебет милой Наташи мешал ему размышлять, и мысли об Ольге пришлось на время отложить. Наташа оказалась неплохой собеседницей, но Дмитрия терзало непонятное чувство. Ему словно было неприятно, что Ольга видела их вместе. Тем временем он разглядел ее спутника и немного успокоился.
Владимир Сосновский был известным продюсером. Сам Левандовский с ним лично не был знаком, но многое слышал. И если Ольга с ним ужинает, значит, ее дела идут в гору. Сосновского она могла интересовать только в качестве сценариста (но здесь он ошибался).
Успокоившись, Дмитрий окончательно переключил свое внимание на Наташу, и даже не заметил, когда Ольга со своим спутником покинула ресторан. Словно очнувшись, он предложил Наташе подвести ее до дома, и, сославшись на неотложные дела, уехал.
Едва распрощавшись со своей спутницей, он вывел машину на оживленные улицы вечерней Москвы и начал названивать Чернову. Трубку не брали.
«Черт! Наверное, на спектакле. Заеду в театр». С этими мыслями Левандовский отправился на встречу с другом.
Чернов в это время действительно был на сцене. Его мобильный без дела валялся на столике в гримерной. В театр Левандовский приехал уже к занавесу, и ждать в гримерной оставалось недолго.
- Привет! Какими судьбами? – Чернов был рад другу.
- Привет! Вот решил заехать. Сам не звонишь, на звонки не отвечаешь. Как это понимать? – Дмитрий изо всех сил старался непринужденно шутить.
- Да как-то все некогда было. Лучше расскажи, как твои амурные дела?
- Нет, лучше ты мне расскажи, про Вересову. – Дмитрий не стал откладывать в долгий ящик.
- А причем здесь Ольга? – Виктор опешил и не знал, что ответить.
- Я видел ее сегодня в ресторане. Она ужинала с Сосновским.
- А при чем здесь я? – Виктор силился понять, в чем здесь дело.
- Ну, ты же общаешься до сих пор с Верочкой, значит должен быть в курсе ее дел.
- А почему тебе не спросить у нее самой?
- Потому, что я спрашиваю у тебя, а ты мой друг.
- Понятно. Насколько мне известно, Вересова в Москве уже давно. Купила домик, где не знаю, и спокойно работает. Кстати, Вера у неё работает агентом и адвокатом.
- Даже так?
- Вот именно. А если хочешь узнать по подробнее, звони Ольге самой, телефон она не сменила.
- Понятно. Адрес, значит, не знаешь?
- Нет. Он мне без надобности. Мы у Веры достаточно часто встречаемся. Имей в виду, я шпионить для тебя не буду. Хочешь раздобыть адрес, думай сам.
- Так я и думал. А еще другом называешься.
- Ты лучше объясни, зачем он тебе? Неужели ты все еще по ней сохнешь?
- А тебе, зачем знать? – Дмитрий держался агрессивно.
- Не понял? – Виктор был оскорблен и не скрывал этого.
- Прости. Я сам не свой. Увидел ее, и все перевернулось. – Левандовский быстро осознал, что погорячился.
- Ну, тут, я тебе не помощник. Свои амурные дела решай сам. Какой год уже тяните кота за хвост. Все определиться не можете. Бегаете друг от друга, как чумные, а потом в жилетку плачете.
- Это тебе Вера сказала?
- Намекнула, что вы оба идиоты. Хотя все вокруг это итак знают.
- Если такой умный, почему до сих пор один? С Верой то сбегаетесь, то разбегаетесь. А еще пытаетесь себя в качестве примера приводить.
- Ладно тебе. Подожди, я грим смою, до дома подвезешь. Моя старушка- опять в ремонте.
- Понятно. Купил бы себе понадежнее, и меньше возился.
На это Виктору возразить было нечего, и он принялся за свою внешность.
Не в характере Левандовского было отказываться от своих идей. Поэтому не откладывая в долгий ящик, утром он собрался съездить к Вере, и у нее узнать Ольгин адрес. Самой ей он звонить не хотел, боялся, что она не захочет с ним говорить.