Поручение о строительстве тысячи новых школ, данное президентом Казахстана, на фоне появления в новом учебном году первых классов под литерами «Ы» и «Ю», сохранения проблемы аварийных и работающих в три смены образовательных учреждений может показаться своего рода спасательным кругом. Однако это только на первый взгляд. Усомниться в реалистичности подобных планов мешает громкий провал предыдущей аналогичной инициативы.
Образовательный тупик
Количество школьников в нашей стране неуклонно растет. По официальным данным, только за последнюю пятилетку их численность увеличилась с 2,9 до 3,4 миллиона. Действующая система управления продемонстрировала полную неготовность к последствиям подобного демографического взрыва.
Усугубил положение вывод из эксплуатации аварийных и неукомплектованных школ, которые располагались в неприспособленных зданиях и создавали угрозу жизни и здоровью детей. И если судить по данным недавнего опроса, который проводил Институт общественной политики и где 6,7% респондентов все еще отмечают в своих регионах наличие неукомплектованных школ, а еще 6,6% – учебных заведений в аварийном состоянии, этот процесс серьезно повлиял на сокращение количества ученических мест. Как, собственно, и ликвидация школ с трехсменным обучением. Их, по данным Министерства образования и науки, на начало 2020–2021 учебного года осталось всего 191.
При этом темпы строительства и ввода в эксплуатацию новых общеобразовательных заведений не то что оставляют желать лучшего, а вообще никак не учитывают текущий тренд. Как констатирует эксперт Евразийского научно-исследовательского института Габит Матаев, в Казахстане, наоборот, наблюдается снижение темпов строительства новых школ:
«Если в 2015 году в эксплуатацию введено 114 школ, то во все последующие годы наблюдается серьезное снижение, в 2019 году введено всего 72 объекта (на 40% меньше)».
Причин подобного положения дел – масса, начиная от разбазаривания госсредств и заканчивая саботированием со стороны местных исполнительных органов власти появления новых учебных заведений. На этой проблеме, кстати, акцентировал внимание политолог Данияр Ашимбаев, разместив на своей странице в Facebook информацию, из которой следуют довольно однозначные выводы:
«Переполненность школ в мегаполисах, на которую многие обратили внимание в начале учебного года, – прямое следствие работы акиматов, которые действуют в интересах застройщиков (и очень даже возможно – на коррупционной основе). Игнорируется сопутствующее развитие социальной (и прежде всего – образовательной) инфраструктуры. Причем не только исходя из принципа «шаговой доступности», но и экологичности, комфорта для детей и педагогов. Решение о создании новых учебных мест за счет пристроек к старым школам и размещении детских садов на первых этажах высотных ЖК плохо влияет на качество учебного процесса и здоровье детей. Так сказать, «уплотняющее образование». Управления образования находятся в структуре акиматов и проблемные вопросы ставить не в состоянии. Их должна ставить санэпидслужба, но и она «сидит» под акимами… Маслихаты принципиальные вопросы по застройке не ставят. Правительство либерально относится к застройщикам. Это происходит по разным причинам, в частности еще и потому, что они дают «экономический рост». Возникает даже не правовой, а политический тупик, в который власть загоняет образование».
Впрочем, каковы бы ни были причины, приведшие к коллапсу школьной инфраструктуры, решение Касым-Жомарта Токаева о строительстве в Казахстане в самое ближайшее время тысячи школ, можно сказать, выстрадано. Если пустить ситуацию на самотек, то к 2025 году дефицит ученических мест превысит один миллион, и тогда выход из этого тупика будет найти в разы сложнее. С другой стороны, уже сейчас возникают серьезные опасения, что эту нужную и жизненно важную инициативу вполне может постигнуть участь ее предшественниц, и она, как и многие другие в нашей стране, обернется фарсом и прожектерством. Вызваны эти опасения тем, что к реализации задуманного мы приступаем в привычном для нас режиме – с ходу, даже не проанализировав влияние этой инициативы на текущие тренды (о которых, например, говорит Данияр Ашимбаев), не говоря уже о том, чтобы попытаться извлечь уроки из совсем недавнего прошлого и постараться не набить знакомыми граблями шишек на многострадальных местах.
Невыученные уроки
Еще в 2007 году первый президент Казахстана поручил реализовать программу «100 школ, 100 больниц», заявив, что «развитие социальной инфраструктуры мы должны возвести в ранг стратегической задачи».
Новые объекты планировалось ввести в эксплуатацию в течение трех лет, в первую очередь – в регионах, которые уже на тот момент испытывали катастрофический дефицит ученических мест. Однако мировой экономический кризис внес в эти планы свои коррективы: сначала финиш программы отсрочили на 2011 год, потом – на 2016-й, а когда не получилось уложиться и в эти сроки, то и вовсе предпочли забыть и о датах, и о достижении результатов. Не помогли даже прозвучавшие из центра угрозы об увольнении за срыв программы сначала замакимов, курирующих президентские стройки, а потом и самих глав регионов. Бессилен оказался и партийный контроль Nur Otan, мобильные посты которого были установлены на каждой «президентской стройке». А ведь в те времена Комитет партийного контроля партии, которым заправлял Оралбай Абдыкаримов, был реальной силой, и чиновники, попавшие под его прицел, действительно оказывались между молотом и наковальней.
Но, несмотря на многоуровневость и многоплановость осуществляемого контроля, многие из намеченных к вводу в рамках этой программы объектов так и остались только в планах. А те, что все-таки удалось возвести, нередко оказывались столь низкого качества, что некоторым строительным компаниям приходилось сносить эти «шедевры» современного зодчества и начинать стройку заново. Нередко «президентские» школы рушились еще до приемки в эксплуатацию, унося жизни возводивших их строителей.
По официальным данным, по каждому третьему объекту этой программы было возбуждено уголовное дело, а нанесенный государству действиями исполнителей ущерб оценивается в сумму, превышающую 1,5 миллиарда тенге (по цифрам десятилетней давности).
Основными «болячками» при реализации предыдущей программы были повсеместное удорожание изначально утвержденных проектов (речь шла о сумме, превышающей миллиард долларов), возведение объектов из некачественных, а то и бывших в употреблении материалов, растраты и хищения.
Но разве с тех пор что-то изменилось? Все вышеперечисленные проблемы и сейчас сопутствуют любой масштабной программе, реализуемой государством, о чем можно судить в том числе и по регулярным выводам Счетного комитета и Антикоррупционной службы. С этой точки зрения уместно вспомнить выступление тогдашнего депутата сената Гани Касымова, который по полочкам разложил причины срыва инициативы Елбасы:
«Что касается реализации государственной программы «100 школ, 100 больниц» на основе государственно-частного партнерства, ситуация здесь заключается в том, что по абсолютно идентичным проектам в разных регионах Казахстана разница в проектно-сметной документации достигает 500 миллионов тенге на одну школу или больницу. Когда я, как депутат сената парламента, задал вопрос – почему по установленной государственной программе есть перепады в стоимости типовых школ, представители областей уверяли меня в том, что «мы не строители, мы не специалисты и поэтому судить о затратах на строительство не можем». Я понимаю, что в расчет берется сейсмоусиление, новые строительные материалы, оборудование и т. д. Но не на 500 миллионов тенге и не на каждую школу и больницу! К слову, еще пять лет назад на строительство типовой школы или больницы из государственного бюджета выделялось порядка 500–700 миллионов тенге. А сейчас в среднем на одну школу уходит 1 миллиард 200 миллионов тенге, а в некоторых регионах эту сумму довели до 1,7 миллиарда тенге. Никогда столько денег не давалось на подобные объекты. А теперь нужно еще больше средств. Кто просчитывал такие нормы, концов не найти. Таким образом, мы видим, что на базе государственной программы, которая призвана улучшить жизнь казахстанцев, создается люфт для разных манипуляций и денежных игр».
Вряд ли кто-то решится сказать, что высказывания бывшего депутата по государственной программе сегодня потеряли свою актуальность. Разница лишь в том, что сейчас строительство типовой школы в среднем обходится в 2,2 миллиарда тенге, а значит, можно предположить, что потенциальный ущерб государству будет в разы больше, чем при реализации программы «100 школ, 100 больниц».
Да и подходы операторов государственных инициатив с тех пор мало изменились. Ну если только в плане креатива, когда дети вынуждены учиться то на автозаправочной станции, то в бывшем туалете бывшей крутой тойханы…
В остальном все по-прежнему, о чем свидетельствуют многочисленные факты. Очередной историей из этой серии недавно в своем Telegram-канале поделился внештатный советник премьер-министра Ербол Едилов, рассказав о школьном долгострое в пригороде Атырау:
«В Дамбе новую школу должны были сдать еще в 2019 году. Договор на строительство «дома знаний» на 300 мест был заключен летом 2018-го, в следующем учебном году ребятишки и учителя должны были встретиться именно там. Цена вопроса – около полутора миллиардов тенге. Это вполне хорошие деньги для того, чтобы построить качественную школу, но… Ни 1 сентября 2019-го, ни осенью прошлого года, ни две недели назад в новой школе так и не прозвучал первый звонок. Судя по фотографиям, которые мне прислали местные жители, до сдачи объекта «под ключ» еще далеко. При этом, как я понял, никто не дает никаких объяснений и не называет причин долгостроя, не говоря уже о том, чтобы понести ответственность за срыв сроков. Сколько еще это будет продолжаться, неизвестно...»
Понятно, что вопрос о том, сможет ли государство в текущих условиях наладить реальный эффективный контроль за реализацией своих инициатив, относится к категории риторических. Но вновь выбрасывать на ветер сотни миллиардов государственных средств (пусть даже на самые благие цели) – преступление не меньшее, чем бизнес на детях, который десятилетиями успешно развивают скооперировавшиеся с застройщиками чиновники.