К 30-летию создания Российской коммунистической рабочей партии
Не будет преувеличением сказать, что информация о создании на Учредительном съезде 23 ноября 1991 года Российской коммунистической рабочей партии окрылила всех, кто не смирился с буржуазной контрреволюцией в стране и реставрацией капитализма. Всех, кто хотел остаться коммунистом. Они увидели в РКРП центр притяжения для себя. Об этом в приведённом ниже письме.
Я считаю себя убеждённым коммунистом с 13 лет. Много работала в комсомоле, но в КПСС не вступила – не потому, что уже в молодости разглядела её оппортунистические тенденции, а просто так сложилась жизнь. В конце 1970-х – начале 1980-х годов в партию активно лезли беспринципные карьеристы, чему я, как член бюро ВЛКСМ Центрального аппарата Госплана СССР, старалась по мере сил мешать, а такие «идейные», как тогда нас называли, встречали скорее недоумение, чем поддержку.
В 1987-м – начале 1988 года я поняла: наступил «термидор». Дальше последовал беспросветный мрак до того момента, когда увидела на стене дома листовку, призывающую выйти на демонстрацию 7 ноября 1991 года. Там впервые получила настоящие коммунистические газеты, услышала лидеров московского коммунистического движения: Гунько, Анпилова и других. Узнала, что «наши» собираются по субботам возле Музея Ленина, и стала постоянно туда ходить.
В конце осени 1991 года образовались сразу несколько новых коммунистических партий, а первой была РКРП. Но дело не в том, кто первый провёл учредительный съезд, и не в том, кто из лидеров в большей степени обладал пресловутой «харизмой». Я привыкла выбирать не лидера, а программу и устав, и именно по программным документам, по статьям т.т. Гунько и Тюлькина я определила для себя РКРП как наиболее правильную партию: научную и коммунистическую. Было очевидно, что это партия ортодоксальная в самом хорошем смысле – не оппортунистическая, а стремящаяся продолжать традиции большевиков, и в то же время творческая, не догматически-окостеневшая, как нинандреевская ВКПБ. И самое главное: РКРП была ориентирована на рабочий класс не только по названию, но и по сути программы. Было ясно, что важнейшее положение марксистско-ленинского учения о диктатуре пролетариата имеется в виду, когда говорится о власти Советов, выбираемых по производственному принципу. И такие положения Устава, как партмаксимум, как 50-процентное представительство рабочих в высших партийных органах, тоже были для меня весомыми аргументами в её пользу.
Я никогда не принадлежала к рабочему классу, но за диктатуру пролетариата всегда голосую обеими руками. Только это должна быть именно диктатура пролетариата, прежде всего – рабочего класса, образованного и культурного, выучившегося управлять государством. А не диктатура назвавших себя «пролетариями умственного труда» офисных хомячков и «эффективных менеджеров».
Сегодня привлечь рабочих «от станка» в партию очень трудно: слишком сильно воздействие буржуазной пропаганды, слишком глубоко пропитал мозги широких рабочих масс яд мелкобуржуазного сознания. И всё-таки я очень надеюсь, что, несмотря на все эти особенности продолжающегося контрреволюционного периода, при подготовке новой редакции Программы и Устава завоёванные на заре существования партии высоты не будут сданы.
Вся история РКРП говорит о том, что буржуазная власть считала и считает её своим главным врагом. Лишение партии регистрации. Неоднократные безуспешные усилия зарегистрировать РОТ ФРОНТ, который получил регистрацию только с 7-й попытки, и через несколько лет опять её лишился из-за целенаправленной политики избирательных комиссий всех уровней, под любыми предлогами отказывавшихся регистрировать наших кандидатов. Расколы и отколы, спровоцированные, в большинстве случаев, не без участия агентов спецслужб.
Но самый тяжёлый удар партия получила в 1993 году, ещё до «Чёрного октября». Этот удар нанёс ей Зюганов. Весь период 1991-1993 годов РКРП (зарегистрированная 9 января 1992 года) активно боролась с режимом, проводила многотысячные протестные митинги. А зюгановская компания судилась с властью, якобы, с целью легитимизации коммунистического движения. Я убеждена: суд этим деятелям дали выиграть только потому, что власть надеялась путём создания социал-демократически-патриотической партии под коммунистической вывеской нанести удар РКРП, прокатать коммунистов-радикалов политическим катком. И эта затея во многом удалась. Как только стало известно, что Зюганов организует «законную» компартию, якобы восстанавливая КПСС под именем КПРФ, то не только вылез из болота «лежак», который мы полтора года безуспешно пытались вытащить на акции РКРП, но и многие старые члены КПСС вышли из нашей партии и рванули в зюгановский новодел. Например, в нашей районной тогда Гагаринской парторганизации из 26 членов в РКРП осталось лишь 9, большинство из которых в КПСС никогда не состояли. Мы, оставшиеся, убеждали своих уходящих товарищей: вы почитайте статьи Зюганова, это же социал-демократ с национал-патриотическим уклоном. А нам отвечали: ничего, мы в большой партии проведём разъяснительную работу, всех переубедим, руководство шапками закидаем. Не закидали. Наиболее честные, осознав тщету своих попыток, сами выкатились из КПРФ через год, но обратно в РКРП не вернулись. Чтобы признать ошибку и вернуться, необходимо немалое мужество. Наша районка вскоре восстановила численность, но в 1996 году грянул анпиловский откол; партия в целом от него мало пострадала, а вот Москве крупно не повезло. И очень здорово, что в начале 2000-х РКРП (единственная из компартий) провела объединение с РПК т. Крючкова. Потом было ещё объединение с шенинской КПСС.
Вопреки всем вражеским проискам и объективным трудностям, наша партия живёт и борется. Ненависть врага – правящего буржуазного класса и его властных агентов - не просто почётна. Она говорит, что мы на правильном пути.
В. Басистова
г. Москва