Я выросла в детском доме и не знала, что такое мама. Но в детском доме меня называли «нянька» — я как мама, помогала нянечкам ухаживать за детьми начиная уже с пятилетнего возраста. Ну, нравилось мне это, просто нравилось! Детишки, они такие теплые и пахнут по-особенному. Нянькой меня называли воспитатели, а дети – няня или нана. Нана — стало моим вторым именем. Так зовёт меня муж. Он на два года младше меня и тоже детдомовский. Я стала его няней, когда трёхлеткой он попал к нам зарёванный, голодный и одинокий. Его брат-близнец не дожил до детдома и Ромочке сильно его не хватало. Вместе они пережили страшные дни, только последняя зима разлучила, мама ушла и вернулась лишь через неделю в холодный, не топленный деревенский дом. Она даже не заметила их, своих сыночков, зарытых в старые ватные одеяла. Их нашел мамин собутыльник, который случайно сел на диван, где братья пытались согреться, крепко прижавшись друг другу и к кошечке.
Но мой рассказ не о Ромке, который схватился за меня и не отпускал все десять лет в детдоме. И даже не о чудесных двойняшках, родившихся от него три месяца назад. Рассказ о кошке.
Сколько деток я спеленала в детдоме и сосчитать трудно, но как только очередь дошла до своих…тут силы меня и оставили. Иногда приходили подружки – в помощь, Ромка помогал как мог, но в общем и целом 24/7 я была один на один с моими неугомонными птенцами, постоянно кричащими и марающими пеленки. В те дни, когда было особенно тяжко, я надевала на них памперсы, но мы же ребята простые, не ротшильды — постоянно памперсы носить. Да и окромя этих дел, других – не оберёшься. «Няня» недосыпала, недоедала и частенько ходила по стеночке.
Но однажды всё изменилось. Ромка пришел на обед и принёс в дом грязную, драную кошку.
— Ромка, ты с ума сошел что ли? Как будто мне и без кошки заняться нечем! — возмутилась я.
— Знаешь Нана, эта кошка…как бы тебе сказать…она точь-в-точь та самая кошечка, что грела нас с братом нестерпимыми холодными ночами и днями. Многое я уже забыл, если что и помнил вообще. А кошку эту не забуду до самой смерти. Не мог я оставить эту бедолажную на улице сегодня. Как увидел её на колодезной крышке, сердце так и сжалось в комок.
Ну, что я могла ответить? Обняла моего Ромку, а кошку незамедлительно помыла и положила сохнуть на стул у батареи. Бедолажка была настолько слаба, что даже есть не просила, отсыпалась. Лишь часа через два очухалась и пошла на разведку, обходить все углы и закоулки квартиры. Я как обычно бегала от ванны на кухню, меняя пеленки и грея бутылочки, поэтому буквально на ходу с малышами на руках, откусила и бросила ей на пол кусок отварной курятины.
— Прости, дорогая, могла бы, отрезала и положила на блюдечко с голубой каёмочкой, — сказала я. К вечеру полностью выдохнувшись и, обложившись воркующими детьми, распласталась на диване. Тут к нам и пришла белая, пушистая красавица кошечка. Она высохла и стала совершенно неузнаваема:
— Ух ты! Вот это красота! — только ахнула я. А кошечка прыг мне на груди и заурчала, смешно обтираясь об меня мордочкой. От этой замурчательной песенки сразу потянуло в сон и отбиться совершенно не представлялось возможным. Словно ко рту прижали тряпку с эфиром, не иначе.
Сколько времени прошло? Много. В дверь позвонили, и только тогда я пришла в себя. Домой вернулся муж.
— Ты что-то забыл? — спросила и тут же глянула на часы. Часы невозмутимо показывали семь. «Как семь? Что значит семь? Пеленки не стираны, ужин не сварен… а детки?»
Я бегом к детям, уснули то мы на диване! Детей на диване не оказалось — они мирно спали в своих кроватках. «Быстрее готовить, пока они дрыхнут…» — подумала и быстро побежала на кухню. На плите, ещё горячий, в кастрюльке стоял красный, ароматный борщ.
— О! Борщик, щас мы его…— обрадовался Ромчик. Я как стояла, так и присела на белую холодную табуретку. Неужели с головой — совсем трындец, как плохо!? Когда я всё это успела?
— Неужели наши спиногрызы сегодня так хорошо себя вели, что ты успела всё вверх дном перевернуть и на место поставить? — удивился Ромчик сверкающей плите, стиранным пеленкам и аккуратно рядами стоящей обуви на пороге. И с куском пирога во рту пошел поглазеть на спящих младенцев.
— Вот где невидаль! А Михалыч удивлялся японскому унитазу с программным управлением!
Я же, просто дар речи потеряла, боясь ляпнуть чего лишнего. С тех пор детки и правда стали поспокойнее, но вот же в чём дело — когда совсем тяжело приходилось, около меня появлялась Хаврошка. Прыгала на колени, и я мгновенно засыпала. А когда приходила пора проснуться – словно рота солдат по приказу командира, неведомые силы уже выполнили всю мою домашнюю работу. Отсюда и имя кошечки — Хаврошечка.
Ни Буська ни Муська, не одно имя к ней долго не приживалось, а после того как со мной стали происходить сказочные чудеса, я вспомнила сказку «Хаврошечка» и с тех пор, при виде нашей беляночки, только одно приходит в голову — Хаврошечка моя, и всё тут!
Если вам понравился рассказ не забудьте подписаться и наградить автора лайком! Спасибо что прочитали до конца