Свою бронзовую олимпийскую медаль Варвара Барышева завоевала в Турине. На тех самых Играх, когда наш конькобежный спорт только начинал выбираться из ямы, в которую попал после гибели Советского Союза. Та Олимпиада и осталась в памяти золотом Светланы Журовой, серебром Дмитрия Дорофеева и бронзой команды девочек, в составе которой и бежала Барышева. До результатов дня сегодняшнего оставался долгий-долгий путь. И Варвара пошла в спортивную политику. Но не в ту, которая у всех на слуху, касающуюся борьбы за всё хорошее против всего плохого, а в реальную, незаметную, где тренируют детей, преодолевают бесконечную нехватку льда, а в последнее время и последствия covid. В ту, где делается спортивный результат.
Сегодня Варвара Барышева – президент Московской федерации конькобежного спорта, исполнительный директор Союза конькобежцев России и заместитель генерального директора «Мегаспорта». О развитии коньков в Москве, о вкладе СШОР «Воробьевы горы» в московский шорт-трек, о судьбе большого спорта – её размышления
ШОРТ-ТРЕК – FOREVER
- Шорт-трек - новая дисциплина, которая более динамически развивается, чем классические коньки. Скажем так: она более современна. И, поэтому, наверное, сейчас востребована как среди нового поколения, так и среди тех, кто случайно включил телевизор и увидел соревнования по шорт-треку. Скорее всего, они не будут переключать канал. Ведь азартен каждый забег. Даже если там не присутствует кто-то из лидеров, из звезд, то все равно очная борьба крайне интересна. Конечно, благодаря знаменитому Виктору Ану, этот вид спорта вышел у нас на новый уровень. Хотя у нас были в стране успехи и до Виктора. И в 92-м году уже были медали на Олимпийских Играх. Сегодняшний шорт-трек – это высокоскоростная борьба. Это борьба контактная. Это тот риск. Как мне кажется, когда шорт-трек только-только зародился, это, все-таки, была именно какая-то часть конькобежного спорта. И я помню, - такой пример всегда приводили, - что легендарная Бонни Блэйр, многократная чемпионка мира, олимпийская чемпионка, конькобежка, придя в шорт-трек, в маленькую «коробку», на маленький овал, с легкостью, практически на одной ноге, опередила всех тех, кто специализировался в этом виде конькобежной программы. Сейчас это сложно представить. У нас есть обратные ситуации, когда специалисты шорт-трека приходят на большие коньки.
- Для меня незабываемая ситуация, которая меня заставляет иронически относиться к этому виду, когда в Солт-Лейке случился завал, и доехал австралиец, который именно доехал. И стал олимпийским чемпионом…
- Ну, наверное, в этом и есть прелесть этого вида… Но, на самом деле, ведь что нужно зрителю? Чтобы была непредсказуемость борьбы. Сложно предположить, что этот австралиец абсолютно случайно дошел до финала. Ведь мы знаем, что в шорт-треке огромное количество выходов на лед в течение одного соревновательного дня. Что просто не позволяет полным случайностям произойти. Потому что, если ты не обладаешь хорошей подготовкой - и физической, и тактической, ты просто не пройдешь все эти круги, которые тебе позволят в конечном итоге выйти в финал. И да - это непредсказуемость спорта, за что его и любят. Лидеры зачастую, сконцентрировавшись на собственной борьбе, забывают о том, что все время в забеге может присутствовать «темная лошадка», который и может стать олимпийским чемпионом. Тем более, все мы знаем, что Олимпийские Игры – они на то и Олимпийские, что люди, которые побеждают там, могут быть, действительно уникальными. Во всех смыслах. И с точки зрения логики их побед. И, в том числе, с точки зрения отсутствия таковой.
- Насколько у нас тренеры уже имели свои методики, или они всё взяли у корейцев? Что получается, что переосмысливается? И насколько можно полагаться на собственную кровь, на собственных тренеров?
- Хороший вопрос. Я думаю, что в начале, когда шорт-трек только появился, как вид конькобежного спорта, то, естественно, многие тренеры из конькобежного спорта потянулись туда. И причиной тому были, в том числе, все те проблемы, которые известны всем. То же отсутствие инфраструктуры. Это было в девяностые. Поэтому многие тренеры, которые пришли в тот период времени в шорт-трек – это бывшие тренеры по конькобежному спорту. Они старались перестроить свои конькобежные знания под короткую дорожку, под шорт-трек. Времена менялись. И сейчас, если мы посмотрим на новое поколение тренеров – это специалисты, которым самим удалось побегать. Может быть, не всем на самом высоком уровне, не на уровне там международных соревнований. Но, тем не менее, это уже те специалисты, которые сами пришли из шорт-трека, и знают, что такое шорт-трек. К сожалению, у нас крайне мало методических рекомендаций по шорт-треку, их практически нет. И они все базированы в основном на конькобежном спорте. У нас много общего. Но и много различий между этими двумя дисциплинами. Конечно же, привлечение иностранных специалистов в сборные команды – это и опыт корейцев, и опыт Себастьяна Кроса, канадского француза, который поработал как раз в период подготовки к Олимпийским играм в Сочи. Там был и опыт польских специалистов. Это позволило несколько расширить кругозор наших тренеров. Поэтому, думаю, всё, что касается подготовки сборных команд, - это симбиоз знаний наших специалистов и знаний иностранцев, которые работали с нами. И, в том числе, это тот опыт, которые привнесли бывшие спортсмены, которые уже, на тот момент, были чисто шорт-трекистами. Поэтому у России, как всегда, свой путь.
ГДЕ ИСКАТЬ РЕБЕНКА?
- А ведь не поверите – мы, конечно, ищем талантливых детей и для коньков, и для шорт-трека, но они и сами приходят к нам. Как президент московской федерации не могу не говорить о той боли, которая у нас есть. Дело в том, что для любого родителя крайне важно, чтобы ребенок сочетал и учебу, и спорт. И закрывал все вопросы по образованию, и получению достойного аттестата и уровня на ЕГЭ, который позволит учиться в вузах. И, если это связано еще и с хорошими, достойными результатами в спорте, то, конечно, сочетание всего комплекса услуг крайне важно для любого родителя. В том числе и для меня. Я тоже не мыслю, как можно сконцентрироваться сейчас только на спорте для своих детей, не думая, а кем же они станут, если они не получат достойного образования. Решение этого вопроса – главное, когда работаешь с детьми.
- Как на школы повлиял covid?
- В коньках у нас, конечно, глобальные потери. Хотя, несмотря на то, что наш единственный каток закрыт, мы пытаемся какими-то иными способами из этой ситуации выбраться. В том числе, с поддержкой Москомспорта, проводим мероприятия вне города Москвы. Выезжаем на тренировочные сборы в Коломну. Также используем роликовые коньки, при возможности ставим наших детей-конькобежцев на маленький овал, в «коробки» для шорт-трека. Поэтому всячески пытаемся сохранить или поддержать хотя бы численность занимающихся. Что касается других детей, да, в период локдауна, в прошлом сезоне особенно, были большие потери. Но они были объективно, наверное, во всех видах спорта.
- Сейчас дети идут? И насколько родители спокойны?
- Мне кажется, идут. Некоторые родители - в прошлом сезоне были такие родители, которые опасались отправлять детей на тренировки, потому что здесь все равно, так или иначе, присутствует определенный контакт. Но были и достаточно жесткие требования Роспотребнадзора по Москве, которым мы обязаны были следовать, и следовали жестко. И поэтому пытались, как могли, и как нам предписывали все регламентирующие документы, создавать чистые зоны. Хотя это было крайне сложно сделать. Определенный риск был, и для многих родителей это было вопросом - вести или не вести ребенка. Но мы всё сделали. И родители нам поверили. И теперь считают, что дети должны заниматься спортом.
ЕСТЬ ЛИ ЛЁД В МОСКВЕ?
- К сожалению, если брать конькобежный спорт, то covid повлиял очень существенно. У нас закрыт наш конькобежный центр в Крылатском. Это единственный объект спорта в Москве, альтернативы нет, и сейчас он используется как временный центр медицинский, для борьбы с коронавирусом.
- Трудно оспорить необходимость площадей для того, чтобы спасать людей, но что за бред, когда в огромном городе есть только один конькобежный овал?
- Это, наверное, относится как раз к тому, что мы называем наш вид спорта консервативным. Очень дорогая инфраструктура! Если мы говорим про тринадцатимиллионную Москву - а я думаю, она даже побольше, чем 13 миллионов - то мы можем сказать, что под стать Крылатскому, у нас по всей России всего пять центров. До недавнего времени их было всего четыре. При этом два последних – это ледовый дворец «Байкал» и «Кузбасс-арена» - построены и сданы уже в эксплуатацию в два последних года. Современный конькобежный спорт, чтобы его развивать на уровне, в том числе, высшего спортивного мастерства, требует крытые искусственные арены. Поэтому, к сожалению, да, с 2004-го года существует эта единственная арена в Москве, которая была как центром подготовки всего конькобежного спорта московского, так и ареной для подготовки сборных команд.
- По-моему, вы к Турину готовились в Крылатском.
- Ну, мы, не могу сказать, что только в Крылатском. Тогда Крылатское только-только еще начинало свою деятельность, и там были вопросы еще, на тот момент, к качеству льда. Но, тем не менее, да - мы, действительно, проводили достаточное количество тренировочных мероприятий. Но обидно за нашу арену. Во-первых, она была единственной в мире, которая могла держать ледовую поверхность на протяжении круглого года. Наши специалисты только на месяц - обычно это в июне происходило - уходили на технологические паузы, которые позволяли поддерживать высокое качество льда. И сборные команды достаточно часто последнее время, особенно в летний период, использовали «Крылатское» для подготовки. И она, как никогда, нужна была бы сейчас, в ковидный этот период, когда закрылись границы, и мы были вынуждены, в том числе, сборные команды России готовить внутри страны. К моему глубочайшему сожалению Москва закрыта. К глубочайшему! Потому что мои последние 6—7 лет работы связаны с московским конькобежным спортом в части управления и администрирования. Москва за это время стала абсолютным лидером в подготовке спортивного резерва по конькобежному спорту. Я очень горжусь нашими спортсменами и тренерами, которые, действительно, подготовили достойный резерв, и мы были лидерами во всех возрастах, которые разыгрываются на всероссийском уровне. И, конечно, очень горько сейчас смотреть за тем, как эта работа немножко, ну, скажем так, умирает. Потому что, конечно, когда детям негде тренироваться, то их желание это делать с каждым днем всё угасает и угасает. И, тем более, что детям сейчас достаточно сложно тренироваться. Потому что есть высокие еще и требования по образовательной программе. Поэтому наличие катка позволяло для большинства спортсменов совмещать и образование, в первой половине дня, и тренировочный процесс в Крылатском, во второй половине дня. Сейчас такого нет. У меня большинство спортсменов находятся практически на постоянных тренировочных сборах в Коломне, если это касается ледовой подготовки.
- Шорт-трек, слава Богу, живет в хоккейных «коробках». С этим в Москве всё хорошо!
- Не совсем, конечно. Шорт-трек, как раз из-за того, что он живет в «коробках», хоккейных, ему не всегда просто выжить. Потому что конкурировать за одни и те же «коробки» с хоккеем и с фигурным катанием ему крайне сложно. В Москве есть школы, которые всерьез занимаются шорт-треком. В том числе «Воробьевы горы». И «Воробьевы горы», на самом деле, в настоящий момент прямо занимают, наверное, лидирующую позицию с точки зрения подготовки резерва. И те условия, которые создаются на катке «Вдохновение», они, действительно, предполагают этот рост результатов. Но на других катках есть конкуренция с фигурным катанием, с хоккеем. И это не всегда просто. Не всегда просто и в плане расписания тренировок. Не всегда просто в плане качества льда, которое для шорт-трека имеет более высокие требования, чем для хоккея или фигурного катания. Поэтому мне бы хотелось, чтобы определенные ледовые арены - стандартные, 60 на 30, были целевым образом загружены под те виды спорта, которые легко уживаются вместе. И прерогативу надо отдать шорт-треку. Не потому что я этим видом спорта занимаюсь сама лично, и для меня это там родной вид спорта. А потому что я вижу в этом определенный потенциал с точки зрения государственной политики, политики региональной. Если мы говорим про коньки – это 23 комплекта наград на Олимпийских Играх. 14 из них в конькобежном спорте и 9 - в шорт-треке.
СПОРТ – НОРМА ЖИЗНИ
- Варвара, я вам сейчас задам один вопрос. Он меня, как спортивного журналиста, дергает. Скажите, пожалуйста, мы не теряем большой спорт? Потому что такое ощущение, что последние минспортовские программы работают на развитие физкультуры, а не на развитие спорта. И тогда получается, что такие специфические дисциплины, как шорт-трек, или коньки, по большому счету, должны уходить.
- Такое опасение есть. Об этом говорю не только я, но и многие мои коллеги. Действительно, сейчас, если мы посмотрим за происходящим, за теми нормативными документами, которые выходят, то увидим, что делается акцент в сторону массового спорта, в сторону развития физической культуры, привлечения 70% населения к занятиям физической культурой к 2030-му году. Это, наверное, основной лейтмотив этой стратегии.
- Это необходимо, но большой спорт нельзя убивать.
- Как мне кажется, привлечь массы в спорт возможно, в том числе и благодаря какому-то примеру, который должен стоять перед глазами. И без успехов больших спортсменов, без успехов спорта высших достижений, мне кажется, очень сложно будет стимулировать население, для того чтобы они зимой встали на лыжи или на коньки, летом пошли просто побегать или пройтись с теми же скандинавскими палками. Мне кажется, что Москва живет несколько в своём формате. Думаю, что Москва очень спортивный город уже сейчас. И, может быть, эти семьдесят процентов уже с лихвой достигнуты. И - да, я с вами соглашусь, что мы за общими тенденциями и акцентом в сторону массового спорта иногда забываем о том, что, на сегодняшний день, нужно не забывать и про спорт высших достижений. В целом, спортивное сообщество сейчас достаточно гибко обменивается мнениями, и спортивные федерации, и представители органов исполнительной власти находят общий язык. Я думаю, что, если это взаимодействие будет продолжаться, то, наверное, рано или поздно мы придем к какому-то правильному знаменателю. И в то же время, мы поддержим и сохраним и преумножим тот уровень достижений, который всегда был и в Советском Союзе, и в России. И, наверное, выступление наших олимпийцев-летников – подтверждение тому. Ведь, несмотря на ограничения от международных организаций, определенную долю дискриминации наших спортсменов, с точки зрения, как минимум, психологии - отсутствия гимна, флага, символики, мы все равно показываем результаты.
ВАРВАРА БАРЫШЕВА. КАКАЯ ОНА?
- Вы пришли из прекрасного и страстного мира большого спорта в мир бумажный, мир управленческий. Как вам живется?
- Я даже не буду спорить, что мой прежний мир был намного более увлекателен и заразителен, нежели мой нынешний бумажный мир. И вообще, мне кажется, карьера спортивная не может по уровню эмоций сравниться ни с чем иным. И мы достаточно часто это обсуждаем с теми спортсменами, которые завершают свою карьеру или уже ее завершили. Но, вы знаете, наверное, человек так быстро адаптируется, что мой бумажный мир иногда для меня не менее увлекательным становится. Учитывая, что за каждой бумагой можно видеть результат. Правда, он, к сожалению, не столь быстро виден. В отличие от спортивного результата. Там - на беговой дорожке, на ледовой арене, или у бортика. Здесь ты его видишь несколько отдаленно. Но ты понимаешь, что ты сделал определенную работу. Может, она незаметна, на первый взгляд. Но, тем не менее, без этой бумажной работы, без этого бумажного дома, не будет тех результатов, к которым стремятся действующие спортсмены. Тех побед. И дети не придут в спорт и не будут тренироваться. А я в каждом направлении моей деятельности пытаюсь найти что-то увлекательное, что меня зацепит, будет держать в тонусе, и будет требовать от меня, прежде всего, каких-то более высоких проявлений своих способностей. Поэтому здесь нет предела совершенствованию. Нужно постоянно преодолевать, так как это было всю ту часть жизни, которая была посвящена спорту. Сейчас она посвящена тоже спорту, той же физической культуре, но только в ином качестве. Поэтому просто стараемся делать свое дело, хорошо.
- Многим помогать приходится?
- Многие приходят, многие обращаются. Но, в целом, я считаю, что когда приходят – это уже плохо. Это значит, что кому-то где-то не помогли. Раз они дошли до тебя. Поэтому хочется, чтобы это было системно. Только системный продукт рождает результат. Я всегда открыта для общения практически со всеми. И всегда готова конструктивно обсуждать какие-то проблемы, которые у нас есть. И искать какие-то индивидуальные подходы. Потому что спорт, даже командный, – это все равно индивидуальный подход.
Варвара Барышева – снова на беговой дорожке. Снова готова «дать результат». И почему-то верится, что она сможет решить и проблемы знаменитого льда в Крылатском, и приведут родители детей и в конькобежный спорт, и в шорт-трек, и снова в честь спортсменки и дочери тренера на каком-то невероятном пьедестале поднимется флаг нашей страны. По-другому просто быть не может.
#мозерteam #варвара барышева #конькобежный спорт #шорт-трек #крылатское #спорт норма жизни #воробьёвы горы
Если вам интересно с нами, поставьте лайк или подпишитесь на канал
