Его несли по улице с открытым лицом. Восковое, словно кукольное, оно невольно притягивало взгляды. Каждый пытался рассмотреть следы, которые смерть уже оставила на нем. Маленький красный гроб, накрытый прозрачной накидкой, проплыл мимо и навсегда остался в моем детском воспоминании. Мне было лет двенадцать…
Я стояла с бабушкой у ворот и не отрываясь смотрела на два ватных кусочка, окрашенных в розовый цвет, они закрывали ноздри мальчика. “Он как живой!” - прошептала я бабушке на ухо. Она только покачала головой и беззвучно зашевелила губами. Похоронная процессия шла по деревенской пыльной дороге, молчаливая и благоухающая цветами. А за огородами, под горой, на солнце блестело озеро, где три дня назад этот мальчик купался с товарищем. Его товарищ доплыл до берега, а он - не смог.
- Она утянула его, утянула, - бредил спасшийся паренек, - глазищи страшные и во… волосы в белых ли.. лилиях…
“Бедный!” - на него сочувственно смотрели, охали и причитали.
- Они в заросли кувшинок заплыли, - зашептала соседка в ухо моей бабушке, - да запутались в длинных стеблях, товарищ-то его умом тронулся, все про русалку какую-то твердит, а у Ванятки-то камешек розовый в ладошке потом нашли, и вода изо рта розовая лилась…
Я жадно ловила каждое слово соседки и мурашки разбегались по телу, будто я только что искупалась в холодном утреннем озере. Толпа, идущая за гробом, уже скрылась за поворотом на большую дорогу, ведущую к кладбищу, а перед моими глазами покачивался в маревной дымке маленький красный гроб. Это видение теперь преследовало меня всюду, особенно в дворовых закоулках бабушкиного дома. Я вздрагивала и скорее бежала в дом.
- Павла, Павла-а-а! - услышала я голос соседской девочки Вари. Мы часто бегали с ней на озеро.
- Чего тебе? - хмуро спросила я, открыв окно.
- Пошли купаться! - она стояла уже в купальнике и прикрывала платком голову от палящего солнца.
- Ты что! Страшно… - вытаращила я глаза. - Мне и так знаешь, что мерещится…
- Да ты что! - громко зашептала Варя. - Выходи, обсудим!
Я надела на всякий случай купальник, прихватила панамку и выскользнула на улицу, пока бабушка не видит. Ходить на озеро она мне строго настрого запретила. Варька схватила меня за руку и потащила в сторону огородов, чтобы спрятаться за каким-нибудь кустом.
- Ты слышала, что говорят-то? - спросила она “бабушкиным” тоном.
- Да, - неохотно ответила я, - будто русалка его утащила…
Сказала и тут же мурашки забегали по телу, несмотря на тридцатиградусную жару. Варька тоже поежилась.
- Брешут, наверное, откуда на нашем озере русалки-то! - сказала она как-то неуверенно.
- А еще говорят, - продолжила я, - что товарищ его специально в кувшинки заманил, чтобы от русалок откупиться, так-то по его душу по ночам они приходили…
- Зачем?
- Да гребешок он у одной из них утащил, пока они купались да резвились, а этого они никому не прощают…
- Ой, Павла… А давай подкараулим их рано утром, или ночью и все сами увидим! - предложила Варька, хотя сама насмерть перепугалась - лицо ее побелело и она невольно прикрыла рот ладошкой.
- Ну уж нет, - решительно отказалась я.
- А не пойдешь, так тебя всю жизнь страшные видения преследовать будут! - выпалила она.
- Ну и пусть! - я вытерла пот со лба панамкой.
- Если передумаешь, постучи в мое окошко, - предложила Варя, и мы разошлись по домам так и не искупавшись.
Я хотела прошмыгнуть во двор незаметно, но не удержала тяжелые ворота и они громко скрипнули, из сеней выглянуло сердито-любопытное лицо бабушки. Она долго оглядывала меня, потом повела плечом, что означало крайнюю степень недовольства, но ничего не сказала и ушла в дом. Я облегченно вздохнула и прошла по двору к небольшой железной ванне, стоявшей под навесом возле хлева, чтобы ополоснуть ноги. Наклонилась и тут же отшатнулась. На дне чуть покачиваясь в мелкой ряби обозначилось лицо Ванятки с кусочками ваты в ноздрях, вода окрасилась в розовый цвет и пошла мелкими пузырьками…
- Бабушка! Бабушка! - закричала я и понеслась к сеням по белым камням, чуть заметным в мягкой кудрявой траве.
- Ты чего? - она выскочила из-за двери, с ложкой в руках, с которой капало розовое малиновое варенье…
- Там… - я задохнулась и не могла вымолвить ни слова.
- Ты это, сбегай-ка до соседки, отнеси литровую банку, да смородины туда насыпь, ведро с ней в погребушке стоит, - скомандовала бабушка, - а то смотрю делать тебе нечего!
Она сунула мне в руки банку и снова скрылась за дверью. В погребушке было темно, я приперла дверь поленом, чтобы не захлопнулась, и ступила на земляной пол. Огляделась. Ведро накрытое платком, стояло у дальней стены, за погребной ямой. Я бросилась к нему и быстро, рассыпая ягоды по полу, накидала их в банку.
Дверь скрипнула, я вздрогнула и услышала бульканье, медленно оглянулась - кадушка с огурцами лежала на боку и рассол вытекал на пол. Видимо, я столкнула ее, когда бежала за ягодами. Ох и будет мне от бабушки! Прижимая банку с ягодами к себе, я снова ринулась к двери, огибая яму, и мельком взглянула на мутный рассол - оттуда, подмигивая огромным зеленым глазом, на меня смотрела русалка…
Я понеслась по двору, выбежала на улицу, с трудом открыв тяжелые ворота, и заколошматила в соседское окошко.
- Варя! Ва-а-а-ря! Ягоды возьми!
- Ты что? Напугала! - выглянула она и протянула руки к банке. - Я думала ты передумала, а ты... ты ягоды принесла?
- Я передумала, - отдышавшись, сказала я, - давай утром сходим на озеро.
- Только рано-рано, часа в четыре, понимаешь? - зашептала оглядываясь Варька, чтобы мать не услышала.
- Понимаю…
***
Мы спускались по пологой тропинке под гору, высокая трава мокрыми стеблями хлестала по ногам чуть выше резиновых коротеньких сапог. Мы с Варькой кутались в курточки, но не додумались натянуть штаны, и теперь постоянно отмахивались от звенящей тучи комаров.
Озеро утонуло в тумане, розовые облака на горизонте готовились расступиться, чтобы выпустить солнце из сонного плена, в воде что-то тихо булькало и вздыхало. Варька остановилась и приложила палец к губам. Мы вышли на узенькую тропку, ведущую к мостками. И тут из тумана показался острый нос черной лодки, мы присели за кустом ивы и сквозь ветки наблюдали, как мимо проплыла черная фигура с веслом.
- Это дядя Сережа, из крайнего по нашей улице дома, - зашептала Варька, вцепившись мне в руку, - он всегда по утрам рыбачит…
- Откуда ты знаешь, что это он? Лица же не видно? - спросила я. Варька еще крепче сжала мою ладонь. Всплеск от весла разлетался по длинному, как кушак, озеру, будил птиц и лягушек, и те в свою очередь вяло отзывались.
- Смотри, смотри, на скамеечке кто-то сидит, - Варькин голос совсем осип от утреннего влажного воздуха.
Хлипкие мостки, наполовину подтопленные, совсем уходили под воду, когда на них наступали, и поэтому пройти к скамеечке было трудно. Кто же решился на это? Туман постепенно отступал, и силуэт все четче прорисовывался.
- Это же Ванятка! - вскрикнула я, и Варька так и застыла с открытым ртом.
- Так я ж в гробу его видела, своими глазами! - просипела она.
Мальчик обернулся. Голубые спокойные глаза, бледное лицо и яркий рот. Он улыбнулся и захлопал в ладоши. Вокруг мостков вода стала чуть розовой и запузырилась, из нее показались белые кувшинки и русалочьи головы в зеленых водорослях. Рядом с ним на скамеечке лежал большой гребень из двустворчатой ракушки, украшенный розовыми камнями. Он взял его в руки и бросил в воду. Послышался девичий смех, над поверхностью озера мелькнули рыбьи хвосты. Мальчик прыгнул за ними и через минуту все стихло. Пустая черная лодка проплыла обратно.
- Это был не дядя Сережа… - только и смогла прошептать Варька.
- А Ванятка-то как живой… - пробормотала я.
Возвращались медленно, тяжело взбираясь на гору, сапоги скользили по траве, комары безжалостно впивались в голые ноги, но мы не обращали на это внимания. Озеро за спиной очищалось от тумана и подставляло свою гладь под первые лучи солнца. Мы молча разошлись, я бесшумно пробралась в дом, нырнула под теплое одеяло и крепко уснула. Страшные видения постепенно исчезли. Но каждый год, в день смерти Ванятки, меня ранним утром тянуло на озеро, чтобы увидеть в тумане, как мальчик бросает в воду гребень с розовыми камнями…
#мистические истории #Хоррор #рассказы