Мы с сестрой Ланой мечтали о собаке! Это была наша с ней единая и самая заветная мечта. Собаку мы хотели большую: ньюфаундленда или сенбернара. Уговаривали родителей!
Но отец был непреклонен:
-Собака должна жить в деревне во дворе, в квартире ей не место.
Мама была не столь категорична, но раз папа против, то и она - против.
Но счастливое стечение обстоятельств и вот у нас щенок эрдельтерьера Бэтси! Лапы - полена, чёрный кожаный мокрый нос, который был слаще любых конфет и незабываемый запах верности и чести!
Мы окунулись в клубную жизнь, стали ходить на собачьи выставки, а когда Бэтси было три года, в 5 утра она родила первого щенка. В школу мы не пошли, а были рядом. У нас появилось 12 щенят: 4 мальчика и 8 девочек. Это была пятница, 7 октября 1994 года.
Щенки были нам очень дороги, продавали мы их скрепя сердце. Волновались за каждого, что бы им достались хорошие хозяева. Мальчиков разобрали сразу же после актировки, 7 девочек ушли в течение месяца. А вот одна "застряла" у нас. Мы уже думали, что она так и останется с нами, когда в её 4 месяца позвонила женщина, с желанием купить. Мама с ней побеседовала, та заверила, что они опытные собаководы и у них сейчас живёт тибетский терьер, привезённый из Европы. Это очень подкупало, если у людей тогда были деньги купить собаку "там", то собаку точно прокормят.
Практически со всеми хозяевами мы созванивались, кто-то охотно и долго рассказывал о взрослении наших собак, другие менее охотно. Это и понятно - все разные.
А 30 октября, когда нашим щенкам перевалило за год, нас постигло несчастье - Бэтси погибла. Горю не было предела. Мы рыдали всей семьёй, даже папа, который больше всех был против собаки в квартире, был оглушен этим горем.
В очередной обзвон щенков хозяйка "залежавшегося" щенка говорит:
- А она мяса не ест.
Мама немного обалдела:
- Как не ест?
- Ну, так не ест. Что на помойке найдёт, то и ест.
Слово за слово и мама с ней договорилась, что мы щенка у них выкупаем.
И вот стоим мы с Ланой на площади трёх вокзалов и ждём свою собаку.
- Представляешь, если это наша, - говорит сестра, показывая на нечто удручающего вида.
Это нечто подводит к нам женщина. И оказывается, что шутка сестры вовсе и не шутка.
Смоки, так звали её бывшие хозяева, словно узнала нас, радостно виляла хвостом и обнюхивала. Женщина отдала документы, сняла ошейник с поводком, взяла деньги и ушла.
Смоки выглядела ужасно: тазовые кости торчали, нечёсаная шерсть не могла скрыть стиральную доску рёбер, клокастая, словно вата. Вместо рыжих пятен - блёкло-жёлтые, вместо чёрных - седовато-серые.
Мы надели ей ошейник Бэтси, но он повис на несчастном животном. Я без проблем обмотала его дважды вокруг тонкой собачей шеи и застегнула. Мне стало нестерпимо её жалко и я взяла Смоки на руки. Собака обхватила мою шею лапами и дрожала. Сперва от неё пахло каким-то парфюмом, но он быстро выветривался и появился кислый запах помойки.
Я думаю, она всё поняла, потому что вела себя очень хорошо, но в тоже время её била дрожь. Сестра рассуждала, что шерсть такая плохая, так как за ней не ухаживали, а мы её вымоем, высушим и новая будет расти хорошая и красивая. А уж то что мы её откормим, сомнений вообще не было.
Дома мы сразу же дали ей поесть. Это было страшно: она не ела, а заглатывала с неимоверной скоростью и её при этом трясло. Я позвонила маме и спросила, что нам делать, можно ли дать ей добавку? Решено было дать еще немного.
Её имя нам не нравилось и, на наш взгляд, совсем ей не подходило. Она была такой хрупкой, всего 12 кг, хотя в 4 месяца весила 14. Мы стали перебирать другие имена и назвали Стефания. Не знаю, что оно значит, но оно ей подходило.
Коротко Стеф.
Собака сразу стала откликаться на новое имя. А вечером мы решили проверить, откликается ли она на имя или на наш голос. Позвали старым именем, она и ухом не повела. Словно отрезала всю прошлую жизнь вместе с именем.
Когда ее помыли, то шерсть оказалась ещё светлее, а при вытирании почти полностью осталась на полотенце.
Гуляла она плохо. Поняв, что мы кормим после прогулки, она со скоростью стрекозы вылетала из подъезда, делала все дела и неслась обратно есть. Ела она всё так же быстро и с дрожью.
Мы посетили ветеринара и он был шокирован состоянием собаки. Сказал, что у неё посажана печень, истощение, авитаминоз, больной желудок. Прописал лечение и диету.
Стеф была невероятно умной, преданной. Не мы с ней гуляли, а она с нами. Если она теряла нас из своего поля зрения, то начинала паниковать и искать.
По ночам Стеф воровала сырую картошку и хрумкала ею. Боялась криков, могла сходить под себя или потерять сознание. Поэтому мы научились ругаться и ссориться тихо. Такая редакция была только на крики, ни выстрелов, ни хлопков она не боялась.
С лёгкостью она прошла курс ОКД и сдала на 1 степень. С ЗКС было веселее, Стеф выполняла всё на отлично, а потом, виляя хвостом, облизывала нападающего, может, извинялась. Не знаю. Из-за этого получила 2 степень.
Восстановить её не удалось, вес больше 20 кг не поднимался, шерсть стала лучше, но всё равно довольно плохой.
Стеф понимала нас с полувзгляда, она была на столько чуткой, что казалось наши души одно целое.
Конечно бывало, что она шкодила, но при этом сама приходила с повинной. Придёт, ткнётся носом в ладонь, печально вздохнёт, мол "извини", а я ей в ответ:
- Пошли, посмотрим, что ты натворила.
И она шла и показывала, что пожевала мои носки или нижнее бельё, которые доставала из стирки. Да, она любила жевать и мусолить грязное бельё.
Ещё она по-настоящему плакала и смешно улыбалась.
Век Стеф был недолог. Прошлая жизнь не прошла даром и на девятом году жизни она очень резко сдала. Один за одним начали отказывать органы и жизнь из неё уходила на глазах. Врач сказал, что уже ничего нельзя сделать и мы забрали её домой, чтобы быть с ней рядом до конца. Она всё - всё чувствовала, до последнего любила нас и боялась огорчить.
После её ухода я не могла завести собаку, так как ни одна не могла быть такой, как Стеф. Стеф осталась в моём сердце навсегда.
Автор Леокадия Малышок.