Утром проснулся с головной болью. Открытия первого дня перегона на меня плохо повлияли. Да и утро началось с нервов: каким придёт ведомый от однокашников?
Ведомый появился перед моим выходом из гостиницы. Был он свеж, бодр и оптимистичен. В отличие от меня. И сразу внёс коррективы в мои утренние планы: сначала проходим доктора, а потом завтракаем. На мой раздражённый вопрос весело пояснил, что после приёма пищи он доктора не пройдёт: мало спал ночью. Кровь уйдёт в желудок и ему не удастся выдать нужное давление и пульс.
Пошли к доктору. По пути высказал капитану своё недовольство его поведением, которое стало причиной моего недосыпания. Ведомый с улыбкой удивился, что такие мелочи могут испортить мне сон и порекомендовал заняться самовнушением. Он давно этим занимается по книгам доктора Леви. И пока мы шагали к санчасти, капитан увлечённо излагал методику самовнушения по Леви.
В кабинет доктора я зашёл первым. Доктор измерил давление, пульс и покачал головой: - А что это у нас всё выше нормы? Плохо отдыхали? С однокашниками встречались, видимо?
- Нет у меня тут однокашников. Подчинённые с утра довели до белого каления.
- Ну, пойдите на лавочке посидите, успокойтесь.
Молча прошёл мимо ведомого, который вопросительно на меня смотрел, на улицу и присел на лавочку.
Капитан быстро вышел от доктора и, лучезарно улыбаясь, заявил: - Всё, как в лучших домах! А ты, командир, боялся. Двинули завтракать.
- Я не прошёл доктора, - раздражённо ответил ему.
Ведомый стал серьёзным: - Ладно, пойду место в столовой займу. Догоняй.
Когда он скрылся из виду, я стал успокаиваться. Представив нелепость ситуации, чуть не рассмеялся. Вот прохвост! С него, как с гуся вода, а я тут икру мечу.
Доктор расписался в моём «бегунке» и отпустил: - Совсем другое дело. Не надо по пустякам раздражаться.
Экипаж транспортника уже позавтракал и стоял у входа в столовую. Мой ведомый что-то весело им рассказывал. И, судя по улыбкам, которыми меня встретили офицеры, героем его рассказа был я. Вот, гад, про неудачу с доктором доложил!
Я согласовал с майором, командиром нашего борта, порядок взаимодействия и связи на местном аэродроме, самолёты стояли на разных стоянках, и вошёл в столовую за ведомым. Занимать место в столовой у него тоже лучше получалось, чем у меня. Всё у него лучше получается.
После завтрака пришлось пообщаться со штурманом полка на предмет нашей готовности к перелёту на следующий аэродром. Претензий у него не было и я отправился к диспетчеру. Диспетчер проверил наш «бегунок» на наличие подписей доктора и местного начальства и стал дозваниваться на аэродром Белая. Уже скоро он сообщил мне, что Белая нас не принимает. Причина была странная для аэродрома, где базируются военные Ту: нет топлива для перелетающих. Но я принял эту причину за чистую монету: мало ли что могло случиться с пополнением запасов керосина.
День прошёл в ожидании. Техники находились у наших самолётов, транспортники на своём борту, а мы слонялись около КДП. Когда стало ясно, что вылета не состоится, начали готовиться к ночёвке. Сдали самолёты под охрану местным и после ужина в столовой сошлись в гостинице.
Вчерашний вечер повторился один в один. Ведомый мой снова ушёл, личный состав приступил к приятному времяпровождению. Только я и молодой штурманёнок провели этот вечер в грусти.
Утром меня ждал новый сюрприз: ведомый отказался идти к доктору под предлогом того, что сегодня нам «добро» на приём Белая не даст. Я взбеленился, но он стоял на своём, мол, можешь сходить, но ночевать опять будем здесь. И пошёл в столовую. А я — к доктору.
Доктор снова меня отправил на лавочку успокоиться. Я вышел, но злость моя не проходила, давление и пульс и не думали понижаться. Убедившись, что спокойствия мне не видать, тоже пошёл в столовую.
Диспетчер снова выдал мне вчерашнюю причину отказа Белой: нет топлива. Но этот раз он присовокупил, мол, вы тут неделю можете просидеть: Белая «маленьких» не принимает. У них там ЧП с «маленькими» было, теперь они боятся. Лучше на другой аэродром лететь.
На какой другой? У нас заявка, у нас карты, у нас подготовка! Я не представлял сколько времени займёт изменение плана. Немного поразмыслив, взвесив последствия недельной жизни на Укурее, я решился поднять службы, которые отвечают за перелёты в истребительной авиации.
И начал дозваниваться в Воздушную Армию. Удивительно, но мне быстро удалось дозвониться. Причём, звонок надо было делать через Москву. Диспетчер с любопытством на меня посматривал, когда я мужественным, генеральским голосом требовал очередное соединение. Я не представлялся, голос был настолько солидным, что никто ни разу не поинтересовался моей должностью. Правда, я повторял раз за разом магическое слово: «по перелёту».
И связь была поразительно чёткой. Ни до этого, ни после этого мне не пришлось соприкоснуться в таким качеством связи. Словно я находился в одном гроте с говорящим на том конце провода.
Мою претензию в Отделе перелётов на аэродром Белая восприняли без лишних вопросов и обещали решить проблему. Похоже, решил я, это не первый раз.
Не прошло и получаса, как диспетчер с удивлением сообщил мне, что Белая нас принимает. И попросил предъявить «бегунок». Я сказал, что попозже, он мне ещё нужен.
Ведомый идти к доктору отказался: - Я сейчас не смогу пройти. Желудок командует в организме.
- Ну, и что делать? - разозлился я.
- Давай мне бегунок, я сейчас всё решу.
Выбора у меня не было. Ой, да был выбор! Заявить диспетчеру, что экипажи к перелёту сегодня не готовы. А завтра опять звонить в Воздушную Армию и объяснять, что мы были «недостаточно здоровы», чтобы вылететь вчера.
Отдал бумажку ведомому, а сам пошёл к дежурному метеорологу взять данные о погоде и ветре по маршруту. Пока мне оформляли бумажку, пока я рассчитывал поправки в курс и время полёта, ведомый мне вернул «бегунок» с росписями доктора. Диспетчер принял бумажку без вопросов.
Мы помчались к самолётам. Я хотел, как можно скорее убраться с этого аэродрома. Ведомый переписал у меня новые курсы и время и мы заняли места в кабинах. Запросил запуск. С вышки ответили: - Ждать!
Видно, РП не подошёл.
К моему самолёту подрулил УАЗик. Сердце моё ёкнуло. Хана пришла.
По стремянке поднялся высокий моложавый полковник в повседневной форме, я уже пересекался с ним здесь. Командир местного полка.
- Готовы?
- Так точно!
- Доктора прошли?
Мне пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не отвести взгляд от глаз полковника и не дрогнуть голосом.
- Прошли, - твёрдо доложил полковнику.
- Сейчас доеду до КДП, дам вылет.
Вскоре его голосом вышка разрешила нам запуск.
Я лихорадочно проверял работу систем и оборудования: быстрей, быстрей, быстрей отсюда убираться.
Нам разрешили вырулить на полосу для взлёта. А когда я запросил взлёт, то поступила команда зарулить на стоянку. Вот и пришёл капец!
Мой «мигарь» двигался в сторону рулёжки медленней похоронного катафалка. А куда спешить? Впереди ждёт нелицеприятный разговор с командиром полка, снятие с перегона, возврат в полк с позором. А что в полку будет?!… Картины, одна страшнее другой, проносились в моей воспалённой голове.
Освободил полосу в ближайшую рулёжку и продолжал тянуть резину. Моя трусливая сущность вывалилась на бетонку и волочилась по ней между колёс на тоненькой ниточке — надежде. Ну, какая тут может быть надежда, Господи? Облажался по полной!
А вот и магистральная рулёжка: налево — на стоянку, направо — на взлётную, Я собрался поддать оборотов для разворота влево и вдруг эфир выдал: - Паре, на взлётную!
- Понял, - рука двинула РУД больше, чем требовалось, правую педаль дал на разворот так, что жалобно заскрипели бедные стойки. Ух, как лихо вырулил я на взлётную!
- Взлёт разрешаю!
Да что же ты так медленно разбегаешься, железо с крыльями? Быстрей отсюда!
Отошёл от точки с заданным курсом и включил кнопку первого поворотного пункта на маршруте. Стрелка и дальность отработали неправильно. Вроде же на земле проверял, всё было нормально.
Да, что ты там проверял? Потыкал кнопки, а данные не сверил. Надо же было удирать!
Это мелочь. Расчёт и перерасчёт маршрута делал сам, в своих цифрах уверен, пройду и без системы ближней навигации. Поинтересовался у ведомого как у него отработали настройки. Капитан заверил, что всё работает точно. Ну и ладненько. Назад дороги нет. Только - в Белую.
Прощай опрятный военный городок на ровном столе забайкальской степи! Спасибо, товарищ полковник, что пожалел чужого старлея!
