Ранее: О Ланиной квартире, некоторых странностях в ней и случившемся потопе.
Я уже писала, что в Ургенче у меня было частное творческое предприятие «Маринка», которое я создала на дому. Тогда это было можно и всячески приветствовалось, а в Чирчике я не хотела заморачиваться ненужной документацией и отчетностью и решила, что патент на индивидуальное предпринимательство будет самое то. То же самое посоветовала и Тане, тем более, что на Бродвее уже стали проверять кто с патентом, кто без патента выходит торговать.
Чтобы получить патент со льготами, предусмотренными для ремесленников и мастеров прикладников, надо было стать членом Ассоциации «Хунарманд». Мы уже были её членами в Ургенчском филиале, а здесь в Чирчике такого не было.
Мы зарегистрировались в Республиканской Ассоциации, где нас уже знали, мы с Таней там были не раз и наши трудовые книжки находились у них уже более двух лет. В своё время нам сказали, что мы будем оформлены там, как мастера. Но вот в то время, когда нам пришлось регистрироваться, нам вернули трудовые без всяких записей. Оказывается, они просто так пролежали там в сейфе, а мы так и не поняли для чего это было сделано, но рады были, что хоть вернули их целыми.
Патенты мне пришлось самой оформлять на себя и Таниного, так как они решили, что раз он торгует на Бродвее, то ему патент нужен, они работают на дому и потому их никто проверять не станет. Расходы за свои патенты они оплатили сами, только мне побегать пришлось, а ему прийти и только получить.
Открыла счет в банке, получила чековую книжку, стала частным предпринимателем. Еще нас заставили стать членами палаты предпринимателей, мол раз что-то производите, то должны быть членами этой палаты. Вступили, обещали всяческие льготы и помощь.
Заставляли, чуть не выкручивая руки, чтобы мы еще вступили в ассоциацию бытовиков, мол мы же и шьем, и вышиваем, но я как-то смогла отбиться, доказав, что наше шитье и вышивка не просто пошив платьев на поток, тем более, что платья мы не шили, да и ничего из одежды на заказ.
В то время государство старалось как-то регламентировать трудовую деятельность населения, многие предприятия не работали, а деньги у населения все-равно откуда-то водились. Значит были незарегистрированные потоки средств, которые обходили налоговиков. Вот и сертификаты на товары стали требовать чуть позже.
Грозились, что без них, мы не сможем сдавать свои изделия ни в магазины, ни в художественные салоны, ни в магазины сдавать свои изделия не сможем и на Бродвее гонять будут. Обратилась за сертификатом в Ташкентский городской центр испытаний и сертификаций, а чиновники там дают мне инструкцию, как представить образец на испытание. Они его там разберут на ниточки, ткани и ещё там на что-то, и я смогу тогда повторять это изделие несчетное количество раз.
Я им доказываю, что как же я могу сдать своё единичное изделие на испытание, если я его просто не смогу повторить. Мои изделия единичные, штамповке не подлежат, но бесполезно, они только своё талдычат. Кто-то предлагает им деньги дать, а я против. Пробиваюсь к директору, выкладываю ему на стол часть своих и Таниных изделий, остальные в фотографиях и спрашиваю у него как мне получить сертификат на них.
Он тут же вызывает именно того чиновника, которому мне предлагали дать деньги, и он подготавливает мне документ на моё имя и Таниного, что «Произведения искусства, предметы коллекционирования и антиквариат» согласно такого постановления Совмина сертификации не подлежат.
Мы были первыми, получившими такой сертификат. Представить не можете, как все мастера были рады, что теперь могут без взяток получить такой документ. Сначала брали мой сертификат с собой, а потом уже друг у друга, когда шли за своими сертификатами.
Прошло полгода и эти сертификаты уже никому не были нужны, и никто никогда про них даже не спрашивал, достаточно было только членство в Ассоциации «Хунарманд» и патента.
Забегаю немного вперед. Первые два года мы только держались на плаву в Чирчике, потому я просто не могла платить в пенсионный фонд, от налогов мы, как члены Ассоциации были освобождены, платить должны были только в пенсионный фонд в размере минимальной заработной платы., но и это было мне не по силам, а налоговики не давили на нас, я им обещала, что как только у меня будет возможность, погашу всю задолженность до копейки и мне верили.
Не знаю почему, но и Танин не платил, хотя им было много легче, но там тоже были свои причины. В начале декабря я случайно от Полины узнала, что Таня беременна. Она мне не сообщила, а Полина просто проговорилась и просила меня не говорить им о том, что я знаю про это.
Я предложила Полине перейти к нам, но она сказала, что у Тани воспаление тройничного нерва и она сейчас мучается сильными болями, даже ходить не всегда в состоянии. Полина просто не может оставить её одну без помощи, он всё время на Бродвее, а Таня долго не может из-за боли сидеть за машинкой, сейчас Тане нужна её помощь. Но не всё так.
Полине время от времени покупают красивые вещи и это ей нравится. Каждый раз подчеркивают, что у мамы ей бы не видать таких вещей, ведь там есть еще Антоша и Антон, а может быть еще и Саша, которых тоже надо одевать, а на всех просто денег не хватит.
Где-то в это время к Таниному приедет его отец, который то ли уже был в заключении, то ли сейчас вышел из заключения, я так и не поняла и стал жить у них. Для него ежедневно готовили мясные блюда и давали на бутылку спиртного и дорогие сигареты, да еще наличные на карманные расходы. Всё, что он требовал, ему покупали, одели его, обули, а девочки ему прислуживали, отнеси-принеси и купи.
Прожив несколько месяцев у них, не внеся им ни копейки своих денег, он привел в их дом любовницу, с которой познакомился на улице, и она тоже пыталась строить девочек. Таня ради него терпела всё, даже при своей беременности. Со мной она не хотела общаться после ЦУМа, как будто я была виновата в том, что они меня решили опозорить. Так продолжался еще не один месяц.
До сих пор не знаю точной причины их расставания. Знаю только, что он уговаривал Таниного продать квартиру и вместе с деньгами уехать в Фергану. Может это было последней каплей для Таниного. Он ведь понимал, что квартира ничто по сравнению с самой Таней, он держал у себя курочку, которая несет золотые яйца, да не одну, а целых две, а тот предлагает неделю покутить на какие-то деньги от квартиры.
Он ведь знал, что Таня беременна от его сына и, когда Танин спросил у него, как будет его ребенок потом жить, он сказал, что он то выжил и этот выживет. Получился скандал, не знаю за кого Танин так оскорбился за себя или за будущего ребенка. Его отец вспомнил о нём лишь сейчас, когда он стал жить с Таней и раскидываться деньгами. До Таниных родов они расстались, и я больше никогда не слышала, чтобы он приезжал к ним.
На фото из интернета сверху дом в поселке Троицк у дороги в Ташкент, перед этим домом и остановка в Ташкент. За этим домом во дворе дом, в котором жили Таня и Лана. На нём же мы смотрели объявления о продаже квартир, когда приехали сюда.
Далее: Переезд Юры, организация Ширката и желание матери переехать к нам.
Из моих: Переспать с козлом.
Один пасхальный день.
О соседях на одной площадке со мной.
О чём меня соседка попросила.
О том, как мы отказались быть распространителями Гербалайф.
К сведению: Это одно из моих воспоминаний на моем канале "Азиатка" , начиная со статьи "История знакомства моих родителей". За ними следуют продолжения о моей жизни и жизни моей семьи. Не обещаю, что понравится, но писала о том, что было на самом деле.