Секты – вещь странная. Все их боятся, в интернете существуют тысячи историй об ужасах, творящихся внутри этих организаций. Но самое интересное, это когда попадаешь в их цепкие лапы даже того не понимая поначалу. Одно дело – Свидетели Иеговы или нечто подобное, классическое, заезженное. В тоталитарную деревню, где труд обманутых эксплуатирует «пророк», выдающий себя за очередного сына божьего, откровенно всех обирающий, пользующийся даже твоей женой, под некими высокодуховными предлогами. Тут уж действительно нужно быть отбитым на голову, чтобы ничего не понять, чтобы поверить во весь бред. Совсем другое дело – когда ты влетаешь в коллектив харизматичных людей, излагающих близкие тебе по духу идеи, когда процесс вливания в секту идёт медленно, постепенно, с такой трансформацией твоей личности, что если услышишь от родных вопрос «Ты в секту попал что ли?» -- ответом будет только смех. Ну какая это секта? Мы же никому не поклоняемся. Это просто очень необычная философия, правда, с огромной примесью метафизики. Когда используя одни лишь логические операции, мы заглядываем за такие невидимые глазу углы бытия, что приходим в восторг, от сыплющихся на нас истин. Это скорее кружок философии.
Какая же это секта?..
Гораздо более опасная, чем классическая тоталитарная. Это я понял слишком поздно, пути назад попросту нет.
Попал я в нее, когда учился в универе. Точнее выразиться, ещё не попал, но тогда начался процесс постепенного вливания. Я пребывал в жуткой депрессии и просто не видел никакого смысла жизни. Какой уж тут смысл? Учиться, потом батрачить, завести кучу детишек, состариться и умереть? В Бога я не верил, потому как являлся убеждённым атеистом. Слишком много книжек за всю жизнь прочитал, чтобы верить в такой бред. Кто бы мог подумать, что я попаду в секту?
На скучной лекции в аудитории я уселся на самый дальний ряд и принялся читать. Через полчаса после начала – в аудиторию ворвалась опоздавшая рыжеволосая студентка. Она села рядом со мной, вся такая энергичная, словно на кокаине, спросила, не возражаю ли я.
-- Садись, -- буркнул я и снова погрузился в чтение. Однако девушке явно хотелось потрещать.
-- Постоянно, как ни зайду – ты что-то читаешь, -- улыбнулась она. -- Что читаешь?
-- Герман Гессе. Степной Волк.
-- Ого. И как тебе?
-- Неплохо, можно сказать, про меня.
И понеслась. Выяснилось, что девушка тоже его читала. Книжка эта про экзистенциальные метания интеллектуального сноба, который настолько ушёл в себя, что разучился получать от жизни вкус. Когда я сказал ей «можно сказать, про меня», то в её голове, очевидно, щёлкнул рубильник, аля, раз этот хмурый тип испытывает внутренний кризис, то можно его перетянуть к нам.
Назовём её Анитой, чтобы не раскрывать имена.
Начала она, конечно, не с прямого заявления, мол, вступай в нашу секту! Начала она с обсуждения книги, вытягивая мысли из меня и помаленьку излагая свои идеи. Эти идеи мне показались очень любопытными и замысловатыми. Как если бы взглянуть на цилиндр сверху и увидеть круг, тогда как всю жизнь ты смотрел только сбоку и видел квадрат. Анита мне очень понравилась, но волнения при общении я не испытывал никакого, слишком легко и интересно шла беседа.
Не каждый парень способен на такие рассуждения, а тут – девушка…
До конца дня мы сидели рядом и разговаривали. О смыслах жизни и том, почему же кругом столько страдания. Её образ мышления как бы вселял в меня свет.
Всю неделю мы ходили вместе, она промывала мне мозги, но промывка эта была, честно говоря, даже полезной. И далеко не религиозной, потому подвоха учуять было невозможно. Она научила меня некоторым психотехникам, после которых я уже вряд ли когда-либо стану прежним. Взгляд на мысли в собственной голове кардинально поменялся. Теперь я смотрел на них, не как на себя, а как на некий шум, вроде шелеста листвы. Он просто был, появлялся сам собой. Мысли – это не я. Осознал я это в полной мере, когда она сказала мне надолго, несколько часов, прислушаться к происходящему в голове. Оказалось, что мысли – мне не принадлежали в полной мере. Они только убеждают нас, что они – это мы. Именно из-за этого все мы страдаем. Потому что невозможно быть счастливым, если тобой управляет нечто бесконечно лживое, питающееся твоим негативом. Эту сущность она называла Паразитом и считала, что эта сущность блокирует восприятие истинной природы реальности. Она очень избирательно подаёт нам информацию об окружающем мире, обманывает и водит нас за нос, показывая всегда мираж действительности.
-- Но зачем ей это нужно? – спросил я, конечно же, относясь к рассказу скептично.
-- А зачем тебе нужно завтракать и ужинать?
Хоть я и не стал считать свой собственный мозг паразитом, захватившим всю мою реальность, но от осознания того факта, что мысль – это не я, мне стало смешно и легко. А ведь люди на полном серьёзе увлекаются каждой мыслью, едва той стоит проявиться из глубин сознания…
В конце недели я уже познакомился с друзьями Аниты. Позитивные и энергичные. Не как все. После общения с ними захотелось стать таким же.
Мы собирались на прогулки, ездили в лесные походы. Никакого алкоголя. Исключительно созерцание жизни, как она есть, и странные песни у костра, на неизвестном наречии. Было что-то в незнакомых словах, нечто очищающее, величественное. После этих песен прогулки по лесам превращались в мистическую сказку. В первый раз я растерялся от незнакомых ощущений. Деревья становились живыми, граница между мной и шелестом берёзовых крон стиралась. Состояние, когда мысли уходили, оставался только мир. А раз не было мыслей, то не было и того, что можно было назвать личностью. Ничто не мешало осознать единство с жизнью. Это можно назвать моим первым религиозным опытом, хотя сейчас подозреваю, что мне просто что-то подмешивали. Пили мы из общего термоса.
Мне советовали специальные книги. Читал я запоем, ощущая при этом, как мир вокруг меняется. Мир менялся! При этом не меняясь…
И когда я поднаторел в мистически-философской литературе и окончательно влился в коллектив – мне предложили поехать на выходные в некий «городок». Тогда я уже понимал, что столкнулся с целой организацией мистического толка. Звали на посвящение – особый обряд, который покажет всю истинную природу реальности. Знакомые, когда я рассказывал им про компашку, хором твердили, что это секта. Но когда я пытался объяснять им полученные мной бенефиты в виде избавления от депрессии и некоторых фобий, когда пытался излагать идеи, то сталкивался со стеной непробиваемого непонимания. Было видно, что люди не располагают к этим идеям, они будто бы спят и не желают просыпаться. Тогда-то я впервые противопоставил себя с серой толпой вечно забитых, зашуганных собственным мозгом обывателей. Мне показалось, что я на голову выше их. Назад пути уже не было. Я согласился ехать в «городок», на обряд посвящения.
Денег, что любопытно, с меня не брали. Когда я просил стоимость тура – надо мной лишь посмеялись.
-- Мы уже посмотрели, ты достоин. Это и есть вся плата.
Что за «обряд», мне никто не говорил, поэтому волнение присутствовало изрядное. Ехать в какую-то глушь, с едва знакомыми, хоть и вызывающими доверие, людьми.
«Городок» представлял собой аккуратную деревню посреди живописных гор и могучих лиственничных лесов. Воздух здесь был кристальным и будто бы живым, вселяющим спокойствие и умиротворённость. Жители городка следовали этой самой мозговыворачивающей философии, а в глушь подальше от цивилизации они переехали для очищения разума от ментального мусора, социальных условностей и ярлыков. Как они рассказывали – только так можно обрести свободу. Деревня была закрытой и чужаков не пускали. Если кто и забредал сюда, случайно или из любопытства, то его сначала вежливо просили уйти, а если не получалось, то на него якобы случайно стравливали собак. Собаки не загрызали, но незваные гости тут же теряли всякий интерес и уходили.
Я не встретил там ни одного, что называется, «быдла». Все были интеллигентного вида, опрятные, в простой одежде, вероятно, самодельной. Мужчины с бородами и светлым взглядом, женщины весёлые, длинноволосые. Рассуждали трезво и мудро, тягости ручного крестьянского труда переносили с радостью. Питались только тем, что дала плодородная земля. Многие из них бросили на большой земле бизнесы, хорошие работы. Тем не менее, я не мог отделаться от ощущения, будто где-то затаился подвох. Ведь это действительно секта, община, закрытое общество, в которое просто так не попасть.
Как выяснилось позже, у общины имелся лидер. Длинноволосый человек пятидесяти лет, хотя и поговаривали, что ему уже давно перевалило за сотню. Его звали Константином. Просто по имени, безо всяких там чинов, вроде сына божьего или пророка. Он был первым, кто нашёл и открыл некую Книгу – нечто вроде священного писания у этой секты, где была сконцентрирована извечная мудрость. Тут я и начал сильно сомневаться. Едва мы приехали в «Городок» -- на меня со всех сторон посыпалась эзотерика, а её я никогда не переносил.
Говорили, что здесь я избавлюсь от Паразита.
Ни о каких богах не шло и речи, так что религиозной эту секту обозвать можно было лишь с большой натяжкой. Но пути назад для меня уже не было, хотя сомневаюсь, что меня бы затянули туда насильно, развернись я на пороге. Я имел большое любопытство, кроме того меня брала неповторимая добрая атмосфера деревни. До того дня меня не раз брали «бзики» уехать в подобную глухомань, подальше от городской суеты. А тут вроде как даже бесплатно могли дать землю, крышу над головой, можно было построить свой собственный домик и просто наслаждаться жизнью. Звучало, как сказка.
В первый вечер меня просто предоставили самому себе, мол, осваивайся, гуляй, сколько хочешь – природа здесь красивая, да знакомься с людьми, если желаешь. Анита показала мне окрестности, сводила к водопаду, по тропам на ближайшую сопку, с которой открывался потрясающий видок на зелёную долину. Под ночь меня ждала какая-то вегетарианская жратва, которой было невозможно наестся, ночевал я у знакомых Аниты на мансарде.
На следующий день в гости к нам пришёл Константин, между нами завязалась беседа. По большей части вопросы задавал он, вроде, кто я, чем увлекаюсь, как смотрю на жизнь, и нравится ли мне в горах. Я сидел и думал, что вот сейчас-то мне и промоют голову окончательно. Не зря же столько умных людей этот Константин подмял по себя. Каким это нужно интеллектом и харизмой обладать? Я ожидал чего-то сносящего крышу, но Константин не пытался никак мне что-то навязывать. Просто когда беседа подходила к логическому завершению – он спросил меня:
-- Мне сказали, что ты приехал сюда на «обряд». И что стремишься за знанием. Так ли это?
-- Да… -- ответил я, ожидая подвох.
-- Ты уже подкован в основных вопросах природы реальности? Читал наши книги?
--Так это были ваши книги?
-- Если их тебе советовала Анита, то скорее всего, -- улыбнулся Константин. – Люди здесь очень философски смотрят на жизнь.
-- Да, читал, -- ответил я и про себя удивился. Мне-то казалось, что книги эти принадлежат каким-то видным мыслителям, и никак не жителям деревни, обрабатывающим поля с утра до вечера.
-- Тогда тебе осталось прочесть последнюю книгу, -- сказал Константин. – Нашу «Книгу». Ты о ней уже, наверное, слышал.
-- Это да…
-- В её прочтении и заключается весь обряд посвящения, -- Константин наклонился ко мне ближе. – Только знай. Ты уже никогда не станешь прежним. И если боишься – лучше не читать. Мы не расстроимся. Просто мне необходимо тебя предупредить.
-- Ну, это лучшая реклама! – посмеялся я, но Константин оставался серьёзен. – А что там такое?
-- Там? Истина в последней инстанции, конечно же.
Вот я и попался на крючок. Всего-то прочесть некую «книгу», думал я. Совсем ничего страшного. Это же не квартиру заложить или в кредитах утонуть.
Константин отвёл меня к высокой центральной постройке из камня, с замысловатой архитектурой. По пути нам встретился коренастый мужичок.
-- На посвящение что ли? – спросил он.
-- Да, -- ответил Константин.
-- Удачи, парень! – мужичок даже посветлел. – Самое главное – это открыться книге! И она откроется для тебя!
Я вошёл в постройку один, Константин запер дверь снаружи, объяснив это тем, что так будет безопасней для меня. Я напрягся, но назад поворачивать было поздно. На резном столе посреди единственной комнаты лежала книга. Наверное, это она и есть, подумал я, уселся за стул и открыл первую страницу.
На ней были отображены странные символы, не принадлежащие ни одному известному мне алфавиту. И замысловатые узоры, тянущиеся через символы вниз. Я перевернул страницу, чтобы увидеть, как продолжается этот любопытный узор, как пересекается с символами, затем ещё и ещё. Лист за листом я переворачивал, всё быстрее и быстрее. Узор утягивал меня куда-то за собой, и после двадцатой страницы он вдруг обрёл потрясающую глубину, будто бы провалился вдаль, за книгу. Мне это показалось очень любопытным, но через ещё пять страниц мне стало не по себе. Явно что-то происходило, что-то очень странное и неописуемое. Узор теперь был и не узором вовсе, он был теперь всем пространством вокруг меня. А я шагал всё дальше, не в силах оторваться, потому что куда бы я не поворачивал голову – везде находил этот узор. А потом я и забыл, что переворачиваю страницы. Скорее всего, я листал дальше, но совершенно этого не осознавал, не помнил, потому что всё моё внимание ушло в книгу.
В глубокий страх перед кошмаром истинной природы реальности.
Сочетания символов определённо что-то задевали внутри сознания и мне это очень сильно не понравилось. Надвигалось что-то невообразимо ужасное. Тревога заставила меня вскочить со стула, но комнаты я больше не видел, только бесконечные фрактальноподобные пространства, похожие то на фрески в мусульманских храмах, то на кровавую мясорубку, полную неземного ужаса.
Что, чёрт возьми, происходит?! Спрашивал я себя. Но ничего не мог поделать. Стало понятно – это не просто книга. Показалось, будто я продал душу дьяволу.
-- А теперь ты умрёшь, -- послышалось откуда-то из глубин многомерных пространств. И я почувствовал, что действительно умираю, хотя откуда мне было знать, на что похожа смерть? Это чувство было знакомым, оно знакомо каждому, его ни с чем не спутаешь, вот только никто из живых не помнит, как оно выглядит.
Но ведь я не хотел умирать! Книге было безразлично. Для неё я был лишь жуком, которого можно легко раздавить. Я попытался убежать, но входа и выхода не было, они давно затерялись в поломанном пространстве. И чем быстрее я бежал, тем сильнее и невыносимее нажимала смерть. Она должна забрать своё. Я ей принадлежал. От смерти невозможно уйти. Но жажда жизни толкала меня спасаться, бороться. Нет! Я не хочу умирать! Какой бы бессмысленной жизнь не считал! И когда чувство страха заполнило всю вселенную – я сошёл с ума и потерялся. Я вдруг осознал, что такое бесконечность, потому что понятие времени оказалось уничтожено. Бесконечность – это полный пиздец и уж лучше бы она закончилась. Но она на то и бесконечность, что ей нет конца. И не существовало ничего страшнее бесконечности. Смерть, кажется, забрала меня, потому что после того, как воля оказалась сломлена и я сдался – то почувствовал восхитительное состояние «перерождения». Уже не помню, что я подразумевал под этим. Словами это никак нельзя описать. Потому что они не бесконечны.
А потом время повернулось вспять. Вот я разговариваю с Константином, вот мы с Анитой возвращаемся с вечерней прогулки. Вот я поступаю в университет, заканчиваю школу, готовлюсь к экзаменам. Впервые дерусь, впервые иду в магазин за продуктами. Я проживал свою жизнь заново сотни, тысячи раз, осознавая это в некоторые моменты, понимая, что это я уже не в первый раз видел! Чувство дежавю преследовало меня в каждом таком перерождении, заканчивающимся очередной волной смерти – всё закольцовывалось на той хижине и книге, но вспоминал я обо всём уже слишком поздно и ничего изменить не мог.
Ужас охватил меня, ведь я на миллионы лет оказался заперт в своей же собственной жизни, как в бесконечно повторяющейся киноплёнке. И постепенно я начал менять свои действия. Пытался вызывать отклонения. Но не успевал этого делать, действие завершалось как бы наполовину, не оказывая существенного влияния на ещё не наступившее будущее. Реальность была железобетонной, и все действия в ней были продиктованы чем-то незыблемым, чем-то, что захватило власть над телом. Паразитом. Не я давал команду к действиям. Он управлял моими мыслями всю жизнь. Именно он мешал мне поступать, как я того хочу. Мозг и сложившаяся система установок, автоматически предопределяющих дальнейшие действия того, кем я считал себя.
И едва я понял это – голову прострелило жуткой болью, мысли остановились и я стал просто безмолвным наблюдателем, которым на самом деле всегда и являлся. Только тогда я понял, что лишь ненадолго моргнул глазом, а реальности переключались с одного уровня на другой, атомы рассыпались на кварки, а те на ещё более мелкие частицы; меня носило по безграничным многомерным пространствам, представляющих собой миры, но со своими законами, абсолютно другими. Я уже и забыл, что когда-то был – я, прочитавший Книгу. Оно было совершенно неважно. Я всё равно пытался вернуться, неизвестно куда, неизвестно зачем и не факт, что в тот самый мир, которому принадлежу. Что-то, кем я себя тогда ощущал, порождало новые миры, новые жизни. И в этих жизнях я пытался найти самого себя, собрать по кусочкам.
Эти миры были жизнями, которые были, есть и могут быть. Я мог видеть одновременно и далёкий холодный край Вселенной, полный умирающих звёзд; и августовские пшеничные поля с золотистыми колосьями колышущиеся по ветру, словно океан. И везде мне нужно было сделать что-то очень важное. Где-то я был Константином, а где-то преподом, читающим лекцию, на которой мы с Анитой познакомились.
Но нигде не получалось сделать это что-то важное. Везде меня ограничивало одно и то же. Паразит. Он знал, кто я, все мы на самом деле. Но никому не давал проснуться и завершить начатое. Он удерживал нас на цепи и закрывал всех от бесконечности. Именно он делал бесконечность страшной, поэтому все возвращались обратно, воссоздавая привычную не бесконечную реальность заново. Все засыпали сном жизни, иллюзией, никто не выносил истинной природы реальности, потому что никто не был силён достаточно, чтобы уничтожить Паразита. Он питался всеми нами, без нас он никак не смог бы выжить.
А я был окутан великим ужасом неотвратимости. Теперь я знал истину и никогда не смог бы её забыть. Но как теперь жить с ней дальше?... Я бы с радостью вернулся в мираж и уснул, но не мог. Книга давала неизбывное знание, тем и отличалась смерть через Книгу от смерти обычной – на веки ты становился безвольным рабом Паразита.
И когда я дочитал Книгу – всё закончилось. Я вернулся в каменное помещение, уже была ночь. Прошёл один день, но для меня минула целая вечность, после которой стать прежним точно никогда не получится.
Из общины я уехал с поломанным рассудком. Меня пытались удержать. Им было непонятно, почему я вышел из постройки сломленным и уничтоженным. До сих пор я ощущаю нереальность мира, меня преследуют панические атаки, ведь я не могу найти себя. Всё изменилось. И я не могу забыть истинную природу реальности. Чтобы забыть – нужно лгать. Только ложью и забвением можно вырваться оттуда, воссоздав эту реальность с нуля.
-- Мы прошли далеко, -- убеждал меня Константин. – Все мы избавились от Паразита и теперь мы – свободны… Книга освобождает… То, что увидел ты – это лишь часть от истины…
Но хуже всего было то, что они лгали, сами того не ведая. Они не избавились от Паразита. Просто он принял более извращённую форму, закравшись в самые дальние уголки сознания, подменив для них всю реальность, создав очередной мираж. Мираж просветления. Им не хватило воли дойти до самого конца, куда удалось заглянуть мне. Я видел это. Паразит непобедим. Мы обречены на нескончаемый плен. И после смерти всех ждёт бесконечный ад, повторяющийся вновь и вновь. Вновь и вновь.
Ад из океана эмоций, которыми питается наш извечный голодный палач.
***
Автор: Эмир Радригес (Даниил Авдеев)