Не стало Александра Градского, вокалиста и музыканта, талант которого невозможно поместить в рамки одного жанра, музыкального направления или профессии.
Лет через двадцать после окончания Гнесинки один из его педагогов И. Д. Шпиллер скажет:
"Он был одним из самых талантливых, и то, что он сделал в музыке - это довольно редко бывает. Лично я сожалею, что он много разбрасывался. Он часто забывал сдавать зачеты, мы его ругали, но от этого наша любовь не меркла."
Это сказано в самом начале 90-х. Уже тогда о нем, которому едва за сорок, говорят как о человеке, внесшем значительный вклад в музыкальное искусство.
А спустя еще лет тридцать в одним из интервью на вопрос не сожалеет ли он о том, что не сделал карьеры оперного исполнителя, Градский ответит:" Сожалею, но все равно считаю, что сделал правильно." А ведь он спел в Большом одну из труднейших вещей - партию Звездочета в "Золотом петушке" Римского-Корсакова. Произведение редко ставится на оперных площадках именно потому, что непросто найти исполнителя на эту роль.
Его дар, универсальный и одновременно уникальный, оказался так велик, что не позволил замкнуться в рамках одного жанра. Начав как вокалист, Александр Градский очень скоро понял для себя, что быть автором интереснее. И поступил в Московскую консерваторию, некоторое время учился композиции у мэтра советской музыки Т.Н. Хренникова. Обучение не закончил, поскольку невозможно было совмещать учебу, сочинительство, записи в студии и гастроли. Он всегда стремился объять необъятное.
И все-таки главным его дарованием был голос. Редкий, особенный, уникальный тенор с невероятными верхами, какие редко встречаются у вокалистов-мужчин. И именно как вокалист он должен был сделать блистательную карьеру и занять место рядом с признанными, знаменитыми, первыми голосами страны.
Этого официального признания не случилось, Градский всегда жил в творчестве сам по себе, не примыкая к клану артистов, которым покровительствовала партийно-культурная номенклатура. Он был слишком свободен, чтобы позволить загнать себя в рамки. В шестидесятые он пел Пресли и твисты, в семидесятые писал музыку на стихи Роберта Бернса и Набокова и сочинил вокальную сюиту на тему русских народных песен. Не ждал, когда его позовут, пригласят, поэтому и сочинял - знал, что здесь больше свободы и возможности самовыражаться. На этот счет есть у Александра Борисовича песня со словами его же авторства:
"А мы не ждали перемен
И вам их тоже не дождаться"
На этих словах в зале всегда раздавался смех публики )
И только с наступлением перестроечных времен Градский был принят в Союз композиторов. Пел партии в мультфильмах ("Голубой щенок", "Легенда о старом маяке"), писал музыку к фильмам ("Узник замка Иф", "В августе 44-го".)
Такой голос и такого уровня профессионализм не могли остаться незамеченными авторами песен. Александра Пахмутова сражалась с председателем Гостелерадио СССР Лапиным за то, чтобы её песню "Как молоды мы были" записал Градский. Она оценит его искренность, бескомпромиссность и высочайший профессионализм и напишет для него пронзительную "Нам не жить друг без друга", позже - песню " Мне с детства снилась высота". Среди песен Пахмутовой к фильму "Моя любовь на третьем курсе" он исполнит "Яростный стройотряд" - песню про комсомольский задор, что, похоже, никогда не было особенно близко Градскому, но она еще и про время, про любовь, про счастье и молодость, и оглядываясь назад и сравнивая с последующими трактовками, понимаешь, что его исполнение - эталонное и непревзойденное.
Его исполнительская культура высочайшая, чистота пения идеальна. Сам он восхищался особенной манерой Высоцкого и тем, как тот умел подать согласные, но артикуляция и дикция Градского, все эти "р", "с", "н" и прочие, - они идеальны. Это от природы и от мамы, драматической актрисы, которая видела сына в актерской профессии. Александр Борисович вспоминал, как мама учила его правильной речи, для чего в свободную минутку мальчику частенько приходилось повторять за мамой многочисленные скороговорки. Тамара Павловна ушла очень рано, в тридцать пять, и это было страшно для 14-летнего мальчишки, но он никогда не сомневался: мама оберегает его с небес.
Одни из первых его авторских работ прозвучали в музыкальном фильме Андрея Кончаловского "Романс о влюбленных". Увидев, как Градский работает в студии, Кончаловский был готов не только пригласить его как композитора, но и снять в главной роли, настолько тот был музыкален и артистичен. С ролью не сложилось, но музыку Градского Кончаловский оценивает как одно из главных слагаемых успеха картины. Тексты к песням "Птицы" и "Песня о матери" написала Наталья Кончаловская. Александр Борисович с большим теплом вспоминал работу с ней, говорил, что очень много почерпнул для себя, и на всю жизнь Наталья Петровна оставалась для Градского другом.
Градский был человеком, в котором сочеталось, казалось бы, несочетаемое. Дерзкий, скорый на крепкое слово, он был при этом тонким, интеллигентным и прекрасно воспитанным и совестливым человеком. Особенно по отношению к людям старше себя и особенно к талантливым личностям. Он рассказывал о своём искреннем восхищении, когда он впервые вживую увидел и услышал Шульженко - Клавдия Ивановна выступала на одной с ним сцене; она была уже немолода, но её музыкальность, актерское мастерство были такого уровня, что Градский назвал её феноменальной артисткой, а её талант фантастическим.
Его называли снобом и он, вероятно, был таким в части качества пения, но он умел совершенно непосредственно, по-детски, радоваться, если ему нравилось то, что делают другие артисты, если они сумели вызвать в нем эмоциональный отклик, захлестнуть своей творческой энергией. Наверно поэтому он ценил Виктора Цоя, именно за его напор, невероятную энергетику, хотя и повторял не раз, что русский рок не состоялся. Он не состоялся потому, говорил Градский, что рок - это все-таки музыка, а в том, что называют русским роком, первичным оказалось слово. Градский отказывался называть это роком, но признавал творчеством, даже искусством. И находил какие-то одобрительные слова и для "Машины времени" , и для Земфиры, и даже для рэпа. А в 80-х вел "Хит-парад Александра Градского" на радио и пробивал в эфир команды ленинградской рок-лаборатории.
Градский никогда не был артистом, для которого легко открывались студии радио и телевидения. Он смеясь вспоминал, как его любимая бабушка, которая всю долгую столетнюю жизнь прожила с внуком, говорила: какой же ты, дескать, хороший артист, если тебя не показывают по телевизору. Так вот последние лет десять его часто показывали по телевизору. Особенно с началом телепроекта "Голос". И хотя были сезоны без участия Градского, он времени даром не терял. Достроил, наконец, театр "Градский Холл", где звучат лучшие голоса и где время от времени пел сам мэтр.
Он иронично и довольно критично относился к собственной персоне, хотя, конечно, все понимал про себя. И говорил про то, чем он занимается всю жизнь, так:
"Искусство это или не искусство ясно будет, когда умру."
И ничего не изменилось в оценке его творчества.
Его талант при жизни был признан уникальным.
То, что он делал, вне всякого сомнения, есть в высшей степени искусство.
Светлая память Мастеру...
Спасибо всем, кто дочитал!
И если статья показалась интересной, ставьте лайк, подписывайтесь на канал и делитесь понравившимися публикациями в соцсетях.
Приглашаю Вас на другой мой канал "Золотой век кинематографа":
https://zen.yandex.ru/id/5d055e7ec8a6920d90257dee