Прошло семь лет. Много воды утекло в реке Костринке, да и в Серой, на которой стоял Асеев, тоже.
Мечтал Иван Смирнов стать ученым с мировым именем, а стал учителем биологии и химии в средней школе. Все эти годы он работал в своей родной школе, педагогический институт окончил заочно. Статный, широкоплечий, не потерявший военной выправки, шел двадцативосьмилетний учитель по длинному школьному коридору.
- Иван Владимирович, Иван Владимирович, а в каком кабинете у нас биология?
Остановился. Приподнял брови. Сказал с напускной строгостью:
- Касаткин! А расписание посмотреть не судьба? Или читать за лето разучился?
Мальчишку словно ветром сдуло - бегом помчался к заветному стенду с расписанием. Учитель улыбнулся, и пошел дальше ...
Иван любил свою работу, и своих учеников. Он научился быть строгим, но справедливым. Ходил с ребятами в походы, даже на несколько дней. Проводил интересные опыты по химии. Готовился к урокам, думая, что бы еще интересного сделать и рассказать? И ребята щедро одаривали его своим доверием, увлекались его предметами.
Работа была его счастьем, его отдушиной. Потому что дома ...
Он так и не устроил свою личную жизнь, решая проблемы матери и сестры, и никто не ждал его дома. А раньше ...
Шесть лет пролетели в борьбе за мать. Временами казалось - ну все, завязала, больше пить не будет. Устраивалась на работу, конечно, уже не бухгалтером, просто уборщицей. Хватало ее не надолго. Снова срыв, снова уход из дому, очередной запой. И Ваня с Сашенькой идут по всему Кострову, по окраинам города. Находят мать в неизвестных бараках. Ведут домой, отмывают, лечат, оплачивают ее долги ... кому приходилось жить с алкоголиком, тот поймет ...
После очередного такого "срыва" мать потеряла разум. Она бросалась на людей. Ей казалось, что ее преследуют и хотят обидеть. Безумная женщина закончила свою жизнь в психиатрической больнице. Год назад ее не стало ...
Если не мать, то Сашенька требовала Ваниной заботы. Она дерзила, долго гуляла по вечерам, пробовала курить. В 16 лет убежала из дому.
Ваня тогда догадался пойти к ее закадычной подруге, Вике. Вика клялась, что не имеет понятия, куда и почему делась Сашенька. Но Ваня быстро распознал ложь по бегающим глазкам и покрасневшим щечкам девушки, и пригрозил вызвать милицию.
Тогда Вика заплакала и созналась, что дала Саше адрес своей бабушки, в деревне Переборово, и Саша туда уехала.
- А почему она уехала, сбежала, скажи мне, Вика? - мягко, но настойчиво спросил Иван.
- Так ее в школе задразнили! И кто? Четвероклассники. Прыгают вокруг и кричат: "Яблочко от яблоньки, яблочко от яблоньки ..."
- От какой яблоньки? - не понял Иван.
- Они ... ну ... имели в виду Вашу мать ... что она пьет, а значит, и Саша вырастет пьяницей!
Снова у Вани непроизвольно сжались кулаки. Он спрятал руки в карманы, с невозмутимым выражением лица поблагодарил Вику. Сказал, что она сознательная девочка, не бросила подругу. И поехал за сестрой.
У них состоялся серьезный разговор. Ване удалось убедить девочку не прятаться от проблем, и вести себя достойно. Но, как мы уже знаем, в школе она не осталась. Саша выучилась на повара. Устроилась работать в столовую при воинской части. Полгода назад Иван выдал сестру замуж за военного, и теперь она уехала с мужем в очередной гарнизон.
Опустел дом на окраине Кострова. Давно уже не стало маленького Чапа - он ушел тихо, во сне. Прожив немалую, по собачьим меркам, жизнь - 15 лет. Последние годы Ваня сам делал ему уколы, давал витамины - он, все-таки, биолог, он все умел.
Теперь, вечерами, Ваня ходил по двору - что еще сделать, что подлатать, подкрасить? Смотрел на чердачное окошко - а что, если, как любимый Циолковский, оборудовать себе на чердаке лабораторию, да и заняться потихоньку своей генетикой? Вспомнить свою мечту? А что? Будет гением - самоучкой. Бывает же такое? Подумаешь, "университетов не кончал". Не он первый такой на Руси, и не последний.
Да, иногда он возвращался мыслями к своей мечте - получить породу собак, обладающих разумом. Но ... надо было проверять тетради, топить печь, и так далее...
... Молодой учитель дошел до конца коридора и открыл дверь в учительскую. Надо положить на место классный журнал и взять другой. И поспешить - перемена короткая, а ему еще приборы для лабораторной работы на столах нужно расставить ... то есть, все сделают дежурные, но нужно проследить.
Машинально он окинул взглядом небольшое помещение, и ... сердце пропустило удар! Столкнулся с другим взглядом, невероятно мягким и манящим. Серо - голубым. Словно обдающим теплом из-под длинных ресниц. Естественная такая красота, неброская - густые ресницы просто опущены вниз и совершенно не накрашены. Иван Владимирович успел еще заметить невероятно длинные, прямые, темно - русые волосы, собранные в обычный невысокий хвост, и свободно струящиеся по спине незнакомки. Это было странно - учительницы ходили исключительно с пучком на голове.
Озадаченный, взволнованный вышел он из учительской, думая про себя:
- Это, должно быть, наш новый учитель физики, как же ее зовут? Какое-то необычное имя ...
Мимо прошла учительница русского языка и литературы, грузная Марья Федоровна. Видимо, что-то такое она прочла по лицу Ивана Владимировича. Хмыкнула, и продекламировала: "Я здесь, Инезилья. Я здесь, под окном. Объята Севилья и мраком и сном"...
- Инесса ... точно! Хлопнул себя по лбу молодой учитель. И поспешил на урок ...