Простите меня, ребята и девчата, я еще не сумел справиться с вашими комментариями. Мне вообще надо, чтобы все было чисто, и ни один колокольчик не звонил. Потом, на новую мою статью придут ваши лайки или дизлайки, и я вам буду отвечать. Но надо закрыть старое, чтобы потом в нем не путаться. Пока не сумел, напишу и отправлю вам это, потом вернусь к старым комментариям. Ведь надо написать, ведь это самые последние свежие новости.
Трое нелюдей избили в метро молодого человека, который заступился за девушку. В поезде? На платформе? Где?
Не знаю. Заметка в Майл.ру охолощена, как древнеегипетский евнух. Даже национальность этих трех козлов не указана. Толерантность, едрена вошь! Дагестанцы они. Молодые, бородатые, и накачанные. Я их часто вижу у нас на детской площадке. Они там что-то у себя качают. Каждый качает какой-то свой мускул. Не для того качает, чтобы в поте лица добывать хлеб свой. А для того, чтобы убивать нас, и потом жрать этот наш, окровавленный кусок хлеба.
Хабиб Нурмухаммедов. На ринге под своим зеленым флагом. Я не спорю, лично мне тоже на этот власовский флажок наплевать и растереть. Но если ты вышел за Россию, изволь выходить под ее флагом. Нет, он типа от России, но под своим, зеленым. Знамя Аллаха.
Чечня. Здесь, в Дзене одна статья мне про нее пришла. Там автор подмахнул всем, кого он там увидел. Но, спасибо ему, честно признался, что они не любят работать.
Фотография была. Двое или трое. Накачанные, но уже довольно пухлые. Такое не бывает с мужчинами, если они работают. Которые работают, они, обычно, избиты жизнью. Это заметно, и чем дальше, тем больше. Стоят на фоне своих убогих, трехэтажных сакль (саклей, саклюшек?). Не знаю, как правильно. Мне такую никогда не построить. Хотя я всю жизнь проработал. Да мне и не надо такую. Уютный домик, такой, как дети рисуют. Простая крыша, окошки, и дым из трубы. Есть у меня.
Сзади них на стуле сидит саксаул. Пардон, аксакал. В высокой бараньей шапке. Он точно знает, как надо. И они тоже знают. Пехотинцы, блин, Путина. Ему бы хоть чем закрыться от нас. Золотовым, да. Еще и казачками, хотя толку с них не будет никакого. Ну, пусть на площадях машут нагайками. Все дело. Теперь пехотинцы.
Не люди. Нелюди. Чужие. Иные. Others. Как в одноименном фильме с участием Николь Кидман. Но там только мертвецы. И она, и ее дети тоже. В метро, вроде бы, были живые. Но это вам только кажется. Ведь они били ногами. В голову. Я уже писал об этом, и не раз. Их религия – вообще не религия. Религия, отделяющая некую общность людей от всех остальных, не имеет права называться религией. Ведь, что бы вы мне ни говорили, Бог един, и один. Мы просто до сих пор его не нашли. Или не поняли.
Потом. Когда мы покончим с главным злом. Отделить вот этот Кавказ. Выгнать туда всех, кто не сможет доказать, что он человек. Поставить жесткую границу, и больше никогда не кормить их. И подождать. Мы можем подождать, ведь у нас впереди вечность. А у них – ничего. Даже “Дагвино”, и то куда-то исчезло. Чем они будут жить? Если они захотят продаться нашим врагам, просто уничтожить их. Бог простит.
Собянин отдуплился, дал ему два лимона. Это где-то тридцать штук баксов. А если он вообще никогда не встанет? Парнишка, двадцати пяти лет от роду?
Ребята и девчата, я кричу, да. Нет больше сил молчать. Простите меня.