Заслуженный летчик-испытатель СССР Марк Галлай написал об этом уникальном летчике книгу, в которой есть такие строки: «Он был первым в укрощении штопора, в лётных испытаниях самолётов-истребителей оригинальных советских конструкций, в заложении основ массового планеризма в нашей стране. Был одним из первых в аэрофотосъёмке, в проведении ледовых разведок… Он был не только выдающимся лётчиком и интересным, самобытным конструктором, но и прекрасным художником – лишнее подтверждение известного изречения: «Если человек талантлив, то это редко проявляется лишь в чем-нибудь одном»[1].
Наш рассказ об этом человеке. Его имя - Константин Константинович Арцеулов (1891-1980).
Арцеулов в российской авиации – личность легендарная. Он входил в когорту асов Первой мировой войны. И действительно Арцеулов был художником, приходился внуком известному на весь мир художнику-маринисту Ивану Айвазовскому[2].
В России Арцеулов первым построил планер, еще будучи несовершеннолетним, в в период обучения в Севастопольском реальном училище.
После обучения в Морском кадетском корпусе (в 1906-1908 гг., по состоянию здоровья он не проходил практику на кораблях и не был произведен в офицерский чин), Арцеулов работал на авиационном заводе в Петербурге, одновременно учился в летной школе и продолжал заниматься планеризмом.
Перед войной работал инструктором в Севастопольском аэроклубе. В годы Первой мировой войны вначале служил в кавалерии, затем – военным летчиком в 18-м корпусном авиаотряде. За время службы в этом отряде совершил на аэроплане "Фарман" 21 разведывательный полёт, в воздушном бою сбил немецкий самолёт-разведчик. Летом 1916 года Арцеулов был прикомандирован лётчиком-истребителем к 8-му авиационному отряду истребителей 8-го авиационного дивизиона 8-й армии Юго-Западного фронта. На истребителе «Ньюпор-11» совершил 17 полётов, провёл 7 воздушных боёв с аэропланами противника. в августе того же года газеты ошибочно сообщили о его гибели.
Прапорщик Арцеулов был награжден орденами Святого Владимира 4-й степени с мечами, Святой Анны 4-й степени и тремя другими орденами.
С 30 августа 1916 года Арцеулов - обучающий офицер Севастопольской военной авиационной школы, затем - заведующий истребительным отделением. Именно в это время он ввёл самолёт «Ньюпор-21» в штопор для того, чтобы укротить его.
Фраза об «укрощении штопора» означает, что Константин Арцеулов первым в истории русской авиации нашел способ выхода из него: он намеренно ввёл самолёт, которым управлял, в штопор, а затем выполнил из него выход. После этого прием Арцеулова был включён в программу обучения летчиков-истребителей.
В августе 1917 года Арцеулов был произведён в корнеты со старшинством с 19 июля 1915 года.
С 1921 года Арцеулов проходил военную службу в должности начальника летной части 1-й Московской высшей школы красных военлетов (военных летчиков) на Ходынке. Одним из его учеников был Валерий Чкалов.
В 1923 году Константин Арцеулов испытывал первый советский истребитель И-1 конструкции Н.Н. Поликарпова. В эти годы он разработал несколько планёров собственной конструкции, стал обладателем диплома пилота-парителя за № 1.
В 1927 году Арцеулов перешел в гражданскую авиацию. В организации «Добролет» занимался аэрофотосъемкой и ледовой разведкой, участвовал в определении трассы будущего Турксиба.
В феврале 1933 года Арцеулов был награжден почётным нагрудным знаком «За значительный налёт километров», потом представлен к высокому званию «Заслуженный летчик СССР», а через несколько дней… арестован и помещен в следственную тюрьму.
В марте 1933 года месте с ним были арестованы пилоты летно-съемочного авиаотряда треста «Аэрогеодезия» Николай Николаевич Данилевский, Валерьян Степанович Боженок, Борис Андреевич Иванов, авиамеханики Яков Иванович Слесарев и Иван Федорович Матвеенко.
Всем авиаторам было предъявлено стандартное обвинение по статьям 58-10, 58-11 УК РСФСР. Каких-либо реальных антисоветских деяний за этими статьями не просматривалось. Просто кто-то настрочил донос о том, что они «антисоветски настроены». А значит – подлежат изоляции.
Из протокола очной ставки между Н.Н. Данилевским и К.К. Арцеуловым от 14 мая 1933 года хорошо видно, в чем выражалась их преступная деятельность:
«Данилевский: Мое недовольство в отношении отдельных мероприятий имело место. Я выражал свое недовольство в части продзатруднений. Продав свой орден /золотой Станислав/, я привел у себя в учреждении фразу: «царь-батюшка – помог подкрепиться» – подтверждаю недовольство в этом вопросе»[3].
Коллегия ОГПУ, рассмотрев дело, сроки определила арестованным летчикам по тем временам небольшие – до 3 лет ссылки или лагерей.
Страшнее для Арцеулова было то, что репрессии в последующие годы закрыли ему дорогу в небо. Пораженный в правах, он возвратился в Москву уже после войны. Как и его дед И.К. Айвазовский, стал профессиональным художником, членом Союза художников СССР. Он много лет иллюстрировал популярный журнал «Техника – молодежи», оформил более 50 книг, является автором панно в главном зале Центрального дома авиации и космонавтики имени М.В. Фрунзе.
[1]Галлай М.Л. Жизнь Арцеулова. М. Политиздат. 1985.
[2] Его мать, Жанна Арцеулова, была дочерью Айвазовского.
[3]Цит по: Доклад К.Н. Данилевского. Третьи Международные научные чтения, посвященные памяти И. И. Сикорского и творческому наследию выдающихся российских авиаторов. М.СПб. 2001.