Предыдущая Глава 7. Федерация. Читать
ДАВАЙТЕ ВЕРНЕМСЯ К нашей главной цели, которая состоит в том, чтобы изучить, каким образом мы должны противостоять этой надвигающейся мировой революции.
Для многих идея Революции почти неотделима от видений уличных баррикад, сооруженных из брусчатки и перевернутых машин; оборванных толп, вооруженных импровизированным оружием и вдохновленных дерзкими песнями; разрушенных тюрем и штурмом взятых дворцов, с великой охотой на дам и господ, многие из которых обезглавлены, а их еще красивые головы уже на пиках; цареубийц самого зловещего качества; занятая гильотина; крещендо беспорядка, заканчивающееся дуновением картечи.
Это был один из видов Революции. Это то, что можно было бы назвать революцией католического типа, то есть это конечная фаза длительного периода католической жизни и учения. Люди этого не осознают, и некоторые будут возмущены тем, что об этом говорится так скупо. И все же факты смотрят нам в лицо, общеизвестны, и их нельзя отрицать. Эта разъяренная, голодная, отчаявшаяся, жестокая толпа была результатом поколений католического правления, католической морали и католического образования. Король Франции был "Самым христианским королем, старшим сыном церкви", он был хозяином экономической и финансовой жизни общины, а также Католическая церковь полностью контролировала интеллектуальную жизнь общества и образование людей. Эта толпа была результатом. Абсурдно повторять, что христианство никогда не испытывалось. Христианство в его наиболее развитой форме испытывалось и испытывалось снова. Это было испробовано на протяжении веков полностью и полностью, в Испании, Франции, Италии. Оно было ответственно за грязь, хроническую чуму и голод средневековой Англии. Оно внушало чистоту, но она никогда не прививала чистоту. Католическое христианство имело практически неоспоримую власть во Франции на протяжении многих поколений. Оно было вольно учить так, как ему заблагорассудится, и столько, сколько оно пожелает. Оно полностью доминировало в обычной жизни. Католическая система во Франции не могла пожать то, чего не сеяла, потому что другим сеятелям это не позволялось. Эта отвратительная толпа кровожадных оборванцев, с которыми мы так хорошо знакомы по фотографиям того периода, была последней жатвой его режима.
Чем больше католические реакционеры поносят восставший простой народ первого французской Революции, тем больше они осуждают себя. Для них это самое наглое извращение реальности - хныкать по поводу гильотины и тумб, как будто это не были чисто католические продукты, как будто они внезапно пришли извне, чтобы разрушить благородный Рай. Они были последней стадией систематической несправедливости и невежества строгого Католического режима. Одна фаза следовала за другой с неумолимой логикой. Марсельеза завершила жизненный цикл католицизма.
В Испании также как и в Мексике мы видели бесспорное образовательное и моральное католическое господство, Церковь со свободными руками, вызывающая подобный всплеск слепого негодования. Толпы там также были жестокими и богохульными; но католицизм не может жаловаться, ибо католицизм их породил. Священники и монахини, которые были ЕДИНСТВЕННЫМИ УЧИТЕЛЯМИ НАРОДА, были оскорблены и возмущены, а церкви осквернены. Конечно, если бы Церковь была хоть чем-то похожа на то, за что она себя выдает, людям бы это понравилось. Они бы не вели себя так, как будто святотатство было приятным облегчением.
Но эти католические революции являются лишь образцами одного-единственного типа революции. Революция не должна быть спонтанной бурей негодования против невыносимых унижений и лишений. Это может принимать совсем другие формы.
В качестве второй разновидности революции, которая резко контрастирует с возмущением-восстанием, которым закончились столь многие периоды безоговорочного католического господства, мы можем взять то, что мы можем назвать "революционным заговором", в который вступили некоторые люди для организации сил дискомфорта и обиды и ослабления сил правительства для того, чтобы добиться коренного изменения системы. Идеалом этого типа является Большевистская революция в России, при условии, что она немного упрощена и неправильно понята. Сведенная ее сторонниками к рабочей теории, она понимается как систематическое культивирование общественного настроения, благоприятного для революции, вместе с внутренним кругом подготовки к "захвату власти". Довольно много коммунистических и других левых писателей, ярких молодых людей, без большого политического опыта, дали волю своему воображению в отношении "техники" такого приключения. Они включили нацистскую и фашистскую революции в материал для своих исследований. Современная социальная структура с ее концентрацией директивной, информационной и принудительной власти в отношении радиостанций, телефонных станций, редакций газет, полицейских участков, арсеналов и тому подобном поддаются квазигангстерскому использованию этого типа. Идет большая суета и захват ключевых центров, организованный захват, заключение в тюрьму или убийство возможных противников, и страна сталкивается с совершившимся фактом. За этим следует регламентация более или менее сопротивляющегося населения.
Но Революция не должна быть ни взрывом, ни государственным переворотом. И Революция, которая лежит перед нами сейчас как единственная обнадеживающая альтернатива хаосу, либо непосредственно, либо после интерлюдии мирового коммунизма, должна быть достигнута, если она вообще будет достигнута, ни одним из этих методов. Первый слишком риторичен и хаотичен и ведет просто к Победе и тирании; второй слишком конспиративен и ведет через неясную борьбу властных личностей к аналогичной цели. Ни один из них не является достаточно ясным и обдуманным, чтобы достичь постоянного изменения в форме и структуре человеческих дел.
Совершенно другой тип революции может быть возможен, а может и не быть. Никто не может сказать, что это возможно, если не попробовать, но можно с некоторой уверенностью сказать, что, если это не будет достигнуто, перспективы человечества, по крайней мере, на многие поколения, безнадежны. Новая Революция, по сути, направлена на изменение руководящих идей. В своей полноте это непроверенный метод.
Его успех будет зависит от того, сможет ли достаточное количество умов осознать, что выбор, который стоит перед нами сейчас, это НЕ выбор между дальнейшей революцией или более или менее реакционным консерватизмом, а выбор между продолжением и такой организацией процесса преобразований в наших делах, чтобы создать новый мировой порядок, или полного и, возможно, непоправимого социального коллапса. Наш аргумент на протяжении всего этого времени состоял в том, что все зашло слишком далеко, чтобы когда-либо вернуться к какому-либо подобию того, чем они были. Мы не можем больше мечтать остаться там, где мы есть, чем думать о возвращении в середине погружения. Мы должны пройти через эти нынешние изменения, приспособиться к ним, приспособиться к погружению или быть уничтоженными ими. Мы должны пройти через эти изменения точно так же, как мы должны пройти через эту непродуманную войну, потому что ей еще нет конца.
Не будет никакого возможного способа покончить с этим, пока новая революция не определит себя сама. Если это будет исправлено сейчас без четкого урегулирования, понятного и принятого во всем мире, у нас будет только симулякр мира. Исправленный мир сейчас даже не спасет нас от ужасов войны, он лишь отсрочит их, чтобы усугубить через несколько лет. Вы еще не можете закончить эту войну, вы можете в лучшем случае отложить ее.
Реорганизация мира поначалу должна быть в основном работой "движения", партии, религии или культа, как бы мы это ни называли. Мы можем назвать это Новым либерализмом, или Новым радикализмом, или как угодно еще. Это не будет сплоченная организация, придерживающаяся партийной линии и так далее. Это может быть очень расплывчатым и многогранным, но если достаточное количеств умов во всем мире, независимо от расы, происхождения или экономических и социальных привычек, может быть приведено к свободному и искреннему признанию сути человеческой проблемы, то последует их эффективное сотрудничество в сознательных, явных и открытых усилиях по восстановлению гуманного общества.
И для начала они будут делать все, что в их силах, чтобы распространить и усовершенствовать эту концепцию нового мирового порядка, которую они будут рассматривать в качестве единственной рабочей основы для их деятельности, в то же время они будут стремиться открывать и ассоциировать себя с собой, каждый и везде, кто способен интеллектуально уловить одни и те же общие идеи и морально настроен на их реализацию.
Распространение этой важнейшей концепции можно назвать пропагандой, но на самом деле это образование. Поэтому начальная фаза этого нового типа революции должна включать кампанию за возрождение и модернизацию образования во всем мире, образования, которое будет иметь такое же отношение к образованию, как пару сотен лет назад, как электрическое освещение современного города к люстрам и масляным лампам того же периода. На своих нынешних ментальных уровнях человечество не может сделать ничего лучшего, чем то, что оно делает сейчас.
Оживляющее образование возможно только тогда, когда оно находится под влиянием людей, которые сами учатся. Неотделимо от современной идеи образования то, что оно должно быть связано с непрерывными исследованиями. Мы говорим "исследование", а не "наука". Это лучшее слово, потому что оно свободно от любого намека на ту окончательность, которая означает догматизм и смерть.
Всякое образование имеет тенденцию становиться стилистическим и стерильным, если оно не поддерживается в тесном контакте с экспериментальной проверкой и практической работой, и, следовательно, это новое движение революционной инициативы должно в то же время поддерживать реалистичную политическую и социальную деятельность и неуклонно работать для коллективизации правительств и экономической жизни. Интеллектуальное движение будет лишь инициирующей и коррелирующей частью нового революционного движения. Эти практические действия должны быть разнообразными. Все, кто ими занимался должно быть, думает сам за себя, а не ждет приказов. Единственная диктатура, которую он признает, - это диктатура ясного понимания и непреодолимого факта.
И если эта кульминационная революция должна быть завершена, то следует приветствовать участие всех мыслимых типов людей + существ, которые обладают ментальной хваткой, чтобы видеть эти широкие реалии мировой ситуации, и моральными качествами, необходимыми для того, чтобы что-то с этим сделать.
Предыдущие революционные толчки были сведены на нет плохой психологией. Они сыграли большую роль в удовлетворении комплексов неполноценности, возникающих из-за классовых недостатков. Несомненно, очень несправедливо, что кто-то должен быть лучше образован, здоровее и меньше бояться мира, чем кто-либо другой, но это не причина, по которой новая революция не должна в полной мере использовать здоровье, образование, энергию и мужество счастливчиков. Революция, которую мы планируем, будет направлена на то, чтобы избавиться от горечи разочарования. Но, конечно, она не сделает ничего, чтобы отомстить за это. Вообще ничего. Пусть мертвое прошлое наказывает своих мертвецов.
Одна из самых порочных полос марксистского учения - предполагать, что все богатые и способные люди, живущие в сообществе, в котором большую роль играет нескоординированное частное предпринимательство, неизбежно деморализованы преимуществами, которыми они пользуются, и что они должны быть лишены собственности рабочим и крестьянином, которые представлены как наделенные коллективной добродетелью, способной управлять всеми сложными механизмами современного сообщества. Но поразительная истина заключается в том, что несогласованная борьба между отдельными людьми и нациями в равной степени деморализует всех, кого это касается. Все коррумпированы: бродяга-воришка на обочине дороги, раболепный крестьянин Восточной Европы, целующий руки, бездельник, получающий пособие по безработице, а также женщина, которая выходит замуж за деньги, промоутер компании, организатор производства, арендодатель, требующий арендной платы, и дипломатический агент. Когда социальная атмосфера испорчена, все больны.
Богатство, личная свобода и образование могут порождать и порождают расточителей и угнетателей, но они также могут высвобождать творческие и административные умы для новых возможностей. История науки и изобретений до девятнадцатого века подтверждает это. В целом, если мы предполагаем, что в человечестве вообще есть что-то хорошее, разумнее ожидать, что оно появится, когда будет больше возможностей.
И в качестве дальнейшего опровержения марксистской карикатуры на человеческие мотивы у нас есть очень значительное число молодых людей из семей среднего и высшего класса, которые повсюду фигурируют в крайне левом движении. Это их моральная реакция на "духоту" и социальную неэффективность их родителей и людей их круга. Они ищут выход для своих способностей, который не приносит прибыли, но полезен. Многие искали достойной жизни - и часто находили ее, а вместе с ней и смерть - в борьбе с католиками и их мавританскими и фашистскими пособниками в Испании.
Это несчастье их поколения, что так много из них попали в ментальные ловушки марксизма. Это был мой нелепый опыт, чтобы столкнуться c шумными встречами богатых молодых людей в Оксфорде, ни один из них не был физически чахлым, как я, двадцатью годами недоедания и безжизненного воспитания, все прикинувшись неотесанными пролетариями без воротничков, шокированными и восставшими против моей буржуазной тирании и скромного комфорта моих преклонных лет, и повторяли нелепые фразы о классовой войне, с помощью которых они защищали свой разум от любого признания истинного положения вещей. Но хотя такое отношение демонстрирует тоскливость воспитания подготовительных и государственных школ, которое бросило их таким некритическим и эмоциональным образом в решение проблем студенческой жизни, это не умаляет того факта, что ОНИ ОБНАРУЖИЛИ ИДЕЮ ОТКАЗА ОТ СЕБЯ ДЛЯ РЕВОЛЮЦИОННОЙ РЕКОНСТРУКЦИИ ОБЩЕСТВА, обещавшего положить конец огромной трате потенциального счастья и достижений, - ЧРЕЗВЫЧАЙНО ПРИВЛЕКАТЕЛЬНАЯ ИДЕЯ, несмотря на то, что их собственные преимущества казались достаточно надежными.
Столкнувшись с непосредственным приближением дискомфорта, унижения, бесцельно прожитых лет, членовредительства - смерть на войне скоро закончится, но каждое утро снова просыпаться от увечий из-за этой необдуманной войны; столкнувшись также с возвращением России к автократии и исчезновением социальных и финансовых преимуществ большинства их семей, эти молодые люди с левым уклоном, вероятно, не только проведут очень полезный пересмотр своих собственных возможностей, но также обнаружат, что к ним присоединяется очень большое число других, которых до сих пор отталкивала очевидная глупость и неискренность символов серпа и молота (рабочие и крестьяне Оксфорда!) и раздражающий догматизм ортодоксального марксиста. И пусть эти молодые люди, вместо того чтобы ждать, пока их настигнет мятежная революция, из которой они выйдут грязными, небритыми, сознательными и находящимися в постоянной опасности уничтожения, не решат, что прежде, чем революция овладеет ими, они овладеют революцией и спасут ее от неэффективности, ментальных искажений и разочарований, захлестнувших ее в России.
Эту новую и полную Революцию, которую мы рассматриваем, можно определить в нескольких словах. Это (а) откровенный всемирный социализм, научно спланированный и управляемый, ПЛЮС (б) устойчивое требование закона, закона, основанного на более полном более ревностно продуманном подтверждении личных прав человека, ПЛЮС (в) полная свобода слова, критики и публикации, а также неустанное расширение образовательной организации в соответствии с постоянно растущими требованиями нового порядка. То, что мы можем назвать восточным или большевистским коллективизмом, Революцией Интернационала, не смогло достичь даже первого из этих трех пунктов, и она никогда даже не пыталось выполнить два других.
В самом компактном виде это треугольник Социализма, Закона и Знания, который образует Революцию, которая еще может спасти мир.
Социализм! Стать откровенными коллективистами? Очень немногие люди, из более удачливых классов в нашем старом разрушающемся обществе, которым за пятьдесят, смогут приспособить свой разум к этому. Это покажется им совершенно отталкивающим предложением. (Средний возраст британского кабинета министров в настоящее время значительно превышает шестьдесят лет.) Но это вовсе не должно быть отталкивающим для их сыновей. Они все равно обнищают. Звезды на своих курсах следят за этим. И это в значительной степени поможет им осознать, что административная и конструктивная жизнь может быть намного интереснее, чем жизнь, основанная на простых приобретениях и расходах. От административного контроля к административному участию и затем к прямому руководству - простые шаги. Они принимаются сначала по одному вопросу, а затем по другому. По обе стороны Атлантики. Неохотно и часто очень неискренне и вопреки энергичному, но уменьшающемуся сопротивлению. Великобритания, как и Америка может стать социалистической системой без окончательной революции, все время протестуя против того, что она ничего подобного не делает.
В Британии сейчас нет четко образованного класса, но по всей социальной лестнице есть начитанные мужчины и женщины, которые напряженно размышляли над этими великими проблемами, которые мы обсуждали. Многим из них и, возможно, достаточному их числу, чтобы запустить целенаправленную лавину, которая, несомненно, разовьется с ясного и решительного начала, может понравиться эта концепция Революции, призванная пробудить либеральный коллективизированный мир. И поэтому, по крайней мере, мы сузим наше расследование до рассмотрения того, что нужно сделать сейчас, чтобы спасти Революцию, что будет делать движение или его партия - насколько оно может использовать видимость партии, какова будет его политика. До сих пор мы демонстрировали, почему разумный человек любой расы или языка в любом месте, должен стать "Западным" Революционером. Теперь мы должны рассмотреть непосредственные действия, которым он может посвятить себя.
Глава 9. Политика здравомыслящего человека. Читать