133
- Что же случилось с всадниками? - спросила я, глядя как Демид осматривает самостоятельно вернувшихся лошадей.
- Я думаю, что на них напали волки, - ответил он. - Когда Валид приходил, я понял, что он пойдёт в след за дружинниками. Время голодное, а здесь такая добыча.
- Волки обычно не охотятся на людей, - возразила я.
- Обычно - нет, но сейчас их ведёт вожак с разумом человека, они подчиняются его воле. - сказал муж.
- Все воины погибли? - спросила я. Мне было жаль этих людей, которые выполняли чужую волю.
- Я не знаю, - был ответ. - но те, кто видел слишком много - да. Они могли рассказать новому князю о нас и это было бы опасно. Тёмный служитель князя осмотрел бы наш дом их глазами - и он бы точно заметил тебя и узнал княжну. И тогда к нашему дому прислали бы многочисленный отряд. Этого нельзя было допустить, валид прекрасно понимал это. Поэтому и напал на них во время ночёвки.
А вот дружинники, которые не заходили в дом, не опасны для нас - они ничего не видели. Для них мы - обычные селяне.
Я с облегчением кивнула. Вновь увидеть неприятеля у нашего дома не хотелось. Но мысли о дружинниках перенесли меня к думам о наших защитниках.
- Как дела у княжича и нашего князя? - с новой тревогой спросила я.
- Я не могу с ними связаться. Обычно я держал связь через отца, но его нет с ними, а сами князья не обладают даром обмениваться мыслями. - проговорил Ладо.
- Ведмурд не проявился? - тихо спросила я, боясь потревожить и так израненное переживаниями об отце сердце лЮбого.
- Нет, - с грустью ответил Демид, - но я почти уверен, что он жив. Только вот не будет у нас с ним встречи в ближайшие Солнца.
Я удивлённо посмотрела на мужа.
- Если Ведмурд жив, то он постарается поскорее вернуться к нам, - возразила я.
Демид задумчиво посмотрел на меня, но ничего не ответил.
В избе старика было жарко натоплено. Ведмурд лежал и пытался осознать свою новую суть. Для него было странно смотреть на какую-то вещи и не иметь возможности её поджечь. Не чувствовать внутри себя огненный пояс. Не ощущать других сынов Перуна. И даже связаться со своими сыновьями он теперь не мог.
«Часть меня все же ушла в царство Мары», - думал он.
Княжна уже перестала являться ему в видениях. Лишь скромное убранство избы и ворчащий порой старик окружали воина. А paны заживать не спешили. Особенно ожоrи на лице своей острой бoлью безжалостно напоминали о том, что он теперь уязвим для огня.
Ведмурд старался не обращать внимания на зудящее тело и думал о том, как ему жить, лишившись силы Перуна.
Решения не было. Ведь всю свою жизнь он был носителем особого дара. Всю жизнь защищал слабых и наказывал несправедливых. Всегда мог связать со своим богом, спросить его совета. А сейчас потухший огонь молчал. И не было больше грозного взгляда Перуна, ранее всегда устремлённого на него. Не было яркого внутреннего света, казалось, он потух вместе с огнём.
Хозяин избы был молчалив. Он обрабатывал раны Ведмурда, поил зельями и что-то шептал себе под нос. Когда воин стал чувствовать себя лучше, сделал ему большой посох, чтобы тот пробовал вставать.
Ведмурд сначала откинул предложенную палку, сказав, что в состоянии управлять своим телом. Но попытавшись встать, пошатнулся и рухнул на лежанку. После долгой неподвижности ноги не слушались. Чувство беспомощности охватило воина. Ещё никогда в жизни он не чувствовал себя таким слабым.
Он попытался встать ещё раз, опираясь на посох. Получилось плохо, но удалось простоять несколько мгновений. Потом резкая боль и бессилие ног.
Старик смотрел на эти попытки, понимающе кивал головой, но молчал.
- Каким же я стал слабым, - со злостью колотя по своим ногам крикнул Ведмурд.
- Сила не всегда в теле, она и в душе, и в сердце, и в знаниях, - ответил старик. - А я вижу, что сердце и дух твой очень сильны.
А потом подошёл поближе и пристально посмотрев в глаза, полные отчаяния, добавил:
- То, что ты перестал быть воином, не значит, что ты перестал быть человеком. Врага не только силой и огнём можно победить, но и хитростью, знаниями, умениями, что другим не даны.
- Не колдун я, - ответил Ведмурд, - и заговоров не знаю. На силу свою я всегда мог положиться, на тело крепкое, на огонь пытающий. А хитрость да обман это удел слабых и тёмных.
- Не прав ты, воин. - проговорил старик, - умение предсказать действия противника, увидеть его путь, задумать свой поход так, чтобы никому в голову не пришло, где ждать войско и как оно придёт туда, это половина успеха ратного дела.
Ведмурд слушал старика. Но соглашаться не спешил. Благородство и честь всегда были его приоритетами. Честный бой и открытый поединок, чтобы все видели, кто из противников сильнее.
- Времена сейчас другие настали. - продолжал старик. - силой и благородством бой не выиграешь. Князья силу иную используют. Воинов своих защищают. Врагам глаза затуманивают. Ты вспомни свой поединок за княжну - ты честно бился, а твой противник морок наводил.
Ведмурд вспомнил то давнее время. Когда ещё его отец был жив. Как бился он за право назвать своей женой юную княжну. Как стал терять из вида противника, который был везде и нигде. И только вмешательство отца, отбившего морок, помогло выиграть ту схватkу.
- Как наш князь? - спросил Ведмурд у старика. Тот покачал головой и замолчал.
Подождав некоторое время, воин повторил свой вопрос. Но хозяин избы не отвечал. Он вновь занялся своими зельями.
Ведмурд попытался дойти до двери, чтобы посмотреть на белый свет. Но ноги вновь не слушались. Сделав несколько небольших шагов, он рухнул на пол. Старик не обратил на это никакого внимания. С неимоверным трудом воин поднялся и с нескольких попыток смог дойти до входа.
В открытую дверь ворвался свежий, морозный воздух. Он кружил и обдавал холодом. Снежинки садились на лицо и руки воина, вцепившегося в посох. Но то, что он увидел вокруг стен княжеского града, резануло сердце.
