Прошедшие выборы в Государственную думу обнажили те проблемы, о которых не принято говорить в обществе. Одной из них является фундаментальное непонимание среднестатистическим избирателем любой идеологической направленности различий между правыми и левыми. Российская оппозиция практически стройными рядами голосовала за левых, во всем смыслах, кандидатов, особо не понимая кто они и чего хотят. На следующий день после выборов в твиттере можно было обнаружить бесконечную ленту из смеси негодования и разочарования местных обитателей из-за их собственного электорального выбора за коммунистов. Не буду задавать вопрос, а кто их заставлял голосовать за партию, которая явно далеко от их ценностей, да ещё и вождя народов чтит особой мазохисткой любовью. Проблема, которая вырисовывается, появилась не на прошедших выборах, она уходит корнями в политическую историю, по крайней мере, до Великой французской революции.
Традиционно дихотомию левые-правые сводят к простому объяснению: дескать, левые – это те, кто выступает за права людей (принципиально не буду использовать по отношению к левым концепт права человека), гражданина, против эксплуатации во всех формах, а главное за свободу, равенство и братство; правые же выступают за частную собственность, личные свободы, власть и т.д. Особенно неудобной теоретической конструкцией стала данная дихотомия в последние пару десятилетий. Политологи окончательно запутались кто есть кто: американские левые – это те, кого в России относят к правым, а российские левые – это американские правые. На европейском политическом подиуме тоже всё очень не просто с левыми и правыми, когда появились левоцентристы и правоцентристы, которые подпортили карты. Поэтому от деления на левых-правых постепенно начинают отказываться, переходя к различным моделям политического спектра.
Сегодня хочу поделиться своими размышлениями о книге британского консервативного мыслителя Роджера Скрутона. Не так давно Издательским домом Высшей школы экономики была переведена и издана его работа «Дураки, мошенники и поджигатели: мыслители новых левых».
Если мне зададут вопрос: для кого эта книга? Я однозначно отвечу, что она для тех, кто (1) хочет разобраться в отличиях между правыми и левыми, (2) желает понять современную левую мысль, правда если к ней можно применить этот термин, и (3) устал от засилья работ левых в академических, политических и общественных кругах. Труд Скрутона является первой за многие годы работой, которую можно отнести к правой критики левых идей с академических позиций. Последние лет десять, меня никак не покидала мысль о работах левых, никак не мог понять, почему в их работах я не вижу смысла, идеи. Даже закралась мысль, что мне не хватает культурного капитала, который есть у левых идей, но недавно сомнения. Что если всё не так, а наоборот? Почему в современном дискурсе, который так любят левые, присутствуют только левые? Где правые мыслители? Их почему-то просто нет. (Я не хочу уходить в проблематику левых и правых, почему к правым относят от консерваторов и либералов до национал-социалистов с фашистами; это нужно писать целую работу, чтобы объяснить).
«Дураки, мошенники и поджигатели» - отличная книга, в которой вы разберётесь в новых левых, их идеях и найдёте ответ на вопрос, вынесенный в заглавие. Не могу согласиться с «Горьким», что данная книга «претендует ни много ни мало на окончательное ниспровержение марксизма и всего его явных, скрытых и предполагаемых последователей». Мне показалось, что целью Скрутона явилось желание показать среднестатистическому избирателю, активисту и неопределившемуся в своей ориентации что из себя представляют новые левые. Несмотря на то, что «Дураки» мне понравились, не могу сказать, что Скрутон кого-то ниспровергнул. К сожалению, идеи новых левых, во всех извращенных современных вариациях последних лет от BLM и экологического радикализма Греты Тунберг, также популярны, как и 5–10 лет назад. Вопрос не в ниспровержении, а в попытке дать пищу для размышлений обычным гражданам, которые устали от этого левого дискурса, просачивающегося из каждого мало-мальски значимого социального конфликта. И хочется ответить «Горькому», что такой консерватизм нам нужен, а вот такие левые – нет. (это при то, что себя отношу к либералам, а не консерваторам). Правда ожидать от левого «Горького» положительной рецензии правой критики, конечно, не стоило, но немного объективности никогда не помешает. Издательский дом Вышки удивил, издав эту книгу, ведь подавляющее большинство книг, которые они издают, относятся к левой мысли.
Не хочу пересказывать работу Скрутона да это и невозможно, остановлюсь только на своим замечаниях и наблюдениях, которые у меня возникли по ходу чтения.
Первое наблюдение
Роджер Скрутон силён в критике как левых, так и новых левых. Он, разбирая их тексты, показывает в чём они не просто заблуждаются, но и противоречат сами себе. Однако, в критике Скрутона обнаруживается одна брешь, которая видна невооруженным глазом: ему с трудом удаётся подвергать фундаментальной, системной критике таких леволибералов, как Гэлбрейт и Дворкин. Несмотря на их левый дискурс, назвать их классическими новыми левыми сложно, ибо стоят на близких для консерватизма правых позициях в лице классического либерализма, только приправленного «социалочкой». Я даже не мог вообразить, что консерватор Скрутон будет использовать для критики леволиберала Дворкина классического либерала Хайека. Такое даже в страшном сне не увидеть. Это и есть ахиллесова пята скрутоновской критики новых левых: как только он перемещается на политическом спектре ближе к правым, то его критика даже леволибералов звучит уже ни так убедительно. Советую вкусить эту великолепный и местами изощренный эпизод, от которого можно получить интеллектуальный организм, а его так не хватает в современной мысли.
Второе наблюдение
«Дураки» - лучшая прививка, как мне показалось, от маниакального желания голосовать за коммунистов, что мы наблюдали на последних выборах. Скрутон посвятил большую часть 5 главы Лукачу, показывая противоречивость его позиций, особенно отношение к СССР через призму репрессий. Также показательна история с Мерло-Понти, который оправдывал советские показательные процессы и исправительно-трудовые лагеря в работе «Гуманизм и террор». Лукач до конца жизни «с удовлетворением огладывался на героические деяния того времени, когда им была начата кампания по выдворению всех некоммунистических профессоров из венгерских университетов», когда он был заместителем наркома просвещения в 1918 году. Скрутон последовательно показывает, что за философией того же Лукача скрывается ненависть ко всему иному, или как любят говорить новые левые – Другому, и религиозная вера, так отрицаемая марксистами. Лукач пишет, что «нельзя просто попробовать марксизм… вы должны обратиться в него». И бродит где-то по Европе опиум народа…
Левая мысль всегда связана с ненавистью к Другому, уж простите за это левое словечко. Левые постоянно ищут кого записать во враги, раз старые повержены. Голосование в современном мире, особенно в России, которая прошла через жернова левой мысли и «революционной практики» не просто лицемерно, но кощунственно и преступно по отношению к жертвам левых. Никакого оправдания, агитировать за коммунистов, прикрываясь фиговым «умным» листочком, нет. Левые, по мнению Скрутона, просто не могут без репрессий, которые выступают ядром политической идеи левых. Можем вспомнить культуру отмену, которая расцвела за несколько лет и успела превратить в форму репрессий, когда без суда и следствия человека, обвиненного в чём-то, не предъявляя доказательств «отменяют», как будто его не существовало.
Третье наблюдение
Труд Скрутона сложно будет читать тем, кто совершенно не знаком с идеями Хобсбаума, Томпсона, Гэлбрейта, Дворкина, Сартра, Фуко, Хабермаса, Альтюссера, Лакана, Делёза, Грамши, Саида, Бадью и, конечно, Жижека. Не обязательно читать их работы, но перед чтением Скрутона стоит почитать о них и их идеях, хотя бы вкратце. Скрутон, конечно, делает экскурс в их идеи, но очень краткий, основная задача – критика, а не пересказ.
Четвертое наблюдение
Для всех, кто не понимал ничего в хабермасовской «сплошной воде», которую к тому же замусорили «социологическим жаргоном», пеняя на свои когнитивные способности, привожу цитату из «Дураков»:
«Читатель, впервые открывший Хабермаса и столкнувшийся с гектарами такого письма, вполне может испытать некоторое удивление от того, что перед ним интеллектуальное ядро немецкого левого истеблишмента. Тем не менее это так, и важно понимать, что бюрократический стиль ни в коей мере не случаен. Напротив, это неотъемлемый компонент общения. Стиль выступает фактором легитимации, при помощи которого хабермасовская критика буржуазного общества подтверждает свои претензии на академичность. Утомительность является посредником абстрактной власти, и читатель будто выжидает в коридорах текста Хабермаса, как проситель, которому истина была обещана, но только абстрактно и в документах, который, по всей видимости, уже устарел.
Извлечение смысла из текстов Хабермаса затруднено и структурой его книг, которые состоят из слабо связанных между собой глав, где ни одна тема не занимает больше одной-двух страниц. Каждая глава читается как «разнарядка», составленная комитетом, назначенным для рассмотрения какого-то вопроса, к которому его члены в большинстве своем равнодушны».
Пятое наблюдение
Представляется интересным, что книга Скрутона была издана не просто в издательстве, которое специализируется на литературе новых левых, а в российском, которое существует на государственном фоне борьбы с теми, кто смеет отождествлять фашизм (во всех своих проявлениях) и коммунизм. Такой взгляд на две идеологии в России приравнивается чуть ли не к оправданию фашизму, как будто коммунизм есть наше светлое будущее человечества.
Скрутон пишет:
«Свидетельством эффективности коммунистической пропаганды стала ее способность внушить, что фашизм и коммунизм являются полными противоположностями и что есть единая шкала, на концах которой располагаются «крайние левые» и «крайние правые» взгляды. Поэтому, хотя коммунизм и находится на самом левом краю, всего один шаг отделяет каждого интеллектуала от того, чтобы не запятнать себя злом нашего времени, т. е. фашизмом.»
Далее он приводит шесть общих характеристик двух идеологий, не забывая и про различия, коих, к слову, не более двух . «Тюремные тетради» Грамши, по мнению Скрутона, являются «самым настоящим фашизмом».
Шестое наблюдение
Мне показалось, что Скрутон в своей нелюбви к психоанализу и лично Фрейду лукавит, рассматривая его – психоанализ – не через призму Фрейда, а Лакана, которого он сам характеризует как «чокнутого психиатра», а британский философ Рэймонд Таллис называет его «мозгоправом из ада». Всё же понятия психиатр и психоаналитик не тождественны. Фрейдовский психоанализ, представленный через лакановскую призму ещё, не является психоанализом, но только лакановской, значит, левой интерпретацией, далекой от идей Фрейда. В консервативной среде всегда наблюдается пренебрежение к психоанализу, только это пренебрежение возникает не собственно по отношению к классическому, фрейдовскому, психоанализу, а к вольным интерпретациям его учеников и учеников его учеников, а также левой призме, переиначивающей постулаты самого Фрейда. Похожая история, но несколько в другом ключе, наблюдается у Владимира Набокова: его нелюбовь к психоанализу никак не стыкуется с романом «Лолита», который доказывает через художественный вымысел психоаналитические идеи.
Седьмое наблюдение
Хабермасовский текст, как уже отмечалось, замусоренный «социологическим жаргоном» «сплошная вода», подводит Скрутона к размышлениям о целях новых левых. Он называет её «насилием над смыслом», чем и является вся левая мысль. Пробираясь от Хобсбаума и Томпсона к Бадью с Жижеком сильнее ощущается это насилие. Даже простой пересказ Скрутоном псевдофилософии Бадью и Жижека в очередной раз доказывает, что ни логики, ни философии, ни, прости господи, здравого смысла в их идеях нет. Есть «только насилие над смыслом». Возьмите любой текст любого нового левого, и вы в реальности ничего не поймете, так как они не ставят своей целью поиск решений, единственное в чем левые сильны, так в том, что они отобрали язык, заместив его своим новоязом, который постоянно деконструируют и пересобирают. Только никакого смысла такое новоязные тексты в себе уже не несут. «Продираясь через вязкие тексты Делеза, … безумные заклинания Жижека» или «неспособного … коммуницировать» Хабермаса, мы – читатели – не получаем ни-че-го, кроме головной боли, далёкой от той боли, которая возникает как следствие академических дискуссий.
Вместо заключения
Работа Скрутона является фундаментальным трудом, ибо он был вынужден окунуться в работы новых левых, при этом не успел задурманиться и, как следствие, полеветь. В конце книги Скрутон передаёт бремя аргументации, которое исторически, по-платоновски, было бременем правых, левым, подчеркивая «что этот вызов никогда не будет принят». Он четко понимает и почему не будет принят - левые теоретики и активисты могут только отвлекать «внимание от реального мира», им не просто сложно, но и невозможно дать ответы, которые были бы аргументированы, ведь их цель насилия над смыслом есть Ничто.
Оценка
- Впечатления – 10 из 10
- Актуальность – 10 из 10
- Язык – 10 из 10
- Читабельность – 9 из 10
- Оформление – 10 из 10
Читабельно на 9.8 из 10
Дурика, мошенники и поджигатели: Мыслители новых левых / пер. с анг. Н. Глазкова; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». – М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2021. – 440 с. – (Политическая теория). – 1000 экз. – ISBN 978-5-7598-1788-8 (в пер.). – ISBN 975-5-7598-2286-8 (e-book)
__________________________________________________________________________________________