Летний день, особенно выходной, в Мичигане мог начинаться для нас гараж-сейлами, или велопробегом, или книжками, продолжаться юпиками, или гостями, чем угодно, но чтобы день состоялся, чтобы испить его до дна - его надо было закончить на «море», то есть на озере Мичиган.
На озере у нас были свои излюбленные места. Были такие, где пляж был получше, купаться удобнее. Было такое, где особенно красиво шумели волны. Было такое, где можно было посидеть в ресторанчике возле озера и покушать. Было место, где можно было бесконечно долго идти по берегу. Были маяки, были красивые богатые дома возле берега. Всякие места были.
И вот интересно и важно, как все члены семьи, взрослые и дети, каким-то чудесным образом сообразуют свои желания, свои хотения. У нас это было почти всегда - гармония в принятии решений достигалась быстро, все мы, как говорят в Америке, были на одной странице, т.е. настроены на одну волну. Конечно, бывали случаи, когда Саша, скажем, больше хотела поехать на каток, а Аким - в зоопарк. Ну, или на разные пляжи. Но это легко решалось. Надо детей не принуждать, а просто быть на одной волне с ними. Не на одном уровне - авторитет остается за вами. Уважение - за ними. Но не об этом речь, а об озерах.
Если бы вы спросили нас сейчас, куда мы мы хотели перенестись, то это был бы тот самый "маленький Мичиган", маленькое озеро близ Стивенсвилла, которое не раз уже всплывало в моих воспоминаниях. Ведь когда едешь туда, то, говоря грубым языком магазинов, платишь за одну поездку (копейки, бензин), а покупаешь сразу два озера. Мы обычно оставляли машину у маленького озера, дети играли какое-то время на детской площадке, качались на качелях, лазили по перекладинам, катались на горке, кормили енотов. Нам тоже в это время было неплохо - играли с детьми, кушали что-то за столом, наблюдали за белками, утками, птицами. Сидели обычно под кровлей гигантской раскидистой липы. Вот это дерево! Целый мир, а не дерево.
На том месте мы однажды нашли брошенных котят - очень заботливо брошенных, надо сказать. Еще лучше - подброшенных. Они сидели в большом бумажном пакете. Ведь в это место постоянно приезжают люди с детьми, а значит котята не залежатся. Так и случилось. Доля эта выпала на нас. Дети не оставляли нам выбора - котята уже лазили по ним, а дети визжали от счастья. Но нам самим нельзя было иметь котят в нашей андрюсовской квартире - запрещалось. По счастью, вскоре к озеру подъехала еще одна семья, тоже с двумя детьми, и мы уступили им котят.
А еще там всегда были забавные еноты. Они залезали в помойные баки и делали вид, что ищут там еду. Хотя на самом деле это была показуха - они были профессиональные попрошайки и недостатка ни в чем не имели. Аким скармливал енотам все, что можно было скормить. А ели они все.
Тут же белки играли в догонялки - именно играли, это точно. Рыбы плескались в воде. Водомерки бегали, мерили воду своими длинными лапками. И пахло свежим сеном - от аккуратно покошенной травы. И немножко дымком, если мы разводили огонь в мангале.
От маленького озера мы вместе шли к большому. По извилистой пыльной дороге идти было где-то с километр. Как мы любили эти прогулки! Какой прохладой и свежестью веяло от невидимого, но такого близкого присутствия озера. Вдоль дороги располагались дачные особняки. Не такие богатые, как "у миллионера", но все разные, с душой, со вкусом. Немного вкуса - и какая разница! Как нам хотелось пожить в таком доме, который отличается от всех других. Или построить такой дом.
Мы тогда внимание детей обращали на эти дома, на их архитектуру. Чтобы формировался вкус, а не жадность. И вот, уже есть какие-то плоды. Саша с Лукасом построили свой мобильный дом, дом на колесах, а Аким построил целый санаторий на Табласе. Построил несколько домиков, и все они разные! И все красивые, в Акимовой бухте...
Да, там, на Мичигане, и оформилась в нас окончательно любовь к морю, к близости моря, к виду, запаху, к шуму моря. И в нас, и в детях. Аким с Сашей росли не просто неравнодушными к природе, но зависимыми от нее. Жизнь должна быть непременно интегрирована в природу, в природное окружение. Так, наверное, можно сформулировать все те гласные и негласные выводы, к которым мы тогда приходили всей семьей. И мы всегда будем продолжать в это верить. И к этому стремиться.
Дорога заканчивалась стоянкой и тропинкой, круто ведущей в гору, на песчаный холм, на дюну, и за ней, прямо за ней, начиналось море. Поднимишься на дюну - и не забудь сразу же защурить глаза - море и солнце играют. То солнце делает вид, что утопает в море, то море вдруг все утопает в солнце. Иначе чем морем Мичиган не назовешь. Только пресноводное. С этим местом, с этой тропинкой связаны у нас многие воспоминания. Чайку, к примеру, мы на этом самом пляже освобождали.
А еще однажды мы встретили там очень странную собаку. Похожа была на ротвейлера, но была в ней и "дворянская" кровь. Она бродила там одна, с явно скучающим видом, и увидев нас, деликатно но настойчиво присоединила себя к нашей компании. У нас не было с собой ничего такого, чтобы дать ей покушать, но она, кажется, вовсе не этого от нас ждала. А она точно чего-то от нас ожидала - с такой недеждой, с таким нетерпением смотрела она в наши глаза, как бы говоря: ну как вы ЭТО не понимаете? ну неужели вы сами ЭТОГО не любите?
И вот так мы ходили вдоль берега, по песку, а собака бежала рядом, по самой кромке воды. Она знала, что рано или поздно ЭТО случится. Ну, кто первый начнет? Немного назойливая, но приятная, вежливая собака. Нам с ней было хорошо идти.
И тут Аким взял камушек и бросил его в воду. Не успел камень еще коснуться дна, как наша собака с неописуемой радостью на морде и с выражением "ну, наконец-то", прыгнула в воду, нырнула, и вынырнула с Акишкиным камешком. Она бегом бросилась к Акиму, торжествующе положила камешек ему на ножку и всем своим видом, всем своим мокрым телом выразила готовность к новым и более сложным победам. Она даже не отряхнулась от воды, как делают все "нормальные" собаки как только вылезут на берег. Зачем? Она знала, что теперь начнется! Ну-ка, говорили ее глаза, щас мы вам покажем, какие мы острые. Ну-ка, сопел ее черный нос, щас я вам покажу, какой я чуткий. А мы покажем, какие мы прыткие, говорили лапы, уже согнутые для прыжка, покажем, какие мы сильные, говорило весело напряженное тело. И даже хвостом собака не махала, а как бы нетерпеливо помахивала, как рукой: ну, давай, давай же скорее!
Аким тоже весь обомлел от радости.
"Вау!" сказала Саша, открыв рот.
Ну, дальше все понятно, что было. Добавлю только, что мы, взрослые, тоже вошли в азарт, и кидали собаке большие камешки, далеко в море. И в считаные секунды камень возвращался к нам. Иногда, правда, это был не тот камень, я заметил. Но все, включая собаку, понимали, что ведь это - только игра.
Бедную собаку мы, казалось бы, загоняли. Но она не знала устали и загоняла нас. Трудна была минута расставания. Но мы знали, что такие энтузиасты моря, как мы, и как эта собака непременно встретимся здесь опять. И мы действительно потом еще не раз встречались. Мы звали ее просто - Собака.
На том же пляже нам встретился еще один странный тип, на этот раз человек. Как бы обыкновенный американец. Мы на него даже внимания не обратили. И уже ушли с пляжа, грузились в машину, когда услышали его голос:
"Извините, я тут шел за вами. Хотел просто поблагодарить."
Прежде чем мы успели подумать, чему удивляться, он объяснил нам, что и в прошлое воскресенье, когда мы были здесь, он тоже шел за нами.
"Тогда я записал номер вашего автомобиля. Ну, и добавил к нему месяц и число, потому что он короткий." Он говорил и смотрел на нас так, как будто мы должны были понимать, что он нам говорит. Как та собака. Или по крайней мере, мы должны были понимать, что он - нормальный человек. А мы ни того, ни другого не понимали, и это было как-то написано в наших глазах. Тогда он объяснил:
"Я как вас увидел вас в прошлый выходной, я сразу понял, что вы - особенные люди. Я за вами долго наблюдал. А когда вы уходили, то я прошел за вами и записал номер вашего автомобиля. Добавил к нему месяц и число того дня и заполнил лотерею. И я выиграл!"
У него в руках действительно был заполненный бланк еженедельной Мичиганской лотереи. Надо сказать, он совсем не выглядел, как сумасшедший. Достаточно респектабельный мужчина средних лет. Он нам объяснил, что занимается лотереей профессионально. Поэтому и приметил нас. Странный товарищ. Надо бы, наверное, было попросить его поделиться выигрышем, но как-то в тот момент мы не сообразили.
А еще недалеко от того места я однажды чуть не умер. Да, буквально чуть не умер - от переполнившей меня радости, что ли. Помню, зашел тогда по колена, может чуть глубже, в воду, и как раз напротив меня солнце начинало садиться в море. И прямо мне под ноги была брошена эта ослепительная солнечная прямая дорога, к солнцу, к небу. Почти как лестница Иакова. И я чуть не отправился тогда по этой дороге. Так защимило тогда сердце - в первый раз, за многие годы. Так защемило, что дышать было невозможно. Тело начало дрожать, как в судороге, как будто душа готовилась вылететь из него и понестись по этой дороге. И это было почти не страшно. Страшно было лишь за Алену, которая ничего не подозревая бродила по берегу, за детей, которые весело кидали в воду камешки. И дыхание ко мне вернулось. А страх ушел.