Кинорежиссёр Роман Качанов заканчивает новый фильм — «Марш утренней зари». Фильм про время, когда можно было всё. Автор культовых лент «Даун Хаус» и «ДМБ» делится своими соображениями о феномене девяностых, свободе и цензуре, Чебурашках прошлого и будущего.
«Марш утренней зари», ваш новый фильм, судя по отдельным репликам, кино про дух девяностых — дух, которого многим творческим людям очень не хватает сейчас…
— Не только творческим. Вообще людям не хватает, я думаю.
Что есть для вас «дух девяностых»?
— Я бы, конечно, не формулировал в категориях «дух», скорее речь про ощущения. Про ощущение девяностых. Понятно, что субъективно это был гигантский подъём. Подъём в том, что наступили абсолютно новые реалии, а советский человек всё-таки три поколения отмотал в лагерной системе. Эта система в разные годы по-разному проявлялась, но она в любом случае была замешана на полной несвободе. Все светлые коммунистические идеи понятным образом переродились в довольно тухлую малоинтересную диктатуру. И мы жили в этом. Только моя бабушка, родившаяся в 1902 году, помнила, как это всё начиналось. Мы уже не помнили. Мы существовали в условиях дикой несвободы.
И наступил 1991 год, когда всё это естественным образом накрылось, в чём была невероятная победа таки духа тех людей и тех народов, что жили тогда в СССР. Общество должно было обладать огромной энергией, чтобы подвинуть коммунизм. Естественно, новая энергия вышла наружу. Сказать, что девяностые — дух свободы, — это уже общее место. Девяностые — это был не просто дух свободы, а свобода после 70 лет несвободы. Как из лагеря выпустили. А когда человек выходит из лагеря, где он просидел бо́льшую часть жизни, он дико не приспособлен к свободе, особенно если он был в лагере несправедливо, не заслужил. Но также понятно, что помимо растерянности его удерживает на плаву ощущение того, что он вырвался.
Гигантская энергия, когда люди открылись в девяностые после того, как у них был максимум сделать карьеру на заводе или в НИИ, до сих пор работает, до сих пор на этой инерции и существуем. И этот внутренний заряд, внутренний свет делал девяностые очень светлыми, как многие теперь понимают. Светлыми, несмотря на то что у меня у самого пару лет были просто чудовищными. У многих это сильнее затянулось, перекинулось и на нулевые. Но при этом это всё было освящено духом свободы, энергией свободы. И сейчас те, кто это всё строил, деловые люди, сколько их ни стреляли и ни сажают, из последних сил делают что-то важное… На этом заряде ещё живём.
То есть в работе над новой лентой была некая внутренняя установка — напомнить окружающим и себе тот самый период?
— Напомнить и тот период, и этот, и будущие (улыбается). По сюжету главному герою поступает заказ организовать конкурс молодых музыкальных исполнителей. Естественно, победитель уже известен организаторам. Но победитель всё равно, оказывается, не известен до самого конца конкурса. Это как в жизни. Возможно, когда фильм выйдет, зрители увидят в этом какой-то символизм. Надо смотреть!
Автор: Николай Нелюбин