Лето 1977-го выдалось жарким. Каникулы я опять проводил у бабушки и весь июнь пропадал на озере — как и половина села, у которой была такая возможность. Все три местных пляжа были забиты людьми, как где-нибудь на Черноморском побережье.
Однажды на дальнем, самом большом пляже, появился молодой человек в белых штанах, белой кепочке и тёмных иностранных очках. Он бродил по берегу и присматривался к полуголым парнишкам. Это было время, когда из мальчишеской моды напрочь исчезли плавки и подростки щеголяли в чёрных «семейниках» - почти как у Волка в «Ну, погоди!», но без цветочков. В современные времена молодого человека наверняка бы приняли за педофила и променад по пляжу мог для него закончиться печально. Но была середина 70-х и всех, включая взрослых, больше интересовали его модные заграничные очки. Нагулявшись и насмотревшись, он достал из кармана блокнотик с ручкой и всем желающим стал предлагать поучаствовать в съёмках кинофильма — точнее, пройти предварительный просмотр для массовки. Возник ажиотаж, подростки ломанулись записываться «в кино», а потом коллективных вздох разочарования : просмотр оказался платным, 5 рублей с носа. Тем не менее, записалась добрая пол-сотня подростков от семи до 15. Девчонок он почему-то проигнорировал. Понятно, записался и я.
Слух о том, что в соседнем городе Касимове знаменитый режиссёр Леонид Гайдай, автор «Кавказской пленницы» и недавнего «Ивана Васильевича», снимает свой новый фильм, гулял с начала лета. Говорили даже, что весной, в поисках натуры, в селе побывал кто-то из съёмочной группы, но подходящей «старины» киношники не обнаружили — лента предполагалась исторической, толи из жизни 18-го, толи 19-го веков. Просмотр очкарик назначил на завтра, в клубе, после лекции и американского фильма «Лихорадка на белой полосе». По всему селу, оказывается, уже были развешаны афиши.
В кино, конечно, сняться хотелось, пусть и в массовке, но ещё больше — увидеть замечательных актёров и, если получится, насобирать на память автографов. Вот только денег на просмотр не было : 5 рублей для 12-летнего подростка того времени были большой суммой. Мама, отправляя меня на каникулы, выдала на руки «трояк», из которых рубль с мелочью я уже проел и просто не знал, где достать остальное. Просить у бабушки, колхозная пенсия которой была всего-то 20 рублей? Она и так давала мне на билеты, а в кино я бегал, считай, через день. Но бабушка с утра ходила в контору, относила яйца — натуральный налог за кур и видела афиши, приглашающие подростков на кинопробы для массовки. И сама, как добрая Фея, достала из потёртого от времени кошелёчка синюю «пятёрку». Безмерно счастливый, я отдал ей рубль из своих, и к четырём дня, к первому субботнему сеансу, помчался в клуб.
Народу, несмотря на «детское» время, набилось битком — многие пришли послушать лекцию помощника «самого Гайдая» и посмотреть остросюжетное американское кино. Уже потом, после лекции и фильма, подростков вместе со взрослыми, запустили в фойе, собрали с них деньги и быстренько отобрали человек 15. Заправлял всем всё-тот же молодой человек в кепочке и тёмных очках, словно прилипших к его лицу. В помощниках у него была полная, добродушная на вид, женщина лет 40 — она собирала деньги. Неудачникам, включая и меня, пообещали привезти афиши, подписанные артистами Папановым и Кузнецовым, тем самым Суховым из «Белого солнца пустыни». Счастливчикам, обязательно в сопровождении взрослых, через десять дней надо было собраться с утра на площади перед столовой — туда из Касимова за ними подъедет автобус…
На этом, собственно, всё. Никакой автобус через десять дней не приехал. Ребятня и взрослые немного повозмущались, поругали до кучи всех киношников сразу, включая Гайдая, и разошлись : мало ли какой приключился форс-мажор и съёмки попросту свернули. Ни мне, ни моим друзьям, сняться у Леонида Иовича не довелось. Но потраченных впустую денег, конечно, было жалко. Погоревав немного, все опять переместились на озеро — уж очень жарким было то лето. О том, что это элементарная афёра в духе незабвенного Остапа Бендера, никто тогда и подумать не мог. Ситуация немного прояснилась лишь к концу лета
Тот самый молодой человек, всё придумавший и организовавший, действительно работал администратором в киногруппе у Гайдая. Очень недолго и на предыдущем фильме. Но был уволен за какие-то тёмные делишки. Однако лавры Великого комбинатора, знавшего, как известно, 400 относительно честных способов отъёма денег у населения, не давали ему покоя. И вместе со своей тётей, работавшей в облпотребсоюзе, целое лето проворачивал грандиозное по тем временам надувательство. Тётя была со связями, с ее помощью в одном из колхозов раздобыли «во временное пользование» старенького «козла» ГАЗ-69 и разукрасили его трафаретными надписями «Киноэкспедиция». На Рязанской кинокопировальной фабрике как-то ( догадайтесь, как? ) достали копию американского боевика, ещё даже не вышедшего в широкий прокат, и устроили «чёс» по сёлам двух районов, ближайших к Касимову. На каждый «кастинг» в клубы приходило от 50 до 100 подростков с денюшкой, жаждущих сниматься в кино. Лекция, показ фильма, минутный просмотр — деньги буквально текли к аферистам рекой. Десять сёл в одном районе, десять в другом. Никто, ни завклубы, ни работники сельсоветов, с которыми согласовывались мероприятия, ни о чём не подозревали — дело Остапа Бендера прекрасно жило и процветало и через 45 лет после написания последнего о нём романа. Пока не случился прокол — одним из обманутых подростков оказался сын участкового. Сын пожаловался отцу, отец кое-что проверил по своим каналам и клубочек начал разматываться. Парочку аферистов, в конце концов, повязали. Посадили или нет — не знаю. А вот деньги никому не вернули…
И последнее. Фильм, который Леонид Гайдай снимал в Касимове, и в котором я «чуть не снялся», назывался «Инкогнито из Петербурга». Это была экранизация гоголевского «Ревизора». Несмотря на целое созвездие лучших советских актёров, фильм не удался, став едва ли не худшим в карьере знаменитого и всеми любимого режиссёра. Кто знает, возможно, во всём была виновата аномальная жара 1977-го.