Алексей шёл по родному городу и не узнавал его. Раннее утро золотило руины домов, но от этого развалины казались ещё печальнее. Радость Победы, возвращения домой запряталась в глубину самого сердца, и страх узкой холодной змейкой начал заползать в душу.
Тут была улица Театральная, а тут Народная...Их теперь вообще нет. Солдат шёл к своей улице, надеясь увидеть невредимым родной дом и своих родных, живых и здоровых. Связь со своей семьёй Алексей потерял ещё в конце войны, когда был тяжело ранен и попал сначала в один госпиталь, а потом в другой. Операции, лечение, восстановление, реабилитация, прошло много времени..."-Господи, только бы с ними было всё хорошо, только бы они были живы,"- думал всю дорогу Алексей...
Но вот он дошёл до своей улицы...И от его улицы почти ничего не осталось. Солдат замер. На месте, где должен был стоять его дом, зияла огромная воронка. Везде обломки кирпичной стены, обгорелые тряпки и куски поломанной мебели.
Алексей в изнеможении опустился на кучу битых кирпичей и мусора. Не таким он представлял себе свой приезд в родной город. Он никогда не трусил на фронте, всегда в первых рядах шёл в атаку, всегда помогал раненым товарищам, вытаскивая их с поля боя. Но тут...Он не знал, что и делать. Алексей не мог потерять своих родных ни за что на свете. Ведь война уже позади. Как же так?..
Жена и маленькая дочка, которую он помнил четырёхлетней. А запомнила ли она его? Что с ними теперь? Где их искать?
На улице стали появляться прохожие. Они внимательно посматривали на сидящего на камнях бойца и здоровались с ним. Алексей встал, но тут его внимание привлекла палка с красной тряпкой, торчащая посреди развалин.
На крепком прутике была привязана красная ленточка, а под ней виднелась картонка. Алексей спустился в воронку и вытащил кусочек этого картона. Это письмо, не иначе как знак! На клочке картонки синим химическим карандашом было чётко написано детской рукой: "Папа, мы живём в школе! Мы тебя ждём!"
Сердце снова бешено заколотилось. Теперь уже от радости. "Машенька, доченька, это она написала, точно! Писать уже научилась, умница моя. Иду, я иду к вам". Алексей поцеловал пыльную записку, начертанную печатными буквами, и сам не заметил, как получилось, что он уже идёт дальше по улице. Точнее бежит к этой школе, которая была неподалёку от его дома. Это его родная школа, где он когда то сам учился в этой школе...
Дверь школы была открыта. У крыльца сидел старый дворник. Алексей сразу же узнал его и приветливо поздоровался:
-Здравствуйте, Иван Николаевич, а где тут мои живут, не подскажите?- на ходу спросил он вечного старика, работающего давным -давно дворником в этой школе.
Иван Николаевич тоже узнал Алексея , снял берет и стал утирать им выступившие на глазах слёзы. Он , словно немой, не в силах скрыть волнения, махнул в сторону пристройки, где раньше располагались кабинеты директора и библиотека.
Алексей вошёл в тёмный коридор деревянного здания и стал стучать в первую попавшуюся дверь. Ему открыла пожилая женщина, жена того самого дворника Ивана Николаевича. Она, крестясь от радости, вышла в коридор и указала ему нужную дверь.
Жена в это время готовила обед, а дочка лежала в постели, не желая даже вставать. Но как только Алексей вошёл в комнату, Машенька с визгом "Папа!" буквально вылетала из постели и повисла на шее у отца. Татьяна бессильно опустилась на стул, вытирая лицо кухонным полотенцем. Алексей сел перед ней на колени, не выпуская из рук дочку.
-Мы знали! Мы знали, что ты жив и что вернёшься к нам. Она верила,- наконец, уняв рыдания, проговорила молодая женщина, кивнув в сторону дочки.
Алексей отпустил из объятий жену и дочь и только потом заметил, что в кулаке всё ещё держит ту самую картонку. Он показал её Машеньке: "Это твоя работа, дочка?"
Девочка просияла от увиденного и кивнула. Тогда Таня рассказала мужу, как дочка придумала папе дать знак, чтобы он быстрее их нашёл и вернулся к ним домой. Маша сама написала эту записку.
От дождей картонка постоянно намокала, и девочка несколько раз её меняла, обновляя своё письмо отцу. Она каждый день бегала туда проверять, хорошо ли видна палка с её красным бантом, на месте ли записка.
-Ух ты, отличница моя. В первый класс пойдёшь осенью? А за это твоё письмо я тебе пятёрку ставлю. Молодец, дочка.
Прошли годы. В домашней шкатулке хранятся мамины бусы, бабушкина серебряная брошь, обручальное кольцо. И рядом тот самый небольшой серый кусок картона с нацарапанными химическим карандашом печатными буквами...
"Папа, мы живём в школе. Мы тебя ждём!"