- Я знала это еще до наших отношений. В офисе же всегда все друг другу косточки перемывают. У него два парня своих было, а потом один умер. Тут эта Юля подвернулась. Всунул жене новую игрушку взамен испорченной.
- Игрушку? – не удержался от вопроса Вадим.
- Ну а зачем женщине нужен ребенок? Поиграть в дочки-матери, как в детстве. Она не работала, жена его. Что ей еще делать-то? нянькаться.
- Все понятно, - Вадим стиснул зубы. – Но что вы знаете про ситуацию с девочкой?
- Да потеряшка какая-то, избавились от нее родители. Игорь подобрал. В люди вывел. Вот она теперь по экрану пляшет. Все у нее хорошо сложилось. А мне только эта паршивая хата досталась.
- Что у вас произошло с Князевым?
- Да ничего, он просто через месяц не пришел сюда. Дети, видишь ли, в нем нуждаются. Особенно дочка. Да какая к дьяволу дочка? Она ему никто. Но после его ухода, крыса эта, Лариса, вроде бы ее обратно в детдом захотела отправить. Ведь брал ее Игорек.
- То есть жена пригрозила ему отправить Юлю обратно в казенное учреждение, если он не вернется к ней? – уточнил Стрельников. Неопределенная мысль, которая кружилась в голове уже второй день, начала обрезать форму.
- Я подробностей не знаю. Мне от ничего не сказал. Ходили слухи в телецентре. Что жена приходила к нему туда и угрожала. Они сильно кричали. Половина этажа слышала, как она говорила, что везет девчонку обратно. ё
- Спасибо за уделенное время, - Вадим поднялся и пошел к выходу. Серёня проводил его осуждающим взглядом. Только выйдя на улицу, мужчина понял, что теперь ему хочется помыть душу. Снежана была ему неприятна, столько в ней собралось глупости, злобы и обиды, что они выплескивались через край, обдавая всех вокруг. Она наверняка думала, что вытащила счастливый билет в лице Игоря Князева, а уж когда смогла увести его из семьи – и подавно. Но ее план не сработал. Насытившись запретным плодом, тот вернулся к жене.
Кое-какое представление об отце Юлии Игоревны Вадим успел составить, но теперь ему хотелось знать, легко ли было манипулировать подобным человеком. Действительно ли он мог так переживать за удочеренную девочку, что поддался на шантаж. С другой стороны, если уж он беспокоился за Юлю, то мог забрать ее и к себе. Тут Стрельников вспомнил Снежану и покачал головой. Эта не только не приняла бы довесок к мужчине, но и сжила ее со свету. Руководитель такого уровня не мог не разбираться в людях.
На улице совсем стемнело, а дневная жара чуть сдала позиции. Толпы людей вышли на улицу, чтобы подышать воздухом. Несмотря на довольно поздний час навстречу попадались целые семьи с детьми. Вадим шел по улице и невольно заглядывал в окна на первых этажах, мимо которых проходил. Ему нравилось смотреть на чужую жизнь. Для себя он давно решил, что не может, не имеет права на вот такое тихое семейное счастье.
Некстати вспомнился день, когда Оля вышла из ванной с тестом на беременность. Они оба довольно долго пытались понять, одна там полоска или все же две. Подсвечивали фонариком, бегали под настольную лампу. Но слабая, еле заметная полоска была. Они боялись радоваться. А через два дня Оля уже рыдала в ванной. Ничего не вышло снова, счастье забрезжило, но так и не далось им в руки.
А через неделю не стало и ее самой.
Тем вечером Вадим не вспоминал о Юлии Игоревне. Он постарался пройти мимо соседей, которые что-то опять шумно делили на кухне, и поварился на диван прямо в одежде.
В контору он тоже приехал на час раньше. Семенов вошел ровно с ударом часов. На нем снова был какой-то франтовской летний хлопковый костюм и фетровая шляпа.
- Прекрасное доброе утро! Получил аудиозапись, послушал.
- И что думаешь?
- Князев не просто так взял к себе Юлию, - Алексей налил морс из холодильника и жадно выпил. – Я начинаю склоняться к тому, что девочку так спасали. И Князев был прекрасно предупрежден, что нужно будет ребенка забрать.
- То есть, он знал ее родителей?
- Несомненно. Только вот для чего такие сложности? Если он их знал, на него легко могли выйти. Еще можно предположить, что это была просьба кого-то третьего. Но в таком случае уже имеем дело с шантажом. Никаким другим я не могу объяснить такое упорное навязывание жене ребенка.
- Тогда копаем под Князева? – оживился Вадим. Еще несколько минут назад он понятия не имел, куда дальше двигаться.
- Да, побегай по городу, нарой знакомых, друзей, пообщайся, с кем сможешь. Нам важен любой писк. Просмотри внимательно его биографию. Там тоже может проскочить нечто интересное.
- А ты что будешь делать? – Стрельников ожидал, что босс стремиться душой и телом к новой очаровательной нимфе. Его ответ заметно Вадима расстроил.
- Я собираюсь наконец познакомиться с Юлией Игоревной лично. У меня накопилось достаточно вопросов для встречи, - он посмотрел на кислое лицо компаньона и рассмеялся. – Да не стану я подбивать к ней клинья. Просто поговорю. Не переживай.
Вадим не ответил. Он погрузился в соцсети, архивы и базы. Такая работа была ему не столь привычна. Большинство заданий его проходило на улице за унылым сидением в машине. Времяя от времени мыслями он возвращался к самой Юлии. У нее было сейчас многое- слава,деньги, успех. Что же ей не давало покоя похороненное прошлое? А нет ли сейчас реальной опасности для нее? Возможно, некоторые тайны должны оставаться тайнами.
Тот мужчина, что привез ее в этот город, думал ли он, что видит ее последний раз в жизни? Что думала ее мать, да и вообще, знала ли она о судьбе своего ребенка. Не узнали ли они оба ее, впервые увидев по телевизору? А если узнали, то что почувствовали. Хотели ли вернуться, хотели ли попросить прощения или все объяснить? Они, по крайне мере, могли это сделать. А вот сам Вадим не мог. Если только в загробной жизни он предстанет перед той, кого любил и не сберег, и сможет попросить за все прощения. За те годы, что она ждала, за те годы, которые не прожила. За ребенка, которого не смогла родить. Его грела мысль, что она существует где-то в иной ипостаси, и теперь счастлива и спокойна. Он причинил ей вред дважды. Первые раз, когда лишил надежды стать матерью, второй – когда лишил жизни. Да, это он лишил ее жизни. Пусть курок нажала другая рука, но он был там, он, Вадим Стрельников, первопричина всего.
На экране выскочил новый лист и глаза зацепились за знакомую фамилию. Он определенно уже встречал ее. Пришлось отмотать назад. Да, он записал данные на листочек и собрался ехать.
Продолжение следует…