"Дороги любви у нас нелегки Зато к нам добры белый мох..."
...и клевер. Эх, хорошо! Как в сказке.
А еще у актрисы Ольги Машной не как у всех - одна мама, а целых три. И почти двое пап. Как так вышло?
В далеком уже предалеком, ладно, совсем еще не далеком 1964 году в городе на Неве на Петроградской стороне в коммуналке родилась и проживала Оля Машная.
Эх, коммуналочка! "А вокруг на плите и соседней плите и в духовке творилось настоящее оргиастическое действо: картошка царица коммунальной кухни, а макароны ее пажи, картошка жарилась с луком, тушилась в мясном рагу, запекалась в духовке на противне вместе с куриными ножками и еще и топталась в пюрешку со сливочным маслом. И все это двигалось, шипело, пахло, чадило, капало раскаленным жиром и обдавало сытным жаром".
Мама Оли, Надежда Алексеевна
почему-то невзлюбила дочь и вела себя с ней как мачеха: то с младшей, Галечкой, в кулинарию уйдут пирожные трескать, а Олю не позовут, то скрипку Оле не купит, а девочка так мечтала стать музыкантом. Опять же мама Надя спала вместе с Галей, пока Галя не заневестилась. А с Олей не спала. Нет, не любила мама Олю!
И решила Оля, что маму ей подменили и стала обращаться к ней на "вы" и по имени-отчеству.
- Надежда Алексеевна, дайте пожрать... Надежда Алексеевна, идите впереди, я вас стесняюсь...
У Надежды Машной некрасиво торчал живот, грыжа была. Работала она маляром на стройке, тяжести таскала, да на холоде. Родила троих детей, тянула дом и мужа, который был не дурак выпить.
Дать бы Оле этой затрещину, чтоб дурака не валяла, а лучше бы в комнате прибралась, да сил не было. Заболела Надежда тяжело, слегла.
Лет 11 Оле было. Болталась она на улице, и вот подходит к ней женщина и спрашивает:
- Девочка, а ты в кино не хочешь сниматься?
- А драться не будете? - спрашивает недоверчиво Оля.
- Что ты!.. Еще и поможем чем сможем, - ответила ей добрая-предобрая тетя.
"Вот бы мне такую маму" - подумала Оля.
И начала Ольга Машная сниматься в кино. Образ ее, неустроенного подростка с печальными огромными глазами, оказался востребован.
"Первые радости", "Никудышная", "Пацаны"...
Ольга уходит из родного дома к Эмилии Бельской. "Теперь вы будете моей мамой". Эмилия не возражала.
Надежда Машная, может, и возражала бы, да только она в это время умирала и было ей не до дочери. Могила ее затеряется. И не у кого спросить, отчего это, хоть Ольга не маляр и ведра с краской ей носить не приходится, а грыжа растет. Как у матери.
Режиссера Динару Асанову Ольга называла своей крестной мамой.
Асанова снимет Машную в своих фильмах "Никудышная", "Пацаны", "Милый, дорогой, любимый, единственный". Родись Машная чуть пораньше, может, сняла бы ее и в "Рудольфио".
И все же Машная сыграет "Рудольфио", только в своей некиношной, а настоящей жизни. Она полюбит Валерия Приемыхова и станет его официальной женой. Двадцать лет разницы, другое поколение. Как отец и дочь.
— Не торопись, — сказал он. — Ты и так выйдешь замуж за какого-нибудь очень хорошего парня.
— Я бы хотела за тебя.
— Он будет лучше, чем я.
— Ну да, — недоверчиво протянула она. — Ты думаешь, лучше бывают? ("Рудольфио").
Очень скоро она поняла:
— Перестань, — брезгливо сморщилась она. — Какой ты Рудольфио, ты самый обыкновенный Рудольф. Самый обыкновенный Рудольф, понимаешь?
Приемыхов устраивал скандалы, поднимал на нее руку, пил. Как ее собственный отец в доме на Скороходова. Откуда она когда-то бежала без оглядки.
То, от чего она думала, что избавилась, настигло ее.
Выход один: принять. Принять мать, которую стеснялась, пьющего отца, сестру, которую любили больше. И тогда Ольга Машная поймет, что мать любила ее больше, чем Галю, закалив для этой жизни. Подарила ей все, что имела: удивительные, бездонные глаза,
питерское небо, особый склад души. И клевер...