Целый день не ели, вернулись домой, прикупив абсолютно вредной еды, в надежде, что прием пищи до шести вечера еще можно назвать обедом.
Как часто это бывает – глаза завидущи, руки загребущи. Оказалось многовато – и невкусно. В качестве сопровождения был включен зомбоящик. В нем показывали ограниченную количеством аккордов передачу. Там одну из самых трогательных и любимых песен из «Оттепели» пела отработанная ВиаГра. Пела удивительно не про то и не туда. Там, где горечь и разочарование: «я думала – это весна! А это – оттепель…», мимика и интонация были такими, что стало понятно – мадам просто не знает значения слова «оттепель», для ее мозгов «оттепель» краше, шире, выше, глубже и чудеснее, нежели весна.
Мы с Эн согласились, что эту песню должна петь не певичка, которая показывает лишь владение голосом и расположенными ниже частями тела, а драматическая актриса, как в фильме Тодоровского. Может, Паулина Андреева.
Но это было после, а почему целый день голодные? – Правильно, потому что мы были там, где поесть вкусно и безопасно было негде. Не так далеко от МКАД, кстати, - меньше двадцати километров. Мы были в Горках. В Горках, которые Ленинские.
Удивительно, но так бывает: живешь несколько десятков лет поблизости от «номерных» Горок и предполагаешь, что и «Ленинские» должны быть где-то тут же, поблизости. Но поскольку тяги к недавнему политическому прошлому не было и нет, то и не интересуешься – а где они, «Ленинские», среди Горок десятых, восьмых, шестых. Но думаешь – да, где-то здесь.
И вот на старости лет наступает прозрение: это другие Горки. Вроде как, должно быть стыдно, но… нет. Почему-то. И вот мы в пути в район Видного – Домодедова.
…Жаль, но машину можно поставить только вдоль подъездной дороги. Вообще, у нас считают, что к местам, привлекающим интерес, люди должны добираться пешком, на общественном транспорте или на такси. То есть, парковок у таких мест либо нет, либо мест на них катастрофически мало. Хорошее исключение среди подмосковных достопримечательностей – это Новоиерусалимский (Истринский) художественный музей, там с парковкой у нас практически никогда проблем не было. Монастырю Новоиерусалимскому же ж повезло значительно меньше. Тем более, учитывая, что к искусству у нас тянутся меньше и реже, нежели к местам, где себя можно осенить, приложиться, поставить – и передать господу свои заботы.
Да. Но мы ведь не в церковь, мы в усадьбу, которая когда-то стала последним домом одного из главных безбожников… Да и «чегтовски» малое количество скамеек тоже, наверное, можно объяснить: сюда десятилетиями ездили поклоняться, а поклоняющимся скамейки не нужны.
Эн была здесь раньше, в школьном возрасте, когда страна пыталась построить «коммунизьм в отдельно взятой стране». Ей запомнилось много света во всех помещениях, куда водили в те времена экскурсантов. Ей запомнились сероватые чехлы на всей мебели – не дай бо…, то есть, не приведи госп…, то есть, - нет, ну как это сказать без упоминания всевышнего? Короче, везде чехлы от пыли, широченные и высоченные окна с какими-то занавесочками, и все это связывалось со скромной жизнью человека, чья роль в истории бесспорна, но неоднозначна.
Теперь же многое изменилось. Чехлы исчезли. Шторы вернулись. История Горок теперь не ограничивается шестилетним пребыванием в ней Владимира Ильича Ленина (как говорит наша школьница-внучка – «первого президента России»).
Нам с Эн очень повезло с экскурсоводом (не люблю это название профессии – ведь это гид, ведущий тебя по истории, архитектуре, живописи, знающий и понимающий всё, о чем он/а рассказывает лучше, чем ты на данный момент). Вы наверняка вспомните заунывные интонации многих представителей этой профессии. Интонации какие-то неестественные для рассказа об интересностях, ставящие говорящего на ступеньку выше слушателя, снисходительные, что ли.
Наш гид Владимир (на его бэдже не было фамилии, к сожалению) – не из таких. Живой язык, естественная интонация, способность рассказать многое и еще оставить лишь слегка приоткрытой дверцу для тех, кто захочет узнать больше и полезет после него этой экскурсии в интернет-поисковики, — это его несомненные достоинства.
Итак, в XV веки земли, на которых мы сегодня с Эн оказались, были из «ничьих» дарованы семейству Спасителевых (ее «родоначальник» католик Сальваторе (Спаситель) присутствовал на свадьбе великого князя Ивана Третьего и византийской принцессы Софии Палеолог и впоследствии стал доверенным лицом Ивана III). Земли переходили от одних к другим, и только в начале XIX века на них начала строиться усадьба.
Меня обычно интересует тот, кто начинает строить и заканчивает строительство – он ведь строит «под себя», поэтому видишь, как человек и его семья множество лет назад представляли удобство, уют, практичность, соразмерность. В Горках – не тот случай.
Не познавшие радостей ЕГЭ помнят фамилию Писарева – одного из друзей Пушкина. Так вот, имение в горках начала строить его будущая теща. Когда у той деньги кончились, она продала начатое строительство ставшему зятем Писареву. Тот угрохал тучу денег (говорят, на нынешние тянет больше, чем на 5 миллионов. Евро.), но деньги кончились. И пушкинский друг перепродал недостроенную усадьбу – не поверите! Жене, то есть дочери своей тещи, у которой он этот недострой купил. Наверное, серые схемы в строительстве и его финансировании возникли намного раньше, чем сейчас принято думать…
И опять пошла череда владельцев среди дворян, большинство из которых после отмены крепостного права в 1861 году остались у разбитого корыта. И вот только ближе к концу века девятнадцатого появившийся и окрепший в России класс купцов, заводовладельцев, фабрикантов (не путать с эффективными менеджерами) смог заменить дворян и приобрести многие существовавшие усадьбы, построить новые, стать меценатами, поддерживая архитекторов, живописцев, музыкантов, - и не только!
С грехом пополам достроенная усадьба неоднократно переходила из рук в руки, но и так же неоднократно приходила в упадок. Но ей повезло: сначала ее в божеский вид привел владелец парфюмерной фабрики в Ростокине, и – главное – в начале и десятых годов века двадцатого его владелицей была исключительная женщина – Зиновия (Зинаида) Григорьевна Зимина. Вряд ли кто ее знает под девичьей фамилией. Нам она более известна как З.Г. Морозова-Рейнбот.
Но она была женой:
1) Сергея Викуловича Морозова, купца;
2) Саввы Тимофеевича Морозова, двоюродного дяди первого мужа, на венчании с которым она и познакомилась с Саввой Тимофеевичем; - успешным предпринимателем и меценатом;
Анатолия Анатольевича Рейнбота, московского градоначальника на момент их свадьбы.
Унаследовав солидное состояние Саввы Морозова после его смерти, Зинаида Григорьевна обеспечила усадьбу появившимися к тому моменту в России благами цивилизации: паровым отоплением, электричеством, водопроводом и телефоном. Из находившейся во флигеле кухни в главный дом усадьбы был прорыт подземный ход, чтобы зимой приготовленные блюда не успевали остыть. Все это очень пригодилось вождю пролетариата…
И внутри, действительно, есть, на что посмотреть, отрешившись от политики и воспринимая усадьбу как, наверное, единственную, где благодаря сначала женщине, лишившейся после национализации всего, что принадлежало «буржуям» в 1918 году, но добившейся, чтобы из ее усадьбы ничего не было уничтожено «до основанья, а затем…», оставившей это место всего за два месяца до того, как туда заехали Владимир Ильич с Надеждой Константиновной (которая, скорее всего, и принимала главное решение – жить здесь), - единственную в Подмосковье усадьбу, где многое осталось, «как было».
Зинаиде Григорьевне хотелось жить так, как жили за век-полтора до нее, и она окружила себя и своих родных соответствующими вещами и предметами, не забыв о современных удобствах.
Надежда Константиновна выхаживала любимого ей человека и создавала удобные для него условия (стул на колесиках, шезлонг на колесах, возможность передвигаться по дому благодаря его анфиладам, телефон для связи с Кремлем и Смольным – правда, не всегда, - Rolls-Royce на гусеничном ходу, - единственный в мире сегодня, и т.д.).
И что?
У второй - муж умер во сне, оставив ее жить при культе личности человека, которому супруг не доверял.
У первой - муж второй отобрал всё, что она имела. До 1930 года, то есть 12 лет, она существовала впроголодь, за счет продажи того, что у нее осталось. В 30-м году ей назначили маленькую пенсию «за сохранение МХАТа». Но она пережила и Ильича, и Надежу Константиновну, скончавшись в 1947 году.
И вот еще что. Пока мы с Эн были в Горках, прямо над ними шумели взлетавшие из Домодедова самолеты. Иногда их даже было видно в разрывах низкой облачности. Зарубежные двигатели шумят не так сильно, как советские, но все равно…
Интересно, будь Горки их(«ними»), стали бы они мириться с шумом от самолетов, которые, кстати, иногда падают?
Наверное, Домодедово просто бы не построили. Методы воздействия у одной и другой были бы, наверное, разными, но – не построили бы, правда?
#горки ленинские
#путешествия
#ленин
#морозова
#усадьба
