Собственно, именно поэтому во время создания боевой трансформы
мы с учителем приложили максимум усилий, чтобы свести на нет наши
общие недостатки. Собранное нами тело стало быстрым, сильным,
выносливым и обладало не только собственной волей, но и редкой
способностью подпитываться от внешнего магического источника. Правда,
пока оно было привязано лишь к одному-единственному источнику, но это
- дело поправимое. Главное, что оно лучше меня знало, что нужно делать в
подобной ситуации.
А сейчас я был зол. Мне, как никогда, хотелось крови. Причем,
настолько сильно, что чуткая к моим эмоциям трансформа восприняла это
желание как прямой приказ и, получив полную свободу действий, утробно
взревела. После чего шумно выдохнула, бодро отряхнулась и со всей
доступной скоростью ринулась в атаку.
Остальное я помню довольно плохо, потому что на какое-то время
добровольно превратился в стороннего наблюдателя. Хотя, наверное, это и
ни к чему: вид сцепившихся друг с другом гигантских тараканов вовсе не
то зрелище, на которое я мог смотреть с взволнованным придыханием. Мне
было противно, не более того. И как-то отстраненно все равно, какой ценой
удастся остановить этого гада. Так что я, по большому счету, ничего не
потерял, когда отказался на него смотреть. Да и на что, скажите на милость,
там можно было увидеть интересного?
Оскаленную пасть, чужие клыки, сверкающие прямо возле моих глаз?
Кривой острый коготь, с поразительной легкостью вспарывающий кожу на
моем плече? Едкую слизь, толчками выливающуюся из широкой раны?
Или, может, кому-то страстно хотелось услышать бешеный рев,
переходящий в самый настоящий визг, когда мой ответный удар тоже
прошел и серьезно повредил личу заднюю правую лапу?
Я смутно помню, как мы с воем и грохотом носились по склепу,
попутно снося с предназначенных для них мест каменные постаменты,
роняя тяжелые гробы, разбрасывая повсюду старые кости и с трудом
уворачиваясь от сыплющихся со всех сторон ударов. Помню, как бегал по
стенам и потолку в попытке уйти от настойчивого преследования. Как,
изворачиваясь подобно опытному гимнасту, прыгал на горбатую спину
дико хрипящей твари, тщетно пытаясь добраться до ее бронированного
загривка. Как остервенело грыз чужую кость, когда сумел-таки вцепиться
клыками в баронью лодыжку. Как мстительно хохотал, лишив-таки врага
подвижности. И как сдавленно захрипел, когда вывернувшийся из захвата и
навалившийся сверху лич буквально вмял меня в холодный каменный пол.
На то, чтобы перекусить сухожилия на моих верхних лапах, у него