За этот год мы наблюдаем уже второй серьёзный инцидент в школах России: одноклассники, бывшие и настоящие, возвращаются в родную школу с оружием, чтобы расправиться со своими товарищами...Мороз по коже от такой ситуации, но это жизнь, наша современная жизнь, увы, во всей своей красе…
Сегодня День учителя, не торжественный, без линеек и даже особо без цветов- приносят лишь те, кто помнит о празднике и готов поздравить дорогих педагогов. А так обычная повседневная работа в школе с учениками, продленками и конфликтами.
В моей школе, в школе моего детства, никакой охраны не было, если не считать техничку с грязной тряпкой. Грозное, скажу я вам, оружие! Это вам не камеры наблюдения или там нанятые охранники ЧОПов! Те довольно бездушны и формальны.
Техничка тетя Шура формальной не была.
Она знала всех учеников из 10 классов нашей французской школы. Нет, французской не в смысле во Франции, изучали мы со 2 класса язык Дюма и Вольтера, и преподаватели тогда ещё были ох как сильны! Кто-то даже учился в Сорбонне, кто-то работал с мужем-дипломатом переводчиком, но главной была тетя Шура! Попробуй не приди в школу, пропусти денёк, она живо разоблачит перед всеми и без церемоний: в школу не ходил, а на катке обшивался! И в кино тебя видели! Прогульщик ты и охламон!
Ученик как правило терялся, смущался, а если какой охламон пытался хамить в ответ, мол, не ее это дело, в ход шла тряпка. Этот же приём использовался для курильщиков в туалетах или любителей порисовать на партах и бросить бумажку мимо урны. Шура без всякой комиссии и разрешения родителей привлекала их к уборке школы, мытью полов и выносу мусора. И ведь ни один родитель, даже отец- профессор, не пришёл жаловаться- время было такое, что труд был в почёте и пользовался уважением, а снобизм- нет.
И чужаков Шура за километр видела и не допускала в школу! Один раз держала на пороге какую-то комиссию из РОНО, пустив лишь после личного визита к двери директора с просьбой дверь отворить. А один раз вычислила вора из слесарей, который что-то то ли украл в учительской, то ли пытался украсть. Даже шапки, перчатки и куртки в нашей школе не пропадали, была комната забытых вещей, и все все находили. Нет, тогда не было такого товарного изобилия, как сейчас, вещи берегли, но дети есть дети, теряли и сменку, и чешки, и шапки с варежками…
Собственно, что даёт нам охрана в школе? В Казани женщина-охранник, спасая свою жизнь, спряталась под стол, едва успев нажать тревожную кнопку. Во всех случаях стрелки с оружием спокойно шли по улицам, равнодушным прохожим было все равно.
А вот не было такого изобилия насилия в жизни в СССР, что там ни говорите!
Дело настолько серьёзное, что глава Совета по правам человека при президенте РФ Валерий Фадеев по следам трагедии в Казани и в Перми, предложил правительству разработать законопроект, запрещающий пропаганду насилия среди несовершеннолетних и героизацию лиц, их совершивших. Такое письмо направлено Михаилу Мишустину.
В СССР пропаганды насилия не было. Да, Чикатилло и иже с ним тоже вышли из этой страны, но всё-таки это единичные случаи, а не массовые, как сейчас.
Ведь была ещё трагедия в Крыму, в Москве сразу в нескольких школах, в Подмосковье, в Воронеже и во многих других городах и даже небольших посёлках. Почти везде были трагедии и человеческие смерти от применения оружия преступником. И нигде не было четкого алгоритма, что делать и как обезвредить обезумевшего вооруженного подростка.
Справедливости ради, хочу сказать, что и в «благополучно- загнивающей» (кому какое определение по душе) Европе подобные трагедии имеют место, даже в богатейшей Норвегии, где лозунг "у нас нет нищих, все должны вдоволь получать благ и средств", вот откуда ни возьмись появился этот Брейвик и упрятал в могилу 67 человек!
Общество, любое, хоть наше, хоть не наше, стало более жестоким? Так ли? Нет, конечно.
Вам бы не понравились порядки в гимназии или сельской школе в царской России, очень не пришлись бы по душе. Потому что там с гимназистами не сюсюкались, не боялись нарушить их права и задеть нежную детскую душу, а примеряли розги, карцер и публичное словесное унижение, что, порой, бывало страшнее всего. Однако никто не приходил с оружием в классы родной «альма- матерИ», не расплавлялся с обидчиками, хоть и нёс боль в сердце от унижения и оскорбления иногда до гробовой доски.
Стало больше прав? Говорят, тот прав, у кого больше прав, и это иногда верно. Писал же поэт: «Бывали хуже времена, но не было подлей». Что с нами, люди? Может, нам всем стоит оглянуться вокруг?