Как правильно бить друг друга
Ви таки удивитесь, но в среде бонапартиЗДов до сих пор вспыхивают периодически мелкоформатные срачики на тему, кто придумал план «великой и ужасной» кампании 1796 года в Италии. Хотя, конечно, бонапартиЗДы уверены, что «это он», и просто отбиваются от тезиса, что это был ЛазАр Николя МаргерИт Карно, один из пяти участников Директории, тогдашнего правительства Франции, который еще со времен якобинской диктатуры отвечал за военные вопросы, и в частности за стратегическое планирование военных действий. Было-де два варианта — «план Буонапарте» и «план Карно», из которых первый был гениален, а второй провальный, и «дерзкий Аполион» не побоялся выбросить «мусор в ведро» и «воевать по-своему». Даже великий и ужасный Карл фон Клаузевиц (который не был бонапартиЗДом), потратив несколько страниц на анализ «обоих планов», пришел к заключению, что «Буонапартов луччи».
Хотя даже Клаузевицу не удалось обнаружить существенных расхождений между ними — вся соль содержалась в трудноуловимой степени напора на сардинскую армию. Понимая, что когда у Больё 32 000 человек, у Колли 20 000, и вместе у них 52 000 штыков, сабель и 148 орудий, а у Буонапарте всего 43 000 человек и 60 орудий, нападать на обоих сразу глупо, командарм (или таки ж Карно?) решил направить всю мощь ударов на австрийцев, отбросить их в Ломбардию и гнать далее. А с сардинцами… тут и начинается нюанс. Де, Карно предлагал их «вообще не трогать», и «они сами сдадутся», когда потеряют подмогу австрияков, а Буонапарте, напротив, считал, что их тоже надо покрепче вздуть, чтобы… они сами сдались, когда потеряют подмогу австрияков. Епическое, согласитесь, различие! Не есть ли сие просто тот момент, который командующий должен был решать на месте по обстоятельствам? В общем, никто меня пока не убедил в том, будто Карно был так глуп, что требовал буквального исполнения принципа «ваще не трогать»…
Но бесполезность споров даже не в этом! Для Карно Итальянский ТВД был в 1796 году второстепенным, на который грех отвлекаться, потому в основу плана кампании были положены… мысли самого Буонапарте, которые тот «надумал» в пору работы в 1795 году в военном топографическом бюро (см. сериял «В начале мутных дел») и несколько раз подавал «по начальству» в письменном виде. В конце концов, именно Карно предложил назначить Буонапарте командующим Итальянской армии, что выглядит архилогично — раз у вас есть план, мистер Фикс, вы его и исполняйте! Так что весной 1796 года французы планировали сосредоточить бОльшую часть сил армии (дивизии Серюрье, Ожеро, Массены и Ляарпа) на Генуэзской Ривьере и ударить ими в стык австрийской и сардинской армий, чтобы отбросить Больё в Ломбардию, а если выгорит с капитуляцией сардинцев — то и гнать их из Ломбардии дальше. За Милан же в любом случае даже самые дерзкие их ожидания покамест не простирались.
Имелись свои планы и у неприятельского командующего. Больё решил не менять ничего в раскладе на 1795 год, который его предшественник на посту Йозеф Николаус де Винс реализовал — отбросить французов с Ривьеры и отогнать обратно в Прованс (просто когда де Винс покинул армию, и пост вриозамещал Оливер Ремигиус де Валлис, австрийцы продули в ноябре 1795 года сражение при Лоано и «отдали всё взад»). Этому плану способствовало то, что Ляарп выдвинул одну из своих бригад, которой командовал бригадный генерал Жан-Батист СервонИ (а на самом деле Джованни Баттиста ЧервОни, ибо корсиканец), далеко вперед — в Вольтри, чтобы сохранять связь с Генуей. Посему Больё разделил армию на два крыла, и одно из них во главе с Зеботтендорфом должно было напасть на этот отряд и уничтожить его, после чего соединиться с крылом Аржанто и атаковать дивизии Ожеро, Массены и Ляарпа в Савоне. План, не блещущий необычностью, но по принципу «лучшее — враг хорошего» вполне рабочий и выполнимый…
Ежели бы враг стоял и ждал, чего задумают неприятели. Однако прискакавший в армию 27 марта 1796 года Буонапарте сам был настроен немедленно ринуться в наступление, для чего даже поднял в пинки главную квартиру в Ницце (не съезжавшую оттуда с ее захвата в 1793 году) и под личным руководством переместил ее в Савону. Почему-то почти все пишущие о кампании 1796 года умиляются отваге — штабные шли по Карнизу, узкой дороге вдоль моря, где могли быть уничтожены артиллерийским огнем с английских линкоров, патрулировавших Генуэзский залив! Хотя на самом деле за голову надо было хвататься — генерал в самом начале кампании рисковал оставить армию без руководства, мальчишество в чистом виде! Но давайте (покамест) не будем слишком строго ругать Буонапарте — не торчали же в заливе прямо напротив Карниза английские корабли 24/7, и наверняка давно за ними наблюдавшие французские офицеры были в курсе их графика патрулирования. Так что как в анекдоте — «ну, ужас, но не ужас-ужас-ужас!».
9 апреля Буонапарте прибывает в Савону, где, согласно легендомифам, насмерть запугивает своих комдивов — Массене «сверлящими глазами» запрещает надевать в своем присутствии шляпу (чтобы самому казаться выше и солиднее), а Ожеро, пошутившему насчет невысокого роста нового командующего, сообщает, что этот недостаток легко исправить, ежели отрубить ему голову. Оставим эти пикантные подробности на совести сочинителей легендосказаний («молодожен из Парижу» хамит и угрожает боевым генералам, каждый из которых в бою уже бывал столько раз, сколько тот и издали пока не видел) и констатируем — как ни пылал 26-летний командарм желанием перейти в наступление, 72-летний соперник его опередил, ибо австрияки открыли боевые действия же на следующий день, 10 апреля 1796 года...
(Продолжение следОВАет)