Уж не оттуда ли подсмотрен его будущий герой - шельмоватый начальник товарищ Саахов? Кстати, после "Кавказской пленницы" Юрий Никулин не раз рассказывал в своих интервью, как один тогдашний большой правительственный начальник и ярый антисемит спросил его как-то: "Спорим всё время с друзьями, кто по национальности Этуш - грузин или азербайджанец?" "Владимир Абрамович еврей", - ответил Никулин. Пару минут помолчав оглушённо, тот начальник медленно произнёс: "Прекрасный. Прекрасный актёр".
В 1943-м, получив тяжёлое ранение, с инвалидностью он был комиссован, и в 1944-м восстановился в Щукинском училище. С тех пор не отмечает совсем или очень скромно собственный день рождения - шестое мая, перенеся торжества на День Победы, который для него был святым праздником. Кстати, долгое время Владимиру Этушу по документам было на год меньше, чем на самом деле.
- В то время часто записывали мальчишек на год позже истинного дня рождения, - объяснял тогда мне Владимир Абрамович. - Потому что, ну что такое мальчик в 18 лет? Ребёнок, а его уже брали в армию. А в 19 он пойдёт служить уже более осмысленным молодым человеком. Так что многие годы я был на год младше самого себя, а потом восстановил справедливость - поменял документы.
Получив диплом Щукинского училища, Этуш сразу был принят в труппу Вахтанговского театра, стал преподавателем, а потом ректором "Щуки" - в начале двухтысячных ректором назначили другого, а Этуш стал художественным руководителем вуза. Он шутил тогда: дали звание почётного пенсионера - однако оставался худруком училища до самой смерти.
Был беспощаден к современному театру - от переизбытка бытового и низкого до отношения молодых актёров к профессии без особого тщания, чего не позволяли себе мастера старой школы. Попробовала возразить: театры вернулись к традиции, переигрывают весь классический репертуар… Владимир Этуш поднял палец вверх:
- Вот - замечательное слово вы подобрали - "переигрывают". Именно так я могу выразить то, что творится на сцене с классикой - её переигрывают, в неё кривляются, но не играют так, как должно играть. И потом, мне не нравится то, что не стало вот той консолидации театральной, общности, идеи служения единой художественной цели, которая была при театре под государственным руководством. При советской власти к театру было единое требование: показывать реализм, лучше всего - социалистический. Были, конечно, коллективы, не укладывающиеся в рамки этого требования, и от них старались избавиться - так закрыли театр Мейерхольда, так исчез театр Таирова. Конечно, это были крайние, чрезвычайные меры. Но ведь сегодня творится что-то невообразимое! В театре, на сцене кто что хочет - тот то и делает! Никакой цензуры нет, кругом попса и голые, простите, попы! Наверное, это всё-таки неправильно. И общность актёров сегодня уже не та. Конкуренция между нами была всегда - без этого невозможен настоящий актёр, ведь конкуренция - это, в хорошем смысле, в здоровой форме взлелеивание собственного честолюбия, и это в нашей профессии необходимо. Другое дело, что в наше время всё это проявлялось в цивилизованной, лояльной форме, нежели сегодня. Мы не любили сплетен, не плели интриг…
При этом Владимир Этуш весьма иронично относился к себе в искусстве.
- Много недоиграл - особенно в кино, и всему виной моя внешность, - смеялся Владимир Абрамович. - Героем с ней не побудешь, героем-любовником - тем более. Поэтому пришлось играть характерные роли, а их в кинематографе не так уж и много. В театре тоже начинал с острохарактерных персонажей, но по ходу карьеры переиграл почти весь классический репертуар. И всё же так и остался голодным до работы. Кого ещё хочу сыграть? Да кого дадут - того и хочу, у меня возраст не тот для капризов. Это молодёжь грезит Гамлетами с Офелиями да Ромео с Джульеттами. А старики играют, что дают - и тому рады. Я комедию люблю очень - особенно, знаете ли, многослойную, когда над шуткой надо подумать, помыслить… Вот такие роли - мечта актёрская.
Помню, ещё в ту нашу встречу, пообщавшись с Владимиром Этушем, отметила его скромность: национальным достоянием себя не считаете, за что ордена дают - не помните… Он рассмеялся и вновь вскинул удивлённо одну бровь:
- А чем вы не национальное достояние? Почему я - достояние, а вы или этот молодой человек (указывает на Евгения Рухмалёва) - нет? Все мы в том или ином смысле являемся достоянием страны. С другой стороны, никто ничего не значит, особенно в нашей стране. Кто-то уходит, кто-то приходит ему на смену. А достояние они или нет - с какой стороны посмотреть. Да и какая разница? Люди уходят - вот что плохо.
Теперь и он ушёл. Прожив долгую жизнь, много и плодотворно работая, навечно оставив нам свои роли - казалось бы, всё логично. И всё же грустно. Ведь прощаемся с честью и достоинством русского театра.
Автор: Рита Давлетшина
Фото: Евгений Рухмалёв
По материалам газеты "Магнитогорский металл" от 12 марта 2019 года