НАЧАЛО
Им принесли заказ, девушка смотрела на обилие еды на столе с явным удивлением, Татьяна Федоровна поняла, что она из небогатой семьи.
– А где работает твой отец?
– Он дальнобойщик, но "усталый дальнобойщик", как я его часто называю. Мы с бабушкой каждый раз переживаем, когда он уезжает, а по профессии он вообще-то инженер-механик. Но на другую работу сейчас устроиться он уже не может, а бабушка у меня до сих пор работает в нашем университете на кафедре иностранных языков.
Напоследок принесли мороженое, тут разговор перешёл в другую плоскость, и они заговорили о том, как отличается современное мороженое от того, что было раньше.
– Ой, – спохватилась Настя, – я ведь на последний автобус опоздаю.
– Да и нам пора, – сказала Татьяна Фёдоровна, и вместе с Настей она вышла из кафе, оставив Игоря расплачиваться.
– Я побежала.
– Куда ты, мы тебя довезем, – взяла её за руку Татьяна Фёдоровна, – Настя, поверь мне, он не такой плохой, как тебе кажется.
– Татьяна Федоровна, не надо меня уговаривать, я же сказала, что не пойду в полицию.
– Я не уговариваю, я совершенно искренне хочу тебе счастья. Я пришла к ним в дом, когда Игорю было 8 лет, он рос на моих глазах, я его воспитывала одна с 15 лет до самой его женитьбы, которая с первого дня не задалось. Вот от этого всё и случилось.
– Только мне от этого не легче, – сказала девушка.
Тут вышел Игорь, и они повезли Настю домой.
Настя не позволила довозить её до дома, они высадили девушку там, где она просила. Они вернулись домой молча, это мучительное молчание усугубляло тревожно-гнетущее настроение прошедшего вечера.
И потянулись безрадостные дни ожидания, они не знали, что именно они ждут, но чувство неотвратимого наказания было у обоих, Татьяна Федоровна понимала умом, что ни в чем не виновата, но чувствовала материнскую ответственность за Игоря. А тот весь ушёл в работу, а вечерами читал книги, она видела на столе у него то Достоевского и Чехова, потом появился Фрейд, Хемингуэй, Кант, а после него сказки Андерсена, что ее несказанно удивило. Однажды она увидела во сне Настю, которая сидит посередине в запертой комнате и плачет. И она подумала, что бедной девочке даже поговорить не с кем.
Она пошла к восьми часам к салону и, дождавшись Настю, повела ее опять в кафе, они беседовали за ужином, как старые знакомые, не касаясь больной темы. Настя была поспокойнее, много рассказывала об отце и бабушке, которые так и не узнали о ее трагедии.
Наконец, Татьяна Фёдоровна спросила:
– Ты как сейчас, девочка, ведь тебе даже душу излить некому.
– Да, Татьяна Фёдоровна, это самое тяжёлое – всё держать в себе, такое впечатление, что во мне находится пружина, которая ждет своего часа, чтобы лопнуть в самый неподходящий момент, а я жду, когда этот момент наступит. А этого не происходит, и она, как гвоздь, сидит в моих мыслях, чувствах, не давая ни отдыха, ни покоя. Я очень вам рада, мне не с кем поделиться. Я даже своей лучшей подруге не могу рассказать об этом.
– Давай тогда почаще встречаться, мне тоже иногда хочется с кем-нибудь поговорить. Я ведь совсем одинокая, и у меня ближе Игоря никого нет. А теперь вот и ты, Настенька.
Они вышли из кафе и решили пройтись немного, а потом Татьяна Федоровна вызвала такси, сначала она довезла до дому Настю, а потом поехала домой. Они обменялись номерами телефонов и периодически перезванивались.
Прошло полтора месяца, осень потихоньку вступала в свои права, но их посиделки в кафе продолжались. Однажды, будучи рядом с салоном, Татьяна Фёдоровна решила дождаться Настю без предупреждения. Она стояла, притопывая в такт какой -то песенке об осени, пришедшей ей голову, тут она я увидела симпатичного мужчину, подошедшего к крыльцу салона и курившего сигарету, он с удовольствием наблюдал за её приплясыванием, так как в отличие от неё он был одет уже по-зимнему и не мерз,
– Жену ждёт, – завидуя невидимой жене, она прекратила прыгать и позвонила Игорю:
– Дружок, мы тут с Настей, как всегда, встречаемся, а такси холодно ждать, может ты “нечаянно” подъедешь?
– Ладно, я постараюсь, во сколько?
– Минут через 15-20 после десяти, но лучше приезжай заранее, чтобы наверняка. Она отключилась, и тут же на крыльце появилась Настя, с громким криком “Папка, приехал!” она кинулась к мужчине. Такого поворота Татьяна Федоровна не ожидала и не знала как ей быть, но Настя подвела к ней отца и сказала:
– Знакомься, пап, это Татьяна Фёдоровна, моя хорошая знакомая, можно сказать старшая подруга, а папу зовут Александр Павлович, пойдёмте в кафе, я сегодня угощаю, мне зарплату повысили, правда два часа рабочего времени прибавили.
Для Татьяны Фёдоровны это было новостью, обычно все свои рабочие моменты Игорь обязательно согласует с ней особенно финансовые, и его самостоятельность порадовала её.
Они зашли в кафе, сели за столик и сделали заказ. И в ожидании вели светскую беседу, правда, о деньгах, каждый по своему утверждая, что их наличие всегда вызывает чувство радости, удовлетворенности и спокойствия. Но вдруг Александр Павлович сказал:
– Когда-то этот салон принадлежал моей однокласснице, мы даже дружили семьями, а потом сначала я остался один, а через некоторое время они оба погибли в аварии, интересно кому же сейчас принадлежит салон?
– Калинину Игорю Николаевичу, – быстро начала Настя, а отчество выговаривала почти шёпотом, глядя с укоризной на Татьяну Федоровну.
– Сын значит, – произнес отец, ничего не замечая, а я его помню маленьким шустрым пацаном, всё время наровившем забраться туда, куда нельзя было: то на сарай, то на гараж.
Татьяна Фёдоровна развела руками, Настя смирилась, хотя было видно, что настроение у неё испортилось, они поужинали. В заключении Александр Павлович сказал, что в следующий раз надо бабулю с собой взять. Татьяна Федоровна заказала много пирожных и кофе. Они с Александром Павловичем пили кофе, а Настя ела пирожное, вдруг она побледнела, извинилась и побежала в туалет, у Татьяны Федоровны сердце в пятки ушло, неужели? Вернувшаяся Настя уже ничего есть не стала, и виновато посмотрела на Татьяну Федоровну и сказала что, видно слишком жирное пирожное было для ее желудка. Остатки пирожных Татьяна Федоровна попросила запаковать и передала их для Настиной бабушки.
Они вышли на улицу.
– Давайте чуть-чуть постоим на свежем воздухе, а потом разъедемся, –выручил ее Настин отец, она испугалась что Игорь не успеет, но нет вот и он, машина остановилась, Игорь вышел:
– Здравствуйте, Александр Павлович, – Игорь протянул руку для приветствия. – Здравствуйте, – в ответ он машинально протянул руку, – но я с вами, кажется, незнаком.
– Я Игорь Калинин.
–Неужели, он обернулся к Татьяне Федоровне, – как тесен мир.
– А я Татьяну Федоровну увидел, а тут и вы. Вас довезти? – спросил Игорь.
– Настя, знакомься, – произнес отец.
– Мы уже знакомы, –сказала она таким тоном, что он больше был похож на шипение известного пресмыкающегося. Татьяна Фёдоровна обняла её и сказала:
– Я тоже не ожидала такого поворота событий.
Женщины сидели сзади:
–То, что сейчас было это впервые, или уже не раз?
– Второй раз.
– Знаешь, как эта "болезнь" называется?
– Какая болезнь?
– Ну та, которая у тебя пока второй раз.
– Так это от жирного крема.
– Нет дорогая это болезнь называется беременность, – шепнула ей на ухо Татьяна Федоровна.
Чтобы не вскрикнуть, Настя закрыла рот рукой и с ужасом глядела на Татьяну федоровну. Она держалась до последнего, когда они совсем уже уходили она поднесла кулак к уху, показывая Татьяне Федоровне, что позвонит ей.