Тихо и мирно
Когда Харальд III Суровый отплывал в Англию, он взял младшего сына Олава с собой, а в Норвегии на хозяйстве оставил старшего Магнуса. После же его смерти новым конунгом стал Магнус II, а когда его брат вернулся, они с Олавом III стали править вместе — старший на севере, младший на востоке. Первой проблемой, с которой столкнулись юные Харальдсоны, стал данский конунг Свен II Эстридсен — он нагло заявил, что мир у него был с покойным Харальдом, а с его сыновьями он не действует. И потому обе стороны собрали рати, вышли наперерез друг другу... и начали переговоры, в ходе которых решено было разойтись по домам — датчанин понял, что на гольный понт братьев не взять, а биться взаправду ему явно не хотелось. Но в 1069 году «Магнус конунг заболел стригущим лишаем и некоторое время лежал больной. Он скончался в Нидаросе, и был там погребен. Он был конунгом, которого любил весь народ». Было ему от роду всего 21 год.
Так что Олав III (получивший ник Тихий) остался на хозяйстве совсем один, когда ему стукнуло всего 19 лет. «Олав был теперь единовластным конунгом Норвегии после кончины своего брата Магнуса. Олав был мужем рослым и статным. Все говорят, что не было мужа более красивого или видного, чем он. У него были золотистые и красивые, как шелк, волосы, пышащее здоровьем тело, очень красивые глаза и соразмерное сложение. Он был обычно немногословен и не любил говорить на тингах. Но он был не прочь попировать и за пивом был разговорчив и приветлив. В продолжение всего своего правления он был миролюбив... В Норвегии было раньше в обычае, что престол конунга стоял в середине продольной скамьи. Пиво передавали через огонь, разведенный посредине палаты. Но Олав конунг велел поставить свой престол в середине поперечной скамьи. Он также первый велел ставить печи и застилать пол соломой как зимой, так и летом».
При конунге Олаве III в Норвегии наконец-то начали богатеть города — он лично построил Берген, основал в Нидаросе гильдию купцов. «Во времена Олава конунга в городах стали множиться пиры в складчину и разные пирушки. Пошли новые моды. Люди стали носить шаровары, стянутые в щиколотках, золотые кольца на ногах, платье до пят, зашнурованное сбоку и с рукавами в пять локтей длиной и такими узкими, что их надо было стягивать шнуром к плечу, высокие башмаки, отороченные шелком или даже отделанные золотом. Многие другие моды пошли тогда». Свое кредо Тихий изложил во фразе: «Я не лучше правлю страной и меня не больше боятся, чем моего отца, хотя у меня в полтора раза больше людей, чем было у него. Но вам от этого нет угнетения, и я не хочу вас притеснять».
Мир с Данией в 1067 году укрепили обоюдными браками — Тихий (или Бонд — то есть Простолюдин, знак большой любви «обычных людей») женился на Ингрид Свенсдоттир, дщери Эстридсена, а будущий конунг данов Олав I Голод— на Игигерд Харальдсдоттир, дщери Харальда III Сурового. В целом же 26-летнее правление Олава III было потрясающе скудным на события — сага о нем в «Круге Земном» самая короткая. Ни с кем не воевал, никого не обижал, никто против него не злоумышлял… Норвегам наконец-то повезло на нормального конунга, о котором даже в песнях петь было нечего. «Однажды, когда он был в Хаукбёре, на востоке в Ранрики, он заболел, и от этой болезни умер...Тело Олава конунга было отвезено на север в Нидарос и погребено в Церкви Христа, которую он велел построить. Он был конунгом, которого очень любили, и во время его правления Норвегия очень процвела и украсилась».
Конунгом в Вике (на юге Норвегии) бонды крикнули сына покойного, 20-летнего Магнуса III. Однако ж на востоке, в Упплёнде, появился свой претендент — Хакон [II] Воспитанник Торира, сын Магнуса II, cтаршего брата Олава III. Он вкупе с ярлом Ториром из Стейга, его воспитателем, двинулся на север и в Нидаросе, на Эйратинге, бонды признали его конунгом. «Хакон отменил в Трандхейме налог на выезд из страны и ввел многие другие улучшения законов. Он отменил также рождественскую подать. Всем этим он завоевал расположение трандхеймцев. Хакон конунг набрал себе дружину и вернулся в Упплёнд. Он ввел в Упплёнде такие же улучшения законов, какие он ввел в Трандхейме, и этим завоевал полное расположение жителей Упплёнда».
Такие борзые действия по захвату симпатий норвегов не понравились Магнусу III — он тоже переправился в Трандхейм, где окопался в Каупанге. Туда же подошел с дружиною Хакон — началось противостояние. Однако до войны не дошло — Воспитанник Торира «однажды, когда он ехал через горы, ...погнался за куропаткой, которая улетала от него. Тут он заболел, и от этой болезни там в горах умер. Его тело привезли в Каупанг через полмесяца после того, как он оттуда уехал. Весь городской люд, большинство — плача, вышел встречать тело конунга, потому что все его от души любили». Случилось сие в 1094 году, и с той поры Магнус III правил в Нореге единолично.
Однако ярл Торир отказался признавать Олавсона — он собрал войско, и поскольку был стар и болен (его несли на носилках), передал его под команду некоего авторитетного бонда Свена Харальдсона. К ним примкнули лендрманн Эгиль Аслаксон и некий Скьяльг — все купно они поплыли в Трандхейм. У Вигга повстанцы разбили конунгова лендрманна Сигурда Шерстяную Веревку и оккупировали Каупанг. Когда же с ратью подошел конунг Магнус, бонды не решились биться и удрали на север, в Халогаланд, где грабили и жгли поселения. Конунг догнал их и захватил Торира и Эгиля в плен, предав затем казни через повешение, а потом расправился с повстанцами, наложив «суровые наказания на тех, кто был изобличен в измене ему. Одних он велел убить, у других — сжечь их усадьбы». Сбежал только Свен Харальдсон — в Данию.
(Продолжение следОВАет)