На другой день я пошёл в неотремонтированное крыло здания. Где-то там, среди завалов старой мебели, я видел настенную учебную доску. Юрка заверил меня, что это старьё никому не нужно. А у меня родилась любопытная идея.
Покопавшись свалке старых вещей, я отыскал ещё массу нужных и полезных предметов – 8 костяшек домино, 23 сломанных карандаша, 5 ручек без стержней, 3 деревянных брусочка (похоже, от игры вроде дженги), 2 спиннера (причём оба рабочие, крутятся), 10 пластиковых ложек и 2 вилки, 8 магнитов, 3 линейки и без счёта картонных коробок и коробочек разной степени потрёпанности. Сходив в магазин, я разжился клеем, скотчем и мотком верёвки. Моей скромной зарплаты на это хватило. В подсобке нашлись кое-какие инструменты.
Так что, после обеда я притащил в холл старую парту и прибил доску к её столешнице. Доска оказалась зафиксирована под небольшим наклоном, как я и планировал. После этого я разложил перед собой собранные материалы и стал сооружать лабиринт для зелёного шарика. Идея моя была в том, что я буду запускать шарик из определённой точки, он покатится, там что-то толкнёт, здесь уронит, тут крутнётся на спиннере – и в конце окажется в стакане, подставленном под угол доски.
Задача оказалась не такой лёгкой, как я думал вначале. Хотя я начал с простого варианта, планируя усложнять его потом. Мне удалось отладить этот лабиринт только через два дня. Я тут же придумал, как его усложнить. Новые идеи всё возникали и возникали у меня. А шарик вовсе не спешил порадовать меня той послушностью и точностью, что почудилась мне в первый раз. Он падал то чуть раньше, чем следует, то чуть позже, то не докатывался, то отпрыгивал слишком сильно. И мне приходилось поломать голову, как заставить его бежать туда, куда мне нужно. Я на доли миллиметра сдвигал детали лабиринта. И пробовал снова. И снова. И снова.
Эта игра захватила меня целиком. Я посвящал ей все дни. Даже Юрка впечатлился, когда заглянул в один из вечеров. Я как раз отладил новый большой участок лабиринта. И он в изумлении глядел, как мой шарик подпрыгивает, бежит по желобку пластиковой вилки, толкает привязанную на верёвочку деталь домино с приклеенной для утяжеления монетой. Доминошка качается, скатывает в точно выверенное место лежащую рядом ручку, потом толкает шарик в обратную сторону. Он влетает в туго натянутую резинку, отскакивает, прокатывается по карандашному коридору, завершённому сдвинутой ручкой, и со стуком падает в стакан.
– Да-а-а... Вот это шоу! В ютуб, может, выложить? – предложил Юрка.
– Подумаю, – замялся я. – Хочу ещё кое-что доделать.
Это было правдой. У меня была ещё масса идей по усовершенствованию лабиринта и усложнению пути шарика. Но ещё одна правда была в том, что мне почему-то не хотелось ни с кем делиться своим развлечением. От Юрки то не спрячешь, ясное дело. Но выкладывать на всеобщее обозрение? Нет, увольте.
По вечерам я иногда стоял у арочного окна и смотрел наружу. За оградой проходили редкие в этом районе прохожие. Они спешили с работы к своим родным и близким. Где-то, наверное, так же идёт с работы Лена. Возможно, спешит на свидание с кем-то другим. И меня даже почти не задевала эта воображаемая картина. Ведь все они в каком-то другом мире. Где-то там, за окном. А мой мир здесь. Я оборачивался на свой холл с камином, аккуратно заправленный диван и доску с лабиринтом. Да, мой мир сейчас здесь.