АЛЕКСАНДР: Добрый вечер, Дима.
Д.ЗИЦЕР: Слушаю вас.
АЛЕКСАНДР: Очень рад возможности с вами пообщаться. Кратко изложу ситуацию и потом, собственно говоря, сам вопрос. Нашему сыну Диме 9 лет. Он ходит в обычную школу, ну, к учителю, который в значительной степени старается руководствоваться принципами неформального образования.
Д.ЗИЦЕР: Класс.
АЛЕКСАНДР: Да, нам очень повезло с учителем. Но, к сожалению, с нашей стороны были допущены ошибки, связанные с давлением, с объективизмом и прочими другими вещами. И мы безуспешно пытались какое-то время решить вопрос, связанный с какими-то истериками, с какой-то агрессией неожиданной, пока летом ни познакомились с вашим подходом. И теперь на постоянной основе внедряем различные методы.
Д.ЗИЦЕР: Успешно, Александр?
АЛЕКСАНДР: Да, успешно, это дает свои плоды.
Д.ЗИЦЕР: Ура.
АЛЕКСАНДР: И спасибо вам огромное за ваш труд, это, действительно, большое дело для большого количества людей.
Д.ЗИЦЕР: Спасибо вам. Это, правда, дорогого стоят эти слова. Спасибо вам большое.
АЛЕКСАНДР: Сам вопрос. У сына близорукость, ему очки прописали для чтения и занятий три года назад. Но он не любит в них заниматься. Но, если ему напоминать, что, Дим, садишься за учебник или за компьютер, надень, пожалуйста, очки. Он их сам надевал. Зрение продолжало падать, сейчас -3. Полгода назад ему прописали очки уже для постоянного ношения, но не носит, категорический отказ.
Д.ЗИЦЕР: Почему?
АЛЕКСАНДР: Вот непонятно. То есть у нас, и я, и жена с очками, то есть я постоянно, жена практически постоянно. Учительница тоже в очках. В классе тоже есть ребята, которые носят очки. Оправу и стекла он сам выбирал, то есть жена с ним ездила в магазин, он сам выбирал, примерял то, что ему нравится, очечник тоже сам выбрал. Но не носит. На разговор о причинах отказа не идет, то есть ничего внятного не говорит. Вопрос, как помочь Диме знать необходимость заботиться о себе и использовать очки?
Д.ЗИЦЕР: Слушайте, ну, подождите, как человек, я так понимаю, что вы тоже человек с детства близорукий, да?
АЛЕКСАНДР: Да, с детства.
Д.ЗИЦЕР: Ну, и я тоже. Давайте очкарики с очкариками поговорят сейчас. Слушайте, а почему у него зрение-то падает? Это ведь не связано с постоянным или не постоянным ношением очков, там же что-то другое должно быть.
АЛЕКСАНДР: Ну, возможно, с одной стороны, некоторая предрасположенность, потому что, ну, вот и у меня, и у жены слабое зрение. С другой стороны, офтальмолог говорил о том, что, возможно, какое-то влияние именно нервное или неврологическое. То есть мы обращались к неврологу, нам прописывали разные методики лечения, связанные с нарушением кровотока головного мозга. Ну, естественно, там были улучшения и так далее.
Д.ЗИЦЕР: Я скажу, Александр, я скажу, почему я пристаю, при том, что, очевидно, что я не врач, но просто, ну, развейте мою уверенность в том, что зрение не падает от того, что человек не носит очки. Или падает?
АЛЕКСАНДР: Ну, со слов офтальмолога, то есть у него очки были прописаны в плюс. Ну, то есть он близорукий, но ему прописывали в плюс, для того чтобы, грубо говоря, тренировать мышцы. Чтобы как раз удерживать от дальнейшего падения зрения. Потому что предрасположенность есть. И для того чтобы стимулировать мышцы, офтальмолог выписал очки и именно, для того чтобы, именно для занятий, а не для постоянного ношения. Сейчас уже рекомендуют для постоянного ношения.
Д.ЗИЦЕР: Ну, так подождите, Александр, ну, давайте, сейчас я прошу прощения у слушателей, потому что сейчас кто-то может потерять нить нашего разговора, но Александр зато меня поймет. Александр, но ведь, если ему прописан плюс при том, что у него минус, честно говоря, нам с вами обоим понятно, почему он не носил эти очки.
АЛЕКСАНДР: Думаете, что они некомфортны ему?
Д.ЗИЦЕР: У вас минус или плюс?
АЛЕКСАНДР: У меня минус.
Д.ЗИЦЕР: Наденьте очки любого пожилого человека, и вы поймете, почему ваш сын не носил очки. Наденьте на две минуты.
АЛЕКСАНДР: У меня -6, то есть, когда я очки снимаю…
Д.ЗИЦЕР: Ну, наденьте +6. То есть, смотрите, мне кажется, во-первых, так, я хочу верить, что у вас лучший офтальмолог на свете или лучший офтальмолог в Москве. Но, на самом деле, я бы попробовал то, что называется «второе мнение». Сходите, что вы теряете? Это помимо разговора с сыном и так далее. Для начала сходите, ну, просто, чтобы вам сказали, что, я не знаю, что все в порядке или не в порядке, или давай попробуем еще один метод. Ну, сходите, ну, честно, ну, честное пионерское.
Просто, на самом деле, я точно знаю, поскольку, как вы знаете, вероятно, я имею отношение к театру тоже, иногда людям приходится надевать очки, и нет под рукой очков без диоптрий, и напяливаешь, не знаю, свои или чужие. Слушайте, они с ума сходят, голова начинает болеть и так далее. В этом смысле это просто может быть такое, ну, вот впечатление на него произвело сильное.
Теперь, после того, как вы сходите, потому что я-то верю, что есть другие методы, другие способы, мне кажется, что все равно другого варианта нет, вам надо на эту тему перестать нервничать и спокойно с замечательным своим Димой на нейтральной территории типа кафе, парк, я не знаю, что-нибудь еще на эту тему поболтать. Вот сделать так, чтобы он сказал, в чем причина. Причина есть точно.
Если он не говорит вам эту причину, как мы понимаем с вами, причины, в свою очередь, этого может быть только две. Либо он опасается вашей реакции, либо он уверен в вашей реакции, например, что вы огорчитесь и, так сказать, справедливо, и не хочет вас огорчать. В этом возрасте, в общем, вариантов не очень много. Потому что, если он молчит, как партизан на допросе, в общем, других причин быть не может.
И поэтому надо постараться поговорить с ним так, чтобы, во-первых, он понял, что это разговор не эмоционально заряженный. То есть мы не собираемся ни расстраиваться, ни радоваться, ни ругать кого-то, ты чего, это же, ну, просто ты же наш мальчик дорогой, мы хотим, чтобы тебе было удобно, очки неудобны, давай придумаем что-нибудь. Понимаете?
И дальнейшие действия будут зависеть от этого разговора, конечно. Потому что, ну, много, чего бывает, линзы бывают, ну, реально много, чего бывает. Если он чувствует, например, что очки ему не идут по той или иной причине, ну, не знаю, это для чуть более старшего возраста, тем не менее, но в этом случае есть линзы, есть другие оправы, есть много-много, чего.
А, если, то, что я подозреваю, на самом деле, ему просто очень-очень неудобно, чтобы не сказать больновато, то надо искать другой способ.
АЛЕКСАНДР: Хорошо, я дополню информацию, которая есть. У нас также есть проблема с плоскостопием, то есть ему прописали гимнастику для пальцев с карандашами, ну, заниматься спортом каким угодно. Ну, как бы я ему пытался объяснить, что это забота именно о его здоровье и так далее.
Д.ЗИЦЕР: Не надо, нет, нереальная задача, отстаньте немедленно. Найдите в Москве замечательное место, где вместе можно гулять по песочку, и исправляйте таким образом свое плоскостопие. Это не рекомендация врача то, что я сейчас говорю, но, тем не менее, слушайте, у многих детей плоскостопие, это понятно. Понятно, что, если мы давим на них, то это рождает сопротивление, да, уже в 7 лет.
Теперь, есть разные отношения к этому, но абсолютно точно, мы с вами это знаем, это такое не терапевтическое действие – прогулки по песку, но это точно абсолютно описано, как один из способов. Посмотрим. Он начнет заниматься этим только в случае, если ему лично станет это важно. А ему в этом возрасте станет это важным в тот момент, когда ему станет интересно, ну, я не знаю, забавно и так далее. Вот, папа Саша.
АЛЕКСАНДР: То есть объяснить именно с точки зрения максимального влияния на дальнейшую его жизнь.
Д.ЗИЦЕР: А как повлияет его плоскостопие на его дальнейшую жизнь? Ну-ка, испугайте меня.
АЛЕКСАНДР: Ну, дело в том, что это же формируется скелет. Если неправильно сформируются ноги, это будет неправильная нагрузка, и впоследствии…
Д.ЗИЦЕР: Это верно, но для этого есть другие способы решения этого вопроса. Упражнениям с карандашиками, это упражнения для взрослых. И значит, доктор, у которого вы были, тоже я верю, что доктор очень-очень хороший, но это доктор, который не очень умеет с детьми, возможно, так бывает. И это к обоим докторам относится, между прочим. Вот и все.
Нужно искать другие способы, нужно находить чудо-доктора, в каждом городе есть обязательно чудо-доктор, поверьте мне. В Москве их несколько. Вот, собственно говоря, и все. Надо попробовать, надо это найти. Ну, слушайте, ну, ей богу, Александр, ну, трудно ожидать от человека 7 лет, что он осознанно будет снимать носочки, не знаю, что там надо делать с карандашиками…
АЛЕКСАНДР: Ну, 9 лет.
Д.ЗИЦЕР: И 9 тоже, честно.
АЛЕКСАНДР: То есть через голову эту историю не решить, надо другие методы.
Д.ЗИЦЕР: Нет, нет, через голову эту историю не решить, тем более что и первое, и второе не кажутся ему и справедливо не кажутся ему опасным. Первое не кажется опасным, потому что мама, папа рядом, и ничего, живы, здоровы, и он в определенном смысле прав. Но с первым мы разобрались. А второе не кажется ему опасным, потому что, в общем, ничего не болит. Да и вообще-то, скорее всего, страшного ничего не будет.
Надо ли этим позаниматься и пообращать на это внимание? Уверен, что да. Силой точно ничего не будет. Вот этим способом, которым вы идете, интеллектуаульно, когнитивно, не знаю, каким-то, нет-нет, очень-очень трудно. Если бы это было веселое упражнение, которое вы могли бы делать все втроем вечерочком, ну, может быть, это и путь. Но, в общем, я бы, еще раз, в обоих случаях я бы попробовал, то есть проверил, есть ли другие способы решения, честно.
АЛЕКСАНДР: Спасибо вам большое. Спасибо.