Продолжение
Первым "тревожным звоночком" для местных советских властей и руководства создаваемых колхозов стал ознаменовавший вступление в колхозы массовый забой домашнего скота. Перед тем как записаться в колхоз крестьяне пускали "под нож" крупный рогатый скот, поголовье свиней и овец...
В этом массовом явлении помимо естественного желания частного собственника любым способом "взять свое", отчасти выразился и протест против административного нажима на крестьян, против повсеместно практиковавшегося местными партийными активистами насильственного записывания в колхоз-коммуну.
К числу таких административных мер относилась в первую очередь угроза "раскулачивания". Партийные активисты и местные власти согласно поступавшим "сверху" директивам должны были одновременно коллективизацией проводить и раскулачивание, то есть ликвидацию деревенского кулачества "как класса".
Раскулачивание предусматривало арест "кулаков", изъятие в пользу создаваемых колхозов, находящегося в их собственности недвижимого имущества, скота, птицы, сельскохозяйственных машин, механизмов и орудий.
Кулаков с их семьями отправляли на сборные пункты для дальнейшей ссылки преимущественно на необжитые места в Западную Сибирь и в Казахстан. Смертность в семьях раскулаченных в первый год их прибытия в места ссылки доходила до 8%.
Имущество, изъятое у кулаков, чаще всего становилось основой коллективного имущества и производственной базой колхозов. Жилые дома кулаков превращались в правления и колхозные конторы, а бывшие кулацкие дворы с хозяйственными постройками - в колхозные хозяйственные дворы.
Кого из крестьян отнести к категории "кулаков", решали местные власти и прибывшие из города партийные активисты. Тут нередко сводились личные счеты и в число кулаков могли попасть крепкие середняки и даже бедняки, на которых в таком случае навешивался ярлык "подкулачников".
Во многом искусственное деление крестьян на три категории - "кулаков", "середняков" и "бедняков", в противовес позиции видного ученого -аграрника А.В. Чаянова, яро отстаивал директор Института сельскохозяйственной экономики, уже знакомый нам Л.Н. Крицман.
У Чаянова все крестьяне делились на шесть категорий, только последняя из них, включавшая крупных деревенских собственников , использовавших наемный труд, и которые сами не работали на земле, была отнесена собственно к "кулакам". А "по Крицману" кулаками объявлялись и крепкие середняки.
В развернувшейся дискуссии победила, поддержанная Наркоматом земледелия, классификация крестьян "по Крицману", что в итоге привело к многочисленным нарушения законности и необоснованным репрессиям против крестьян-середняков, которые, по сути, спровоцировали новую вспышку гражданской войны в деревне.
В марте 1930 года в "Правде" была опубликована статья Сталина "Головокружение от успехов" с критикой "перегибов" в коллективизации, попыток местных активистов силой загнать крестьян в колхозы и обобществить все, вплоть до мелкого хозяйственного инвентаря.
При этом обращалась внимание, что предельная разнарядка на "раскулачивание" (3% хозяйств) повсеместно необоснованно превышается.
Репрессии против "кулаков" часто затрагивают и середняцкие хозяйства. После статьи Сталина нажим на крестьян был ослаблен. Как следствие этого степень коллективизации к июлю 1930 года упала с 57% до 28%. С января 1931 года она снова стала расти до 93% к лету 1937 года.
В все же инерция насильственной коллективизации, создания колхозов-коммун, изъятия хлеба и скота, прокатившаяся по стране, привела в 1932-1933 годах к катастрофическим последствиям и настоящему кризису в сельском хозяйстве.
Масштабная реорганизация сельскохозяйственного производства, ликвидация крупных, "кулацких", хозяйств, неурожай зерновых 1932 года, падение поголовья лошадей и крупного рогатого скота вдвое, овец - втрое привели к страшному голоду зимы 1932-1933 годов. Особенно много людей погибло от голода на Украине (от 1 до 3 млн человек).
Технократическая социальная инженерия дала колоссальный сбой... Местные руководители, несмотря на неурожай повсеместно стремились сохранить объем поставок зерна государству.
В конце 1932 года все зерно из колхозов, включая принадлежавшее самим колхозникам, в приказном порядке было вывезено на элеваторы.
Зимой 1932-1933 годов у колхозников зачастую изымалось даже зерно, выданное им, как аванс за трудодни.
По поводу безобразий с изъятием хлеба у колхозников к Сталину с письмом обратился писатель М.А. Шолохов. Несмотря на попытки местных властей скрыть причины голода начались судебные разбирательства.
По приговору судов в 1933 году были призваны виновными и осуждены несколько партийных и хозяйственных работников. Так руководитель хлебозаготовок на Дону, А.А. Пашинский на показательном процессе был приговорен к расстрелу... Этот приговор, впрочем, был в дальнейшем отменен Верховным судом...
В марте 1933 года состоялся судебный процесс против ряда работников Наркомата земледелия, как виновных в возникновении голода. Сам факт проведения таких судебных процессов был признанием наличия голода в стране в начале 1930-х годов.
Несмотря на множество разумных, но запоздалых постановлений, устраняющих "перегибы" в коллективизации, положение удалось выправилось лишь в 1935 году. Начали расти сборы зерна, поголовье скота, оплата труда колхозников. В 1937 году сбор зерна составил уже 97.5 млн тонн против 68,4 млн тонн в 1932 году.
На первом этапе коллективизации эффект достигался в основном за счет экстенсивных факторов - простой кооперации и увеличения площади запашки. В результате этого крестьяне на ту же работу затрачивали уже на 30% труда меньше. чем раньше.
Но главным для последующей индустриализации страны было существенное повышение товарности сельскохозяйственной продукции - до 50% по сравнению с менее чем 20% у единоличных хозяйств. Заметно возросла также механизация сельского хозяйства.
Создание МТС с тракторами и грузовиками, взявших на себя самые трудоемкие работы, привело к высвобождению на селе больших трудовых ресурсов.
К 1940 году мощность тракторного парка выросла в десятки раз, до13,9 млн л. с. и почти сравнялась с суммарной мощностью тяглового скота, которая оценивалась в15,8 млн л. с. На закупки тракторов и комбайнов за рубежом расходовалась примерно половина доходов от экспорта зерна.
Причины провала первого этапа коллективизации в СССР были фундаментальными и заключались в несоответствии социально-инженерного проекта сплошной коллективизации социально-культурным представлениям о своем будущем российских крестьян.
Тот тип колхоза, который навязывался крестьянам не соответствовал их представлениям о нормальной и зажиточной жизни. Не имея желания сопротивляться ему активно, большинство крестьян сопротивлялись ему пассивными методами: уходом из села, сокращением пашни, убоем скота.
В ряде мест случались и убийства, как активистов, так и противников колхозов. Кое-где происходили даже локальные восстания.
В целом же, несомненно, коллективизация привела к глубоким социальным изменения на селе и во всей структуре советской экономики, в хозяйственном и государственном строительстве.