«Сегодня нет необходимости говорить об его жизни, со страстями и ошибками, грехами и падениями. Этой жизнью, конечно, страдала и изнывала душа поэта. Но эту жизнь преодолел его дух. Преодоление себя, своей души в слове и обретение через слово своего духа есть самое таинственное и могущественное в творчестве Есенина».
Митрополит Симон (Новиков)
«В Бога верил мало. В церковь ходить не любил»,– так написал Есенин в автобиографии, датированной 1923-м годом. Можно ли в это поверить?
В семье Есениных искренняя вера являлась неоспоримым образом жизни, дед Федор Андреевич читал по праздникам маленькому Сереже Евангелие и Священную историю, в пять лет мальчик уже освоил церковную грамоту и читал православные книги самостоятельно. С бабушкой Натальей Евтеевной ходили пешком ко всем монастырям Рязанской губернии.
Поэт вспоминал впоследствии: «Первые мои воспоминания относятся к тому времени, когда мне было 3-4 года. Помню: лес, большая канавистая дорога. Бабушка идет в Радовецкий монастырь, который от нас верстах 40. Я, ухватившись за ее палку, еле волочу от усталости ноги, а бабушка все приговаривает: «Иди, ягодка, Бог счастья даст». Чтобы забыть об усталости, бабушка рассказывала сказки, легенды и жития святых – устных сказаний она знала великое множество.
Биограф Есенина Юрий Прокушев писал: «Красота родных рязанских раздолий и русского слова, песни матери и сказки бабушки, Библия деда и духовные стихи странников... способствовали раннему поэтическому пробуждению Есенина».
Своему лучшему другу, Григорию Панфилову, с которым вместе учились в семинарии в Спас-Клепиках, Есенин адресовал такие строки: «Гриша, в настоящее время я читаю Евангелие и нахожу очень много для меня нового… Христос для меня совершенство. Но я не так верую в Него, как другие. Те веруют из страха, что будет после смерти? А я чисто и свято, как в человека, одаренного светлым умом и благородною душою, как образец в последовании любви к ближнему».
Первый сборник Сергея Есенина под названием «Радуница» вышел в Петрограде в феврале 1916 года, двадцатилетний поэт даже в названии адресовался к своему к раннему стихотворению «Знаю, чую волю Божью…» («Чую радуницу Божью…»). Собственно, благодаря этому небольшому сборнику Есенин и попал на поэтический пантеон, где в то время царствовали мэтры Серебряного века.
Но Советской России нужен был совсем другой Есенин, «Радуница» спешно переделывалась, из нее уходило все то милое и бесконечно близкое душе поэта – образ Родины, память предков, поклонение Христу. Сравните первоначальные строки и измененные впоследствии:
Край родной, поля, как святцы,
Рощи в венчиках иконных...
***
Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных…
Ослабил ли вихрь революций истинную веру поэта, или Есенин был вынужден мимикрировать к окружающей недружелюбной к Богу действительности, сегодня уже сказать сложно.
Вольное житье в Москве, скандалы и эпатажи во время повсеместного разгула антирелигиозной кампании породили двойственность стихотворной тематики: «кабацкие мотивы» с одной стороны, и непреходящая тоска по родной деревне с патриархальными устоями, с другой. Последние стихи Есенина, наполненные глубоким философским смыслом и сожалением о невозвратном прошлом, стали настоящей исповедью и духовным покаянием. Есенин делился болью с поэтом Всеволодом Рождественским: «Пишу не для того, чтобы что-то выдумать, а потому, что душа просит. Никого ничему не учу, а просто исповедуюсь перед всем миром, в чем прав и в чем виноват».
Священник Сергий Рыбаков в статье «Сергей Есенин и русская революция» заметил: «Русский народ во всех, выпавших на его долю испытаниях сохранил в себе образ Божий, свет иного бытия. И одним из тех, кто раскрыл устремленность русской души к небесному, горнему миру, был народный поэт Сергей Есенин».
📖 Религиозные мотивы в творчестве Сергея Есенина:
Шел Господь пытать людей в любови.
Выходил Он нищим на кулижку.
Старый дед на пне сухом, в дуброве,
Жамкал деснами зачествелую пышку…
Подошел Господь, скрывая скорбь и муку:
Видно, мол, сердца их не разбудишь…
И сказал Господь, протягивая руку:
«На, пожуй, маленько крепче будешь».
***
Проходили калики деревнями,
Выпивали под окнами квасу,
У церквей пред затворами древними
Поклонялись Пречистому Спасу.
Ковыляли убогие по стаду,
Говорили страдальные речи:
«Все единому служим мы Господу,
Возлагая вериги на плечи.
***
Чахнет старая церквушка,
В облака закинув крест.
И забольная кукушка
Не летит с печальных мест.
По тебе ль, моей сторонке,
В половодье каждый год
С подожочка и котомки
Богомольный льется пот.
Лица пыльны, загорелы,
Веки выглодала даль,
И впилась в худое тело
Спаса кроткого печаль.
***
На вратах монастырские знаки:
«Упокою грядущих ко мне»,
А в саду разбрехались собаки,
Словно чуя воров на гумне.
Лижут сумерки золото солнца,
В дальних рощах аукает звон...
По тени от ветлы-веретенца
Богомолки идут на канон.
И все тягуче память дня
Перед пристойным ликом жизни.
О, помолись и за меня,
За бесприютного в отчизне!
***
Чую радуницу Божью –
Не напрасно я живу.
Приклоняюсь к придорожью
Припадаю на траву.
Между сосен, между елок,
Меж берез кудрявых бус,
Под венком в конце иголок,
Мне мерещится Иисус.
Он зовет меня в дубравы
Как во царствие небес,
И горит в парче лиловой
Облаками крытый лес.
Голубиный Дух от Бога,
Словно огненный язык
Завладел моей дорогой,
Заглушил мой слабый крик.
Льется пламя в бездну зренья,
В сердце радость детских снов.
Я поверил от рожденья
В Богородицын Покров.
***
Не в моего ты Бога верила,
Россия, Родина моя…
Ты как колдунья дали мерила,
И был как пасынок твой я.
Боец забыл отвагу смелую,
Пророк одрях и стал слепой.
О, дай мне руку охладелую –
Идти единою тропой.
Пойдем, пойдем, царевна сонная,
К Христовой вере и одной,
Где светит радость испоконная
Неопалимой купиной.
Спасибо, что дочитали до конца! Подписывайтесь на наш канал и читайте хорошие книги!