Ох, и въедливая была моя соседка! Ну прямо кошмар. Ей бы в газете работать, брать интервью у людей, к которым никто не может подобраться! А уж не дай господь, кто неправду скажет! Она всё из этого человека вытрясет, прямо вместе с душой! Это её и погубило. Вернее, не её, а...
Врывается ко мне как-то в выходной. Поедем, да поедем - на кладбище. Надо ей родственницу проведать. Знает, что у меня там тоже родные люди покоятся. Я отвечаю, что не планировала, но она - чуть ли не на колени. И трясется вся. Видно - что-то с ней произошло. Только я-то тоже въедливая, докопалась.
- Да срок у меня подошел. Кладбищенский. Мой срок.
- Но ты еще, извиняюсь...
- Не извиняйся. Сама я во всем виновата. Натура такая дурацкая. И теперь раз в год, вот в этот самый день я обязана являться на могилу к родственнице своей, сестре моего отца. Ты должна её помнить...
Конечно, я её помнила. Элегантная пожилая дама. Модная, несмотря на возраст. Величественно так ходила...
- А вина-то твоя в чем? Дай бог каждому до её возраста дожить. Ей ведь было за восемьдесят...
- За девяносто! Но ты ведь знаешь, что такое для меня справедливость? Знаешь ведь?
- Да уж да...
- Так вот. Когда умер её муж и она осталась одна... Совсем одна... Так она на надгробии-то - у них там семейное захоронение - попросила сразу и себя написать. Имя, дату рождения, а потом - тире и... пустое место. То есть чтобы потом только год смерти вписать. Уж не знаю, чем она руководствовалась. Не написали бы мы, что ли? Прямо обидно даже было.
- Ну, а при чем тут справедливость?
- Так я же за неё боролась! За правду страдала!
- Не вижу пока логики. Как? Где? С кем?
Ох, лучше бы я не задавала этих вопросов! Она просто взвилась до самых высоких нот!
- Как? Я кричала! Где? На Том Свете! Я боролась с апостолом! Не знаю, как его зовут. Он мне не представился!
Я поплотнее закрыла дверь, чтобы соседи не услышали эти истошные вопли и не вызвали санитаров.
- Не парься. Мне нет покоя давно. Ведь она умерла из-за меня. Это я виновата. Если бы я не влезла со своей долбанной справедливостью... Она бы и сейчас была жива. И теперь я боюсь идти на кладбище. А обязана. Апостол сказал - в этот день. Каждый год. Я должна как бы там отмечаться. А вот за что? Я, конечно, виновата. Но я не виновата, что у них там, в их картотеке небесной - такой ба... беспорядок!
- Ты потише на всякий случай...
- А что потише-то? Что? Мне приснилась их картотека. Вот как в библиотеке, только ящички пошире. И она прямо в небо уходила... И апостол в длинных одеждах стоял на лесенке, довольно высокой, и перебирал карточки умерших. И её назвал. А она ведь еще жива была! Ох, как я ему выдала! Кричу - да что же у вас творится? Человек жив, а вы его куда определили? Он так странно на меня посмотрел и что-то сказал типа - исправим... Или о правилах... Я не очень разобрала... Только она после этого умерла! Вот так вот! А потому - едем! Он сказал, чтобы именно в этот день я к ней являлась. А я боюсь. Ведь меня там что-то ждет. Наказание?
На душе после её рассказа было тяжело, но мы поехали. В пути она немного повеселела и уже с юмором поведала мне, что апостол ей на прощание сказал - в их жизни, мол, тоже бывают ошибки.
- Ну, ты ж меня знаешь - я тут же схватилась и говорю - о, так у вас тоже есть жизнь? Прямо вот такая жизненная жизнь, как у нас? Только со всяким там волшебством? Он очень строго на меня посмотрел тогда. Я извинилась. Вот он и сказал про это число. Что-то меня ждет... Хоть бы не помереть... Ещё пожить...
А дальше было непросто. Тем более, что я - человек впечатлительный. Да нет, она жива, её не поразила молния. И сердечного приступа не было. Просто когда мы подошли к их захоронению, то увидели внизу мерцающую надпись - имя моей спутницы и годы её жизни. Обе даты! Обе! Но они так мерцали, что последние цифры мы не смогли разобрать!
- Ну вот это что, а? Это для чего? Чтобы я всё время жила и дрожала! Жила и дрожала! Ну разве так можно? И где тут справедливость?
А я посоветовала ей попросить прощения у родственницы.
Не так давно в назначенный апостолом день мы еще раз съездили на то кладбище. Никакой надписи с её именем уже не увидели. Родственница её простила? Или за всем этим кроется что-то ещё?
Я не знаю ответов на эти вопросы. Как и на многие другие. Но порой кажется мне, что там, в районе Того Света, течет довольно обыденная жизнь - и законы, и порядки её так напоминают наши... И шутки - тоже...
