Этот случай произошел в 1807 году во Вторую Архипелагскую экспедицию русского флота под командованием Дмитрия Николаевича Сенявина (6 (17) августа 1763 — 5 (17) апреля 1831) — русский флотоводец, адмирал
Рядовой 13-го егерского полка Иван Ефимов в рукопашной схватке
захватил французского солдата. Выбил у него из рук ружье, а убивать
передумал, больно уж молод был солдат, почти мальчишка. Вместо
этого потащил в тыл, чтобы сдать начальству, да нарвался на группу
черногорцев. Те, увидев француза, оттолкнули егеря и повалили
француза наземь, чтобы отрезать ему, по обыкновению, голову.
– Стойте! – закричал им Ефимов. – Вы же православные! Неужто
возьмете грех на душу! Берите лучше мои деньги, но отдайте мне
француза! Черногорцы остановились в нерешительности.
– Если кто из вас посмеет убить солдата, то я лично насажу его на
свой штык! А вы должны будете убить меня- Подумайте, какой это
грех: убить своего брата! Митрополит вас всех проклянет!
– . Забирай своего язычника! – махнули рукой черногорцы. –
Неужто ты думаешь, что мы могли бы поднять руку на русского?
В следующие дни получила внезапное продолжение история пленения
французского солдата егерем Ефимовым. Дело в том, что пленного
отправили на линейный корабль «Святой Пётр». Туда же после боев
отправился повидать земляков и Ефимов. Узнав своего спасителя,
француз бросился ему на шею. Затем полез в трюм и вернулся с двумя
талерами, которые он успел заработать в русском плену.
– Ты это оставь! – оттолкнул их Ефимов. – Мне деньги твои без
надобности!
Окружившие матросы и егеря не понимали, в чем дело. Тогда
солдат рассказал о том, что случилось с ним по-французски
подошедшему гардемарину. При ближайшем размене пленных он был
обменен на нашего солдата. Едва оказавшись у своих, француз тут же
отправился к Лористону и заявил, что он содержался у русских в плену
значительно лучше, чем русские у них, а кроме этого, поведал
командующему свою историю.
– Хорошо! – Лористон тут же отсчитал сто наполеондоров, которые
велел передать через парламентеров русскому егерю.
Узнав о присланных деньгах, Сенявин велел объявить по армии,
что, если кто отдал свои деньги за спасение жизни пленного, то может
явиться к командующему и те их получить. Шли дни, но никто за
деньгами не являлся. Наконец, потерявший терпение Сенявин велел
объявить розыск. Ефимова быстро нашли, и он предстал перед вице-
адмиралом.
– 13-го егерского полка роты капитана Товбичева рядовой Иван
Ефимов! – представился вызванный по всей форме и встал во фрунт. –
Спасал ли ты пленного? – Было, ваше превосходительство! – Почему
тогда не пришел за деньгами?
– Я не имею тому доказательств, потому что, кроме Бога,
свидетелей не было!
– То, что спас пленного и денег своих за него не пожалел –
молодец, а то, что и скромен при том, вдвойне! На, держи! – и Сенявин
передал егерю тяжелый сверток с сотней наполеондоров.
Развернув сверток, егерь поинтересовался у адъютанта, что это за
деньги такие, а, выслушав объяснение, отсчитал 15 монет.
– Вот это мои, ваше превосходительство, а чужого нам не надобно!
Молча посмотрел на солдата вице-адмирал, затем достал из своего
кошелька горсть золотых и добавил к общей куче:
– Бери, Иван, это уже не французский генерал тебе дает, а я! Ты
сделал честь русскому имени, а потому достоин награды! Быть тебе
унтер-офицером и Георгиевским кавалером!..