Судорожно стискивая руки
И до крови кусая губы,
Глуша в себе все звуки,
Я вёл себя по очередному кругу,
Тоски и боли, зла и тьмы.
Не надеясь на спасение за дверьми,
Распадаясь на фрагменты и куски,
Я бил себя сожаления плетями.
Я писал до утра стихи
И отпускал их, как птиц,
В другие сердца грустить.
И стирал из памяти десятки лиц.
Возврата не ждал к былому,
И не ходил больше к проклятому дому,
Ни на яву и ни во снах,
Я знаю, что былое, истлевший прах.
Во что я мог ещё верить,
Растаскивая себя на слова?
Что ещё я мог миру доверить?
Всё горе теперь лишь дрова,
Что гневно бросаю в огонь вдохновения,
Не слушая, сбившиеся сердцебиение.
Не считая потерь, не жалея себя и людей,
Не жалея своих холодных ночей и тем более дней.
Пусть всё сгорит до тла,
Стихнет, потухнет, отпылает.
Я душу не берёг от зла.
Не худший, знаете финал,
Для того, кто всё равно,
Что делать с жизнью не знал.
Для того, кто судьбы не выбирал,
Для того, кто с тоскою сплёлся воедино давно.
У кого на душе темным - темно.