Предлагаем вашему вниманию новую публикацию из серии «Они учились с Пушкиным», где рассказываем о судьбах воспитанников первого выпуска Императорского Царскосельского Лицея (1811–1817).
Павел Николаевич Мясоедов (1799-1868) принадлежал к старинному русскому дворянскому роду, происходившему от Якова Мясоеда. По преданию, он вместе с братом Хрущем выехал из Литвы к Великому князю Ивану III (1440-1505). Этот род Мясоедовых внесен во II и IV части Дворянской Родословной книги Московской, Орловской, Санкт-Петербургской, Тульской, Харьковской и Ярославской губерний.
Павел родился в семье Николая Ефимовича (1750-1825) и Аграфены Сергеевны (1750-1801) урожденной Щербатовой. Отец — действительный статский советник, сенатор, московский вице-губернатор. Семья жила в Москве в собственном доме на Большой Дмитровке (в настоящее время в нем располагается Российская государственная библиотека искусств). Первоначальное образование Павел получил в частном пансионе.
В Лицее преподаватели отметили его «слабые способности» и плохую память, которые «он старается награждать…прилежанием, покорностью и усердием». Адъюнкт-профессор нравственных наук А. П. Куницын дал юноше характеристику: «… не понятен, занимается предметами вовсе без размышления и сказывает весьма мало успехов… имеет добрый характер, очень чувствителен».
Самолюбивый, докучливый, пылкий Павел часто попадал в нелепые ситуации, которые однокурсниками высмеивались на страницах рукописного журнала «Лицейский мудрец». В статьях Мясоедов фигурировал под именами «Мясожорова», «Осло-Доясомева», «Мясина», а на карикатурах изображался с ослиной головой. Попало на острый язык издателей событие, произошедшее на уроке русской словесности. На задание профессора Н. Ф. Кошанского описать восход солнца, Павел воспользовался строкой из стихотворения Н.П. Буниной «Сумерки»:
Блеснул на западе румяный царь природы…
Дальше ничего не мог придумать...
По словам пушкиниста Н. Б. Томашевского, «окончание, не лестное для Мясоедова, приписал Илличевский»:
И изумленные народы
Не знают, что начать:
Ложиться спать или вставать.
Директор Лицея Е.А. Энгельгардт в записках о первенцах, составленных для себя в 1816 году, с едкой иронией отозвался о Павле: «Никто так хорошо и элегантно не одевается, никто так изящно не разглаживает своей челки. Никто не умеет так изящно пользоваться своим лорнетом, никто не хотел бы так, как он, уже сейчас стать гусаром, но никто меньше его не пригоден и не имеет охоты к серьезным занятиям». О желании Павла Мясоедова стать гусаром знали его товарищи:
Поль проте(к)сией Бояров
Будет юнкером гусаров… — говорилось в лицейской национальной песне.
По окончании Лицея П. Н. Мясоедов недолго служил корнетом в Оренбургском уланском полку. В августе 1817 года Е. А. Энгельгардт сообщил Ф. Ф. Матюшкину: «Мясоедов дурачится и глупит, как и прежде; вскоре после пожалования его в офицеры поссорился и подрался с каким-то писарем, за что просидел под арестом две недели». В дальнейшем послужном списке Павла Николаевича — Переяславский конно-егерский и Гродненский гусарский полки. В 1823 году он по болезни ушел в отставку в чине поручика. Служил чиновником канцелярии Министерства юстиции.
В 1824 году Павел Николаевич женился на дочери тульского помещика А. С. Мансурова Надежде Алексеевне. Поселился в 12 верстах от Тулы, где жил «с пропастью детей» и, по признанию самого Мясоедова, «сделался сельским совсем жителем». Хлебосольный хозяин с удовольствием принимал у себя А. Дельвига, а в Туле «поставил себе за долг всех через сей город проезжающих лицейских у заставы встречать шампанским».
Преданный лицейскому братству, Павел Николаевич совершил мужской поступок: вместе с письмом сестры ссыльного И. Пущина Екатерины Ивановны отправил в Сибирь и свою весточку. По словам Н. Я. Эйдельмана: «Из лицейских одноклассников после пушкинского послания «Мой первый друг…» вторым не испугался написать в «каторжные норы» Павел Мясоедов». Невозможно без волнения читать безыскусно написанные строки: «Порадуй меня, друг мой, дай знать… чем могу служить тебе, уведомь, не можно ли тебе чего выслать, прошу тебя, будь откровенен, не откажи мне в сей отраде».
Накануне празднования 25-летней годовщины Лицея 15 ноября 1836 года Павел Николаевич в Петербурге дал торжественный обед, на котором среди присутствующих был А. С. Пушкин. Юбилей отмечали на квартире М. Л. Яковлева. В письме В. Д. Вольховскому Михаил Лукьянович сообщил: «Итак, 19-е число праздновалось по обыкновению между нами. Прежде всего надо сказать тебе, что к этому времени приезжал в Петербург из деревни Мясоедов и натворил много чудес. Он вытащил из норы Гревеница, который никогда не являлся к нам на праздник и отыскал Мартынова; словом, действовал мастерски».
Павел Николаевич Мясоедов умер в Петербурге 15 ноября (3 ноября по старому стилю) 1868 года и похоронен на Смоленском кладбище.
Материал подготовлен Н. В. Тишкевич, ведущим хранителем экспозиций Мемориального Музея-Лицея и Мемориального музея-дачи А. С. Пушкина.