Еще в 2019 году политические и военные руководители Турции внесли в повестку внешней политики вопрос о создании военного блока «Армия Турана», который по их представлению должен объединить в себя вооруженные силы Турции, Азербайджана, Казахстана, Узбекистана, Туркменистана и Киргизии.
Данный проект предполагает наращивания как политического влияния, так и военного присутствия Турции на Южном Кавказе и в Центральной Азии.
Первой страной на пути создания общей тюркской армии стал Азербайджан, который за последние десятилетия фактически потерял реальный контроль над собственными вооруженными силами. Данный факт в полной мере подтвердился, когда осенью 2020 года, в ходе 44-дневной войны между Азербайджаном и Арменией в Нагорном Карабахе, Баку был фактически отстранен от управления боевыми действиями, которое осуществлялось под руководством генерального штаба ВС Турции.
После окончания боевых действий в Карабахе Баку уже официально подтвердил планы по размещению полноценных военных баз Турции на своей территории.
Еще в разгар военных действий в Нагорном Карабахе Министр национальной обороны Турции Хулуси Акар свершил рабочие визиты в Казахстан и Узбекистан, где он провел переговоры как с руководителями оборонных ведомств, так и с главами государств. По итогам переговоров Турция достигла соглашения с Казахстаном и Узбекистаном по усилению сотрудничества в сфере военного образования.
В Ташкенте главы оборонных ведомств Турции и Узбекистана согласовали план двустороннего военного сотрудничества, где предусмотрены проведения совместных практических тренировок подразделений двух стран. В частности, 23 марта в Узбекистане стартовали совместные учения подразделений специального назначения Турции и Узбекистана, предусмотренные в вышеуказанном плане.
Такая активизация турецкой военной дипломатии в Центральной Азии вызвала ряд обсуждений в международных экспертных кругах, где специалисты анализируют как положительные стороны военно-политического сотрудничества с Турцией для республик Центральной Азии, так и негативные факторы, возникающие при этом процессе.
В случае положительных факторов отмечается в основном выгода для Анкары от укрепления ее статуса региональной державы.
А вот для республик Центральной Азии картина проясняется немного в ином цвете. Эксперты подчеркивают, что усиления военного и военно-политического присутствия Турции в регионе формирует широкий спектр угроз как для отдельных стран, так и для всего региона в целом. В частности, выделяются три основные угрозы: ослабление суверенитета, обслуживания турецких геополитических интересов, политический кризис с основными региональными игроками в лице России, Китая и Ирана.
Ослабление суверенитета следует из турецкой концепции новой «Османской Империи», в котором не предусмотрено права тюркоязычных республик на суверенитет и национальную идентичность.
Также в концепции новой «Османской Империи» турецкие идеологи рассматривают возможность использования политического и военного потенциала тюркоязычных государств для достижения военно-политических целей Турции, в частности участие военнослужащих этих стран в развязанных Анкарой региональных и локальных военных конфликтов.
Существенной частью концепции новой «Османской Империи» является военный блок «Армия Турана», который предусматривает размещение турецких военных баз на территории тюркоязычных государств Южного Кавказа и Центральной Азии. Турецкие военные базы будут рассматриваться в качестве угрозы со стороны России, Китая и Ирана, в результате чего территории расположения турецких военных баз станут мишенью для них.
Амбиции Турции по формированию новой «Османской Империи» подвергают ее потенциальных союзников реальным рискам в сфере безопасности и политической стабильности.