оглавление канала
Володя продолжал сидеть, и хмура смотрел уже не на веник, а на меня. Он только начал говорить:
- Ольга …
Я перебила его в самом начале.
- Послушай, я не буду говорить тебе, что ты поломал мне жизнь. Это не правда. Но, я смею тебе напомнить, что на этом кордоне я оказалась не без твоего участия. И, диктовать, что я должна делать, а что нет, уж точно, не тебе. Я осознаю опасность, но, я сумею за себя постоять.
Он зло усмехнулся.
- Как в этот раз?
Я не поддалась на его провокацию и спокойно ответила.
- В этот раз, они меня застали врасплох. Этого я больше не допущу. Я буду готова. И потом, я здесь не одна. Со мной Айра и Матильда. Они не дадут меня в обиду.
При упоминании имени волчицы, его слегка перекосило. Наверное, вспомнил, как она его напугала, когда была совсем маленьким волчонком. Но, промолчать он не мог.
- Много они тебе помогли в этот раз? – В голосе легкое презрение и, я бы сказала, ехидство.
- Хочу напомнить, - Опять я заговорила, почти шепотом, - Что благодаря именно им я сейчас сижу на этой табуретке и разговариваю с тобой. Ты знаешь, терпение всегда было моей отличительной чертой. Но, хочу заметить, и оно у меня не резиновое.
В этот момент, хлопнула входная дверь и в дом вошел Павел. За его плечом маячила лохматая голова Михалыча.
Растянув губы в улыбке, я ласково прожурчала.
- А, теперь, Владимир Дмитриевич, я вас больше не смею задерживать. – Он попытался что-то сказать, но, я не дала ему такой возможности. – Знаю, знаю. Можете не говорить, что у вас много работы и вы не можете остаться, чтобы выпить кружечку чая.
У Володи от досады только зубы скрипнули. Он окинул холодным взглядом вновь прибывших, и уже в дверях, почти не разжимая челюсти, проговорил:
- Я вижу, что вы тут уже и защитников себе нашли, Ольга Викторовна. – Ядовито проговорил он. И вышел, хлопнув дверью, так, что бревна дома заходили ходуном.
Я было, хотела кинуться за ним, чтобы вручить ему так полюбившийся веник. Но, потом передумала. Он мне самой пригодится.
С Павлом приехал и Егорка. И теперь он стоял со мной на крыльце и восторженным шепотом спрашивал:
- Теть Оль, а это правда, что ваша волчица вас спасла?
Я усмехнулась. Внезапно вспомнилось, как я лежала в темноте подземелья, засыпанная обвалившейся землей, и, из небытия кромешного ужаса, меня вывел волчий вой.
Потрепав мальчишку по голове, я усмехнулась:
- Правда, Егор. Причем, не один раз.
Пацан смотрел, как по поляне носилась Матильда с Айрой, и мечтательно проговорил:
- Я бы хотел, чтобы у меня был свой волк.
Мне захотелось объяснить этому мальчишке саму суть живого. Не знаю, почему. Но, для меня это было очень важно. Подбирая слова, я заговорила.
- Запомни, Егорка, волк никогда не может быть «твоим». Волки не принадлежат никому. Ты только можешь быть ему другом, причем, это желание должно исходит от обоих. Иначе – никак. – Видя его непонимающий взгляд, я постаралась объяснить ему на примере. – Вот, смотри. Твой друг Васька …
Егор перебил меня.
- Да, какой он друг!!! Он меня бате заложил! – Шмыгнул он носом.
Я нетерпеливо продолжила.
- Ну, хорошо, не Васька, любой твой друг. Он кому принадлежит?
Чадо немного подумало, посопело и с сомнением выдало.
- Ну-у-у … Он сам себе принадлежит. Так то, человек. А то, волк.
- А с чего ты решил, что волк хуже человека?
Мальчишка озадачился, помолчал и нерешительно возразил:
- Так он же зверь … Он говорить не умеет.
Я улыбнулась.
- С чего ты это взял? Он умеет говорить, только на своем, волчьем языке. А ты знаешь, что волки понимают человеческую речь? Конечно, самую простую, но понимают. А еще, они умеют читать твои эмоции.
Новое слово вызвало у него затруднение. И я, нетерпеливо ему объяснила.
- Они понимают твои чувства. Страх, боль, радость. Слышат ласковые интонации в твоем голосе. Но, если ты будешь говорить ласково одни слова, а в душе думать очень плохо, или бояться будешь, то волк почувствует то, что у тебя на самом деле, внутри, в твоем сердце. Разве ты можешь человека ЗАСТАВИТЬ с тобой дружить … - На мгновение я замолчала, и с горечью, удивившей меня саму, закончила. – Или любить …
Тут, из дверей высунулась лохматая голова Михалыча.
- Ну, чего вы там. Айда в дом, у нас уже самовар готов.
Я приобняла Егора за плечи и завершила нашу беседу словами:
- Запомни, Егор, что посеешь, то и пожнешь. Если ты отдашь любовь, то непременно получишь в ответ тоже, а если отдашь капкан, то вполне можешь получить волчьи клыки в ответ.
Мальчишка смущенно посмотрел на меня:
- Ну, теть Оль … Мы же договаривались. Я же уже поклялся, что не буду больше.
Я ему подмигнула, и довольные друг другом мы вошли в избяное тепло. Но, до конца обеда Егор сидел задумчивый и неразговорчивый. Чувствовалось, что его мысли были где-то далеко.