Почему стремление быть идеальным ради чужого одобрения вредит и вам, и вашему ребенку? Объясняет гуру неформального образования Дима Зицер.
Предлагаю договориться о терминах. Что принято считать перфекционизмом в наше время? Популярный ответ: это когда у человека, неважно, ребенка или взрослого, есть стремление делать все идеально и таким образом «быть хорошим».
Казалось бы, что здесь плохого? Ведь сделать что-то идеально относительно вашей личной системы координат – это очень круто. Круто ставить себе задачи, действовать. Это же и есть развитие. Я говорю себе: «Дима, ты должен написать статью», «Дима, ты должен поставить спектакль». Никакой петух меня сверху не клюет, я могу этого не делать – механизм работает, потому что я сам определяю свои цели и продолжаю совершенствовать свою систему координат, которая строилась годами. К примеру, в девятом классе я был влюблен в учительницу химии. У меня была личная цель: мне было абсолютно все равно, какие оценки я буду получать, но мне хотелось, чтобы она обращала на меня внимание. Такая мотивация не разрушает, это прекрасное, пускай и одностороннее чувство. Осечка происходит в последней части определения. «Быть хорошим» для кого? Если ваши действия основаны на бесконечном сравнении, стремлении стать лучше, чем Коля, Катя или еще какой-нибудь Олег, вы медленно, но верно попадаете в ловушку – в прокрустово ложе оценивания и сравнения.
Туда нас загоняет не что иное, как школьная система оценок. В школе нам транслируют тройки, четверки и пятерки как некие объективные оценки того, что мы делаем. Но ведь любая попытка оценить человека субъективна. Скажите мне, кто играет лучше – Роберт Де Ниро или Евгений Миронов? Кто лучше поет – Мик Джаггер или Пол Маккартни? Кто вообще определяет шкалу оценивания? Так почему мы считаем, что можно объективно оценить то, что делает ребенок в школе?
Подумайте сами: оценку ставит чужой человек, действия которого связаны с его настроением, взглядами на историю, политику, на жизнь. И этот чужой человек говорит: «Слушай, вот это ты сделал хорошо. А вот это – плохо». Причем человеческая обратная связь здесь не предусматривается. Она устроена сложно и рефлексивно: люди говорят друг с другом, сомневаются, задают вопросы. Ученику это помогает вырабатывать свое мнение и свои взгляды. А школьная двойка и даже пятерка – это оплеуха, потому что все решения приняли в одностороннем порядке, за вас. Оценка означает, что с ребенком никто не хочет разговаривать. Что он должен знать свое место.
Немудрено, что дети часто запутываются и перестают понимать, чего хотят они сами. Об этом не принято думать, когда ты под плеткой (а оценка – это плеть). В школе ты получаешь или кнут, или пряник, где здесь место для личности? Не скажу, что оценки тотально убивают личность, но однозначно отнимают у нее очень многое.
Ни один ребенок не рождается перфекционистом. Он рождается человеком любопытным – протягивает к людям руки, когда учится говорить, увлеченно задает вопросы. А дальше в один прекрасный миг взрослые начинают транслировать мысль: «Ты недостаточно хорош, если...» Или: «Ты не достоин моей любви, если...» Взрослые бывают изощренными в выдумывании способов «воспитания»: «Я лишу тебя общения со мной», «Я лишу тебя любимых игрушек», «Не пойдешь играть в волейбол во дворе». Бывает и круче – мысль может быть такой: «Я унижу тебя тем, что сравню с чужими мальчиками и девочками. Расскажу тебе, какие они хорошие и какой ты плохой». Это очень примитивные способы, которые отлично действуют при дрессировке животных. Но не всё, что действенно в отношении животных, нужно использовать в общении с людьми.
Я не считаю, что успешные родители осознанно воспитывают перфекционизм в своих детях. Наоборот, родителям, которые действительно успешны (то есть тем, кто принимает себя и умеет взаимодействовать с миром), гораздо важнее другое: чтобы их сын или дочь научились делать выбор и взаимодействовать с другими людьми, а не стремились достичь высшей планки, которую не ставили себе самостоятельно. Ведь все планки условны. Счастье не выдается ни тому, кто получил «Оскар», ни тому, кто получил Нобелевскую премию.
Родители часто приводят в пример то, как воспитывали Моцарта. Но забывают, что он умер в тридцать пять и был похоронен по низшему разряду. Нет, я не пытаюсь сказать, что человек, который достигает некой высшей планки, обязательно закончит жизнь таким же образом. Но навязывание планок – очень опасное дело. Если ребенок самостоятельно смотрит ролики в интернете и мечтает освоить на фортепиано мелодию из «Короля Льва», не вижу в этом ничего плохого. Но если его единственная цель в этот момент – быть лучше соседа Саши, который эту мелодию уже играет, следует задуматься. Получается, что жизнь сводится к тому, чтобы победить Сашу. А это значит жить жизнью Саши, существовать, только когда он существует. Уберите его, и цели не будет. Такой способ жизни ведет нас по очень узкому коридору: мы сравниваем с утра до вечера, у кого какой холодильник, у кого какая машина, у кого какая жена. К личностному росту это едва ли приводит.
Часто приводят в пример то, как воспитывали Моцарта, но забывают, что он умер в тридцать пять и был похоронен по низшему разряду.
Как же вести себя родителям, если они, независимо от своих методов воспитания, начали замечать, что ребенок часами плачет, не получив заветную пятерку по математике? Родительская функция, на мой взгляд, заключается в том, чтобы поддерживать человека, делать его сильнее и гармоничнее. Да, очень грустно видеть, что вашему ребенку так важно добиться этой пятерки. Но в этот момент важно сконцентрироваться не на том, что вы, родители, ни в чем не виноваты, а задаться вопросом, почему для двенадцатилетнего человека эта пятерка стала важнее игры с папой в мячик. Вы сами, когда вашему ребенку было пять лет, не сравнивали его с кем-то другим? Вы уверены, что не использовали формулу «пока не сделаешь, не встанешь из-за письменного стола»? Случаи, как в книжке Роальда Даля «Матильда», когда в жесткой и в определенной степени перфекционистской семье растет гениальная девочка, я считаю редчайшим исключением.
В любом случае решать проблему нужно вместе с ребенком, вам нужно его защищать. Если дело окажется в учителе-манипуляторе, мы не будем у него учиться – и точка. Если в тренере, мы не будем у него тренироваться. Ну а если дело все-таки в вас, рекомендую хорошо задуматься о том, какие цели вы транслируете. Это важно понять прежде, чем вести ребенка в кабинет детского психолога. Если вы сами подпитываете перфекционизм ребенка, толку от психолога, даже очень хорошего, будет не больше, чем от конюха.
Есть простой способ поддержать ребенка, когда он рыдает из-за оценки. Это вам, заметьте, говорю я, директор школы. Обнимите его, налейте чаю, съешьте по пироженке и скажите: «Да забей ты на эту химию тридцать раз. Самое дорогое на свете – это ты, и мне бы очень хотелось, чтобы тебе было хорошо. Давай вместе подумаем, чем тебе помочь и как заняться этой самой химией в удовольствие. Мы с тобой все решим, мы с тобой справимся».
TATLER