Как я рад, что крылатость
ты смогла обрести!
Ты лети, моя радость,
ты лети, ты лети...
Сергей Белозеров
***
Опять не работал лифт. Пришлось спускаться по лестнице. С десятого этажа. Танька с Ленкой побежали вперёд, но Ленка вернулась.
— Ну ты чего? Не можешь быстрее?
— Стараюсь.
— Мы пойдем? – она жалостливо заглянула в лицо Кате. — Если все опоздаем, не у кого будет списать.
— Идите уже.
— Не обидишься?
— На что?
Ленка побежала вниз, быстро перебирая ногами ступеньки. Ее бег гулко звучал еще три пролета, а потом утонул в других звуках общежития.
Катя попробовала было тоже бежать, не так, конечно, легко и быстро, но старалась, торопилась. Через два пролета живот заболел, что-то там заныло и потянуло. Катя обхватила его правой рукой снизу и пошла, как утка, переваливаясь с ноги на ногу. Подошва демисезонного сапога соскользнула со ступеньки, поехала вперед. Катя начала заваливаться и упала бы, если бы не вцепилась в перила. Перехватила, кое-как встала и пошла медленно, роняя на ступени слезы. Мимо проскакали, топоча, трое парней. Один остановился.
— Девушка, вам помочь?
— Нет, все нормально.
Парень недоверчиво смотрел на нее.
— Это гормоны, — объяснила Катя. Парень понесся дальше. — Беременные всегда плачут. Это гормоны. Чёртовы гормоны.
Хрустнул лёд под ногами. Таджик в оранжевой телогрейке сдувал каким-то специальным ветродувом скрученные от ночных заморозков кленовые листья. Цвет их уже потерял яркость, весь перейдя в запах. Пахло умирающей осенью и нарождающейся зимой. Катя потянула края пальто к животу, оно не сходится. Захотелось вернуться домой, закутаться в одеяло и согреться. Согреться. Как же холодно. Придется, видимо, купить куртку для беременных.
На автобус Катя опоздала. Следующий через двадцать минут. Холодно ждать, да и на вышку опаздывает. Катя вышла к дороге и подняла большой палец. Она не любила голосовать, но мерзнуть в пальто нараспашку не хотелось. На такси денег не было. Оставалось надеяться, что кто-нибудь подвезет так. В основном останавливались, конечно, таксисты, но и они, бывало, подвозили бесплатно, видели большие Катькины глаза, белокурые, виньетками закрученные, волосы и обтянутый свитером живот. Жалели. Там и везти то, несколько остановок по прямой, так и так туда едут. Но по дороге приходилось разговаривать. Вот и сейчас, едва влезла на пассажирское сиденье, устроилась, перетянула ремнем безопасности живот:
— Кого ждёте, мальчика или девочку?
Катя пожала плечами. Она не делала УЗИ и вообще не ходила в поликлинику. Она знала, что надо идти, но не шла. Не хотела ничего знать про беременность, так легче было отстраниться, забыть, сделать вид, что никакого отношения к ней не имеешь. После того, как Марат ее бросил, Катя уже так устала мысленно бегать по кругу, что легче было просто забыть и ждать, что решится само собой.
— На каком курсе? — спросил водитель, который согласился подвезти, немолодой, лысый мужчина в кашемировом пальто.
— На втором.
— И как с ребёнком учиться?
— Не знаю, — Катя не заплакала. Перед выходом она выпила пустырник, две зеленоватые пилюли. И теперь ей даже стало уютно в нагретой печкой машине, захотелось спать. Опять на вышке ничего не поймет. Впрочем, она и без пустырника теперь мало что понимала, будто превратилась в растение, в неодушевленный инкубатор.
— Возьму академ, — апатично ответила Катя, но спохватилась, мужик все же подвозил бесплатно, и продолжила с большей теплотой в голосе, — или буду на сессии приезжать.
«Или маме отдам», — хотела сказать она, но остановила себя. Мать ещё не знала. С тех пор, как начал расти живот, а это примерно с июля, Катька не ездила к родным, не хотела, чтобы соседи показывали пальцем и шептались между собой, что вот, принесла в подоле. Это в Москве феминизм, эмансипация и повышение уровня рождаемости, а там все так же, как было, по старинке: родить без мужика — стыд.
Катька не стыдилась, просто не хотела расстраивать мать. И все чего-то ждала.
— А муж-то тоже студент? — и тут Катя заплакала.
Она так часто в последнее время плакала. Особенно от вопросов посторонних людей, от всех этих сердобольных преподавательниц, студенток, водителей такси. Жалея, она будто нажимали на какую-то кнопку в ее душе — лучше бы молча трогали живот, или вообще, шли лесом. Когда Катя плакала, живот становился больным и тяжелым, все горе, выходя из глаз, стекало в него и придавливало ребенка, он начинал сердито пихаться внутри, словно наказывая Катю за слезы.
— Простите, не подумал, — сказал водитель. — Ну ладно вам, не плачьте, — и он сунул в руку ей пятьсот рублей.
Неудобно, конечно. Но Катя взяла. Нужна куртка для беременных — еще полтора месяца ходить, да и потом можно, с ребенком. Говорят, удобно — приматываешь к себе и идешь. Гораздо дешевле, чем коляска.
Продолжение здесь
#литература #рассказ #чтение #отношения #беременность