Сентябрь 1941
— Смотри, Алёнка, божья коровка, — произнёс Алексей, показывая маленькое насекомое на большом пожелтевшем кленовом листе.
— Ой, и, правда, — прошептала девушка, — а как же она выжила? Мороз-то какой сильный ночью был. Погибнет.
— А давай её заберём, и ты будешь за ней ухаживать, а как вернусь, выпустим вместе. Вот прямо весной и выпустим. Я думаю, до весны управимся. Что там того фашиста… Раз, два и обчёлся. Нас много, мы сильные.
— А может, не поедешь? — Алёнушка держала в ладошке божью коровку и прижималась к Алексею.
— Да как же там без меня-то? Не справятся, — весело произнёс Алексей. — И батьке надобно помочь, и брату твоему. Пойдём домой, мне собираться пора.
Божью коровку посадили в трёхлитровую банку. Алёна насыпала на дно корм для рыбок. Рыбок уже давно не было, аквариум пустовал. А корма осталось очень много. Ещё задолго до войны отец принёс домой несколько мешков.
— Пригодится, — говорил он, — авось и самим есть придётся.
Алёна морщилась, зажимала нос от неприятного запаха, а потом смеялась.
— Корм? Корм для рыбок будем есть? Ну и шутник ты у меня, папка!
— А что ты смеёшься? Вот если бы ты попала на необитаемый остров, то и этому была бы рада. Ко всему нужно быть готовой, Алёна, ко всему! Пусть лежит, вот перестанут в клубе на рыбок деньги выделять, а я свой корм принесу, чтобы животинки с голоду не померли.
Отец Алёны как в воду глядел. Этот корм она ела всю войну…
Январь 1942
— Ну что, Бурёнка, делать-то будем сегодня? До весны дотянем? — Алёнка похлопала по банке.
Божья коровка переместилась медленно с места на место.
— Что-то плохая с тебя колдунья, Бурёнка. Не приходят письма от Алёшки, ни одного не получила.
Алёна вздрогнула от стука в дверь.
Седой старик с палочкой вручил ей письмо.
— На, забери, ошиблись адресом, а я кинулся, а оно ещё октябрьское. Мне-то что глядеть в ящик? Не от кого вестей ждать, я сам по себе. А ящик этот как заколдованный. Все почтальоны в него чужие письма бросают. У тебя, девонька, нет случайно молотка? Я сбил бы этот чёртов ящик, чтобы потом не ходить, работу чужую не выполнять. Чай не молодой по этажам шастать. Их вот ещё три! Три письма, а мне на третий этаж ну никак, может быть ты?
Алёна внимательно слушала старичка-соседа и прижимала к груди письмо от Алексея.
— Да-да, конечно, я отнесу, обязательно, только вот своё прочту. Не беспокойтесь…
Старичок лишь махнул рукой и скрылся в своей квартире.
Алёнушка быстро распечатала письмо.
«Солнышко моё ясное, как ты там? Я временами хорошо, временами терплю. Холодно очень, осень суровая, ну как зима, не иначе. Фашист парень такой, хитрый. Наших то и дело бьёт… Но нас больше, весна скоро! Как там наше хозяйство в банке? Живёт коровка-то?»
Алёна улыбнулась, ещё не дочитала, опять прижала письмо к сердцу, потом понюхала его. Закрыла глаза, Алёшу себе представила.
«Нет войны в душе моей!
Только свет твоих очей
Помогает выжить тут,
Точно Гитлеру капут!
Потерпи, весна придёт.
И увидишь у ворот
В орденах, медалях я…
Жди меня, любовь моя!
Кормят хорошо. Не беспокойся, скоро увидимся. Твой А. 6 октября 1941 год».
Алёна положила письмо под подушку. Каждое утро теперь заглядывала в ящик, но там было пусто. А ящика соседа уже не было рядом, снял он его всё-таки.
Прошла весна, и божья коровка по имени Бурёнка перестала подавать признаки жизни.
Алёна плакала, стучала по банке, брала насекомое в руки, дула на него. Потом решила, что Бурёнка в спячку залегла. Но ни летом, ни осенью из спячки не вышла.
Выбрасывать Алёнка её не стала. Летом поймала и посадила в банку другую божью коровку.
Новая Бурёнка была резвее.
Алёна работала на тракторном заводе комплектовщицей. Всё производство перевели на военный режим. Зимой 1943 года получила травму руки, и работать уже не могла. Паёк ей больше не полагался. Вот тогда и пригодился корм для рыбок.
Алёнка кипятила воду, добавляла туда несколько ложек корма и поначалу пила это сквозь зубы, потом привыкла. Пришлось делить и со старичком-соседом, который в январе принёс письмо от Алексея.
Дом, в котором жила Алёна после бомбёжки раскололся ровно напополам. Одна часть полностью рухнула, вторая осталась целой. Квартиры у старичка больше не было, вот Алёнка его и приютила.
Веселее было вместе. Он всё посмеивался над божьей коровкой. Рассказывал, как ему жилось при царе, как он в Первую мировую немцев направо и налево раскидывал.
— Вернётся твой Алексей, — приободрял Алёнку дед.
А когда в феврале 1944 года пришла похоронка, он замолк. Следом пришла похоронка и на отца Алёны.
Когда город освободили от немцев, Алёна пошла добровольцем на расчистку улиц. Работала одной рукой не хуже тех, кто двумя. Весна выдалась жаркой, нужно было срочно похоронить умерших, чтобы эпидемии не было. В первый день, увидев крыс, кричала громко, рыдала. А потом привыкла. Не трогали крысы живых…
А божья коровка жила… Бегала по дну банки, и корм ела охотно.
День Победы был со слезами на глазах. Алёнка ходила на вокзал каждый день до мая 1946 года, а потом перестала. Познакомилась как-то на улице с парнем, повстречались недолго. Поженились.
Часть разрушенного дома полностью убрали. На его месте было пусто. А вторую часть подремонтировали. И люди так и жили в аварийном здании.
Алёна с мужем жили в её квартире. Через год после того, как расписались, родился сын. Назвали его Алексеем. Муж был не против.
Весной 1950 года Алёна обнаружила в почтовом ящике письмо. Раскрыла. На кипельно-белом листе была нарисована божья коровка.
Слёзы брызнули из глаз. На письме не было ни обратного адреса, ни имени отправителя.
Вечером Алёна показала письмо мужу. Тот нахмурился, занервничал.
— Живой… Живой твой Алексей. Видел я его. Просил его тебя не беспокоить, а он не послушал… Как так можно жить, Алёна? Ты ночами его имя шепчешь! Да и Бурёнка твоя не сдохла, это я её… Сам…
Алёна смотрела на мужа со слезами. Старичок-сосед подошёл к мужу Алёны, похлопал его по плечу и произнёс:
— Была у них любовь, есть и будет...
Наутро Алёна обнаружила, что вещей мужа в шкафу нет.
Через три месяца от него пришло письмо. В нём он сообщал, что уехал работать на север, что назад не вернётся, что любит сына Алёшку и просит иногда присылать его фотографии.
А Алёна всё ждала своего Алексея. Увидела его лишь в 1963 году на открытии парка в честь Победы. Он сидел на лавочке, рядом с ним вертелась девочка с огромным шаром сладкой ваты.
Сердце выскакивало из Алёниной груди. Подошла. Их взгляды встретились.
— Ой, Алёш, ну и быстро он бегает, еле догнала.
Алёна оглянулась. К лавочке подошла молодая женщина. За руку она держала мальчика лет пяти.
— Папа, папа, — тараторил тот, — мамка-то не догнала меня, представляешь?
Алёна отвернулась и пошла прочь.
На следующий день Алексей пришёл к ней домой.
Постучался в дверь, она открыла. Прошёл молча.
Долго-долго смотрели они друг на друга. Потом Алексей нарушил молчание.
— Не знаю, о чём говорить, — прошептал он, склонив голову.
— И я… — ответила Алёна.
Когда стемнело, Алексей ушёл. Приходил теперь по средам, так и сидели молча смотря друг на друга.
Летом Алексей стал приходить в рубашке с короткими рукавами. В первый же день Алёна заметила татуировку чуть выше запястья. Там была изображена божья коровка. Сверху надпись «Алёнушка», снизу «Бурёнка».
Только через год вот таких встреч они заговорили друг с другом. Алёна поведала о том, как корм для рыбок спас её от голода, а он о том, как попал в плен, как его освободили, как вернулся домой и встретился у двери с мужем Алёны.
— И жену мою Алёнушкой зовут… Сплю с ней, а думаю о тебе…
В шестьдесят лет Алексей стал вдовцом. Дети к тому времени были уже взрослыми. После сорока дней собрал вещи и переехал к Алёне.
Сын Алёны окончил Геологический институт и уехал на север к отцу. Алёна видела его очень редко. Дети Алексея жили и работали в родном городе. Навещали отца, приводили внуков.
До самых последних дней жизни Алексея в трёхлитровой банке жила божья коровка. Сколько их было поменяно, никто не считал.
Алёна ушла из жизни в 83 года, через год в 85 ушёл и Алексей.
Война разрушила миллионы судеб. Но и в мирное время бывает всякое. Мы сами в ответе за своё счастье. И жизнь у нас одна.
Хочется не жалеть потом, а жить сейчас...
Пусть всё у всех будет отлично! Счастья и мирного неба над головой!
Другие мои рассказы можно почитать тут